Если судьба выбирает нас…
Шрифт:
– Пополнение прибывает! – Зычный крик пронесся по узким средневековым улочкам Штрасбурга. Подобно петушиному «ку-ка-ре-ку», пробуждая городок из сонного оцепенения первых дней июня.
Я поднялся из резного деревянного кресла, в котором коротал время за чтением бессмертной классики – «Фауста» Гете в оригинале. Причем в редком «посмертном» издании 1832 года.
Книгу мне притащил неугомонный Савка, раздобывший сей раритет по случаю.
– Ваше благородие! Ваше благородие-э-э! – В дверь уже стучался вестовой командира
– Чего тебе?
– Господин поручик велел передать вам свое приказание: идти и принимать пополнение!
– Иду! Савка, ты где есть? Найди мне Лиходеева!
– Эге… – Кузьма Акимыч задумчиво обозревал топающих мимо нас солдат маршевого батальона, присланного нам для пополнения.
Мы расположились у моста, соединяющего берега реки Дрвецы, в ключевой точке, так сказать: мимо нас не пройдешь, дабы заранее оценить потенциальных сослуживцев.
– Воевамших-то совсем мало, – вздохнул фельдфебель, провожая взглядом ротные колонны. – Остальные все увальни деревенские да щеглы желторотые. Будет нам с ними потеха…
Действительно строй состоял в основном из пожилых степенных дядек и молодых обалдуев, таращившихся по сторонам, как дети в зоопарке. Кое-где мелькали лычки унтер-офицеров, но маловато для такой толпы.
Я насчитал четыре роты по двести человек под командованием поручика и двух прапоров.
– Пойдемте, вашбродь! – окликнул меня Лиходеев. – Сейчас их построют и делить будут – кого куда…
– Пойдем…
Собственно отбор происходил по следующему сценарию: для начала новоприбывших построили и просветили по поводу славного прошлого и великих традиций нашего полка. Потом волевым решением две роты вместе с офицерами определили во второй батальон, как понесший наибольшие потери.
Еще рота отправилась в первый батальон, а последняя была передана в чуткие руки нашего батальонного адъютанта подпоручика Цветаева.
Штабс-капитан Ильин забрал себе восемьдесят человек, нам с Лиходеевым отсчитали сорок голов вместе с лопоухим младшим унтер-офицером. Остальных же поделили между одиннадцатой и двенадцатой ротами в пропорции тридцать на пятьдесят.
– Фамилия? – задал я первый вопрос новоприобретенному унтеру.
– Матросов, вашбродь! – поедая меня глазами, гаркнул тот. От усердия у бедняги даже кончик носа покраснел.
– Хоро-о-ошая фамилия, – только и смог я выговорить, с трудом сдерживая смех. – А звать как?
– Ляксандр, Ипатьев сын, вашбродь!
– Ну и откуда ты, Александр Матросов, родом?
– Тульской губернии, деревни Бородинка, вашбродь!
– Служил где? За что произведен в унтер-офицеры? Воевать приходилось?
– Призван в пятнадцатом годе в Двести семидесятый гатчинский пехотный полк второй очередью. Воевал в шестнадцатом под Инстербургом, там же получил ефрейтора. От нашего гатчинского, почитай, сводная рота осталась, а меня в запасный полк
– Хорошо! – Я обернулся к Лиходееву: – Принимай людей! Рассчитай по взводам, поставь на довольствие. После обеда я их в книгу перепишу.
– Слушаюсь, вашбродь! – Фельдфебель развернулся к новобранцам: – Слушай мою команду! Нале-во! Шаго-о-ом! Арш!
Н-да… Народец прислали, как говорится, «не фонтан», но унтер вроде вменяемый.
Ладно!
Будем решать проблемы по мере их поступления. А самая насущная моя проблема на данный момент – очень кушать хочется!
Так что пойду-ка я обедать!
9
– Ну вы хоть что-нибудь поняли, обалдуи? – усталым голосом проговорил прапорщик Бриз, командовавший нашей полковой газовой командой. Он только что закончил лекцию о применении противогазов и о действиях в случае газовой атаки и теперь стоял перед выстроенными в шеренгу новобранцами девятой и десятой рот, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.
– Так точно! – нестройным хором загундели «студенты».
– Не слышу!
– Так точно, ва-ше-бла-го-ро-дие! – грянул строй.
Лекция происходила в рощице за замком, где на полуразрушенных немецких позициях младшие офицеры батальона натаскивали пополнение.
Мы с Генрихом сидели в тени развесистой липы, отдыхая от трудов праведных и вполглаза наблюдая над мучениями коллеги. Сегодня – его очередь отдуваться.
– Разойдись! – наконец гаркнул «лектор» и направился к нам.
Подошел, присел на траву, извлек из кармана бриджей носовой платок и, сняв фуражку, вытер вспотевший лоб.
– Пекло!
– Ну как успехи, Ипполитушка? – ехидно поинтересовался Генрих.
– Бесполезная трата времени! – возмущенно отозвался Бриз. – Половина потравится при первой же атаке, а вторая половина задохнется от неумения пользоваться маской! Смотрят на меня своими телячьими глазами, моргают, кивают. А я по рожам их тупым вижу, что они ни черта не понимают. Им бы еще хвосты – от мух отмахиваться – я бы совсем себя пастушком перед стадом коров почувствовал.
– Ты, Ипполит, не пастушок, а ПАСТЫРЬ! Несущий идеи прогресса в заблудшие крестьянские головы. Голос разума! – продолжал веселиться Литус.
– Оставь, Генрих, – отмахнулся Бриз, обмахиваясь фуражкой, как веером. – Им это слово разума надо как гвозди в голову забивать. Одним ударом – и чтобы по самую шляпку! Иначе не доходит.
– Господа, вам не надоело? – Я наконец решил вмешаться в разговор. – Жарища дикая! Давайте-ка лучше морсу выпьем!
Вот уже второй день мы возимся с пополнением. Гоняем отдельной группой – для того, чтобы они хотя бы азы усвоили.
Все, чему их обучали в запасном полку, – это шагистика, устав, стрелковка, метание гранат и атака цепью.