Если ты простишь
Шрифт:
— Сделай и мне, — попросил Вадим, я кивнула, взяла с полки чашку… и замерла, глупо хлопая глазами, когда муж с улыбкой заметил: — Лида, я не пью кофе из таких больших кружек. Да она и не поместится в кофемашину. На полке ниже есть чашки специально под кофе. Стеклянные.
— А-а-а, точно, — пробурчала я, вздохнув, и поменяла чашку.
Я тогда даже внимания не обратила на этот эпизод — для Лиды-из-прошлого он ровным счётом ничего не значил. Подобное происходило постоянно. Я частенько забывала, что Вадим, например, не любит зелёный чай, а чёрный
Однако теперь, после двухнедельного отсутствия, я начала смотреть на такие моменты другими глазами. Наверное, потому что сама столкнулась с подобным отношением — Ромке было совершенно, абсолютно, бесконечно плевать на то, что я там люблю или нет, нравится мне что-то или не нравится. Его это вообще не колыхало. И от такого отношения неожиданно повеяло пренебрежением…
Может, и Вадим считает, что я им всегда пренебрегала?
— Ма-а-ам? — раздался вопросительный голос Аришки где-то рядом. Я обернулась. Дочь стояла возле меня — а я так до сих пор и находилась в коридоре, а не на кухне — и смотрела с какой-то удивительной взрослостью. — Ты заказала пиццу или нет?
— Ой… — Я едва не ударила себя ладонью по лбу. — Забыла!
Арина хмыкнула — точь-в-точь как Вадим, улыбаясь на одну сторону рта, — и немного насмешливо протянула:
— Ты сейчас прям как папа сразу после твоего отъезда. Он тогда тоже целый день будто зависал в пространстве. Рассеянный был, забывал всё. Даже в туалете за собой не спустил.
Я покачнулась, наполняясь диким ужасом.
Господи… Что же я наделала!..
— А… Ариш… Ты ему сказала об этом?
— Чтобы он ещё сильнее переживать начал? — покачала головой моя излишне взрослая и мудрая дочь. — Не-а. Пойдём на кухню, мам. Пиццу я сама закажу.
Арина развернулась и отправилась на кухню, не оглядываясь на меня.
Раньше она никогда так не делала…
21
Лида
Арина справилась с заказом буквально за пару секунд, причём я с удивлением наблюдала за тем, как она по памяти набивает номер своей банковской карточки. Вадим тоже помнил наизусть номер своей карты, и паспорта, и других документов. Я порой путала цифры в собственном номере телефона, не говоря уже о чужих, поэтому мне такие высоты были недоступны.
— Всё, максимум через полчаса привезут, — бодро сказала Аришка, отбрасывая мобильник в сторону, и вновь вдумчиво посмотрела на меня — так, как делала это, когда только вернулась домой. — Ты пока расскажи, что у вас с папой случилось. Только давай без обмана, хорошо? «Доширак» мне на ушах не нужен.
Без обмана…
Мне безумно хотелось, чтобы рядом с нами сейчас был Вадим. Хотя бы потому, что он точно знал, как ответить на вопрос Арины так, чтобы и не соврать, но и не сказать лишнего. Я же — не представляла.
Я боялась сделать хуже. Не себе — Арине. Опасалась
Впрочем… не заслужила ли я это разочарование?
— Ариш, я совершила очень плохой поступок, — сказала я тихо. Настолько тихо, что сама почти не расслышала свой шёпот. Но дочь, кажется, расслышала — потому что замерла, поджала губы и нахмурилась. — Я виновата. Две недели назад я встретила одного человека… Я была сильно влюблена в него в юности, до того, как вышла замуж за твоего папу. Чувства вспыхнули вновь, и я решила уехать вместе с ним. Он музыкант, у него были гастроли…
У Арины было такое лицо…
Я сразу поняла: она подозревала нечто подобное, потому что нисколько не удивилась. Но безумно расстроилась. И… обиделась.
— Получается, ты решила нас бросить? — сказала, будто плетью хлестнула. А я сидела перед ней как человек без кожи — и Арина этой плетью попала мне по нервам, по беззащитному телу. Разве что кровь не брызнула во все стороны…
— Ариш, — я сипло выдохнула, — я на тот момент решила развестись с твоим папой. Я написала ему об этом и уехала. Гастроли должны были длиться пару месяцев, я планировала вернуться и сразу заняться разводом. Но…
— Ясно, — кивнула дочь. — Ты передумала, да? Поэтому вернулась раньше? И разводиться больше не хочешь?
— Да, — ответила я тяжело. Каждая фраза давалась мне с огромным трудом — я будто сваи заколачивала. И этот Аришкин взгляд… безнадёжно разочарованный во мне. — Я не хочу. Я совершила ошибку, Ариш.
— Мам, мне кажется, это не ошибка, — дочь решительно помотала головой. — Ошибка — это в уравнении. Или в диктанте. Потом дома можно сесть, сделать работу над ошибками и получить другую оценку. А у тебя не ошибка! Я даже слов таких не знаю, чтобы определение дать. Если только матерные!
Мой бесконечно умный и догадливый ребёнок… Интересно, Вадим понимал, что Арина видит больше, чем мы хотели ей показать? Скорее всего, да. Вот только ему было слишком больно, чтобы объяснять Аришке всю эту ситуацию.
Мне тоже больно. Только я, в отличие от Вадима, виновата.
— И что теперь? — продолжала возмущаться Арина. — Ты собираешься мириться с папой? Или всё-таки будет развод? Если последнее, то учти: я останусь с ним!
Аришка вновь словно плетью меня хлестнула. Рассекла мышцы, разрезав их до самых костей…
Больно. Безумно больно.
— Я очень хочу помириться с Вадимом, — прошептала я. И, не выдержав, закрыла глаза… чтобы через мгновение горько разрыдаться.
— Мам! — тут же истошно завопила Аришка. Придвинулась на диване ближе ко мне и обняла. — Ну не надо плакать! Мам, ну ты чего-о-о…
Голос дочери звучал надрывно, слёзы явно подступали и к ней, поэтому я постаралась успокоиться. Перестала всхлипывать и, вытерев щёки, открыла глаза и посмотрела на Аришку.
Улыбаться я даже не пыталась. Не сейчас. Не получится у меня даже просто губы нормально растянуть…