Есть ли сердца у призраков
Шрифт:
– Очнулись? Я думал, что не придёте в себя, - услышала девушка голос рядом и открыла глаза.
Она лежала на боку; перед ней на корточках сидел Себастьян, внимательно разглядывая своими удивительными глазами.
– Как себя чувствуете?
– чуть менее безразлично, чем обычно, спросил он, и непривычная складка легла у него на лбу.
– Уже лучше, благодарю Вас, - прошептала Ариана, стараясь не двигаться, так как любое движение причиняло невыносимую боль.
– Он… придёт снова?
– спросила принцесса, закусывая губу.
– Не бойтесь.
— Спасибо, — тихо отозвалась Ариана.
Себастьян нахмурился и заговорил:
– Раны на шее, груди и руках обработаны, насколько это возможно.
– Благодарю Вас, Себастьян, - прошептала девушка, пытаясь улыбнуться, — Вы хороший человек.
– Хватит!
– вдруг рявкнул он так, что у Арианы заложило уши, а потом продолжил ледяным голосом, сжав зубы и проговаривая слова почти по слогам. — Не смейте меня благодарить. Я такой же монстр, как и Питер Гарднер, Вам ясно? Это я выследил Вас и похитил. Я перебил половину ваших людей и смотрел, как они умирают, — говорил он твёрдо, будто кидая слова на каменный пол, но руки его дрожали, и лёд в глазах, кажется, дрожал тоже. — Пока он избивал Вас, я стоял и просто смотрел, не делая ничего, чтобы помешать ему. Я самая последняя тварь. Во мне нет ничего хорошего.
Себастьян встал и, ни разу не взглянув на Ариану, вышел, хлопнув дверью. В другой раз девушка непременно бы заплакала, но сейчас не было ни сил, ни слёз. Уставшая до невозможности, принцесса вновь провалилась в пустоту.
Но, кажется, проспала она совсем недолго. Разбудил Ариану звук открывающейся двери, и на пороге возникла мужская фигура. На секунду девушке показалось, что это Питер.
— Нет… — прошептала она, — нет, нет, пожалуйста, — девушка закрыла полные ужаса глаза и, несмотря на дикую боль, попыталась отползти подальше к стенке.
Несколько секунд было тихо, а потом, открыв глаза, Ариана заметила, что над ней склонился Себастьян.
— Успокойтесь, — произнес он, с болью глядя на неё. — Гарднера нет.
— Зачем Вы пришли? — всхлипнула девушка.
— Вы хотите вымыться?
Ариана подняла голову и с надеждой взглянула на мужчину. Не мылась она уже больше недели и чувствовала себя ужасно грязной. Себастьян понял всё без слов.
— Хорошо. К сожалению, такая возможность есть только сейчас, пока Питер уехал и Вашу камеру охраняют мои люди, так что придётся потерпеть. Давайте попробуем встать, — серьёзно произнес он и протянул ей руку.
Его пальцы были тёплыми, и от их прикосновения у девушки по спине побежали мурашки, о которых она, впрочем, забыла, как только сделала первое движение. Всё тело пронзила резкая боль.
— Не могу, — покачала головой она, утирая слёзы.
Секунду Себастьян смотрел на неё, а потом вдруг быстро поднял, ухватив под мышки. Принцесса застонала, но было поздно: она уже стояла на ногах.
— Хорошо. Теперь пойдёмте, — сказал Себастьян, обняв её одной рукой за плечи, там, где следов от ремня не было, а второй рукой взял ладонь Арианы.
Так идти
— Почему Вы плачете? — серьёзно спросил Себастьян.
— Во…вол…волосы, — всхлипывая, прошептала девушка, — он отрезал мне их!
— Её избили до полусмерти, а она рыдает по волосам, — куда-то в сторону произнёс мужчина, недоумевающе подняв брови.
Шли они долго. Вернее, Себастьян шёл, а принцесса едва передвигала ногами, перенося весь свой вес, который теперь, наверное, составлял килограммов сорок пять, на мужчину.
Ночь казалась бесконечной: она была, когда Питер бил её, когда она проснулась, и вот сейчас - снова.
— Взял бы Вас на руки, да боюсь, что Ваша спина этого не выдержит, — покачал головой Себастьян.
Наконец, спустя несколько лестниц, они оказались в полутёмном тёплом помещении. Что это было, Ариана толком не поняла: голые стены, пол устлан соломой, а посреди комнаты находится ванная — большой деревянный таз с водой, от поверхности которого шёл пар.
— Пришли. Стоять сами сможете? — спросил он и отпустил принцессу. Та, пусть и покачиваясь, то и дело шипя от боли, стояла. Себастьян потрогал воду. — Горячая. Ну, раздевайтесь, — спокойно сказал он и посмотрел куда-то мимо принцессы.
А та несколько секунд стояла, пытаясь понять, что же он имеет в виду.
— В… В смысле? — переспросила она.
— Вы в одежде полезете в воду? — нахмурился Себастьян.
— Нет…
— Ну так раздевайтесь, — нетерпеливо произнес мужчина и посмотрел на неё как на глупую маленькую девочку.
— Выйдите, пожалуйста, — прошептала принцесса, краснея.
— Ещё чего, — поднял бровь он. — А если Вам плохо станет? Всё, давайте, я помогу.
Себастьян подошёл к ней сзади и начал расшнуровывать корсаж платья. Ленты ослабли, и он повис на девушке, открывая спину. Несколько секунд Себастьян зачарованно смотрел на тонкие острые лопатки и на светлую, почти прозрачную кожу. А потом взгляд его упал на то, что было пониже лопаток, — красные полоски с размазанной кровью. Их было ровно пять: он быстро сосчитал. Пять ударов, которых он никогда не простит Питеру Гарднеру.
Под слабые протесты девушки Себастьян полностью стянул с неё корсаж, ни разу не выйдя у неё из-за спины, и отдал потом ей, чтобы прикрыться. Принцесса испуганно прижала синюю ткань к груди. А он видел теперь её хрупкие плечи с бледными веснушками и голые тонкие руки.
И пять красных полос.
В эту секунду в комнату вошла Лола — старуха, шившая всем платье и штопающая бельё, которая жила в Колоколах, кажется, с самого рождения. Она заохала, увидев бедную девушку, и тут же выставила Себастьяна за дверь, сердито ворча, что такое зрелище не для мужчин. Отходя от двери, мужчина услышал всплеск воды и приглушённый, надрывный вскрик Арианы Лейтс, полный боли и отчаяния.