Естественное убийство – 3. Виноватые
Шрифт:
– Аристократы так не едят! – строго сказала младшему брату Даша.
– Кто такие эти аристократы? Не знаю я никаких аристократов! – сыто заурчал Жорыч.
– Аристократы – это такие, которые так не едят! – ответила старшая сестрёнка, но Жорыч не услышал. Он уже крепко-крепко спал, полусвернувшись щенком на стуле.
Соколов отправился в номер, нагруженный Жорычем и сопровождаемый старшей притихшей парочкой своих детишек. Алёна и Северный поднялись в мансарду.
Всеволод Алексеевич налил себе и Алёне виски на два пальца, и они вышли в ночную тишину балкона.
– Алёна,
– Месяц ещё не подошёл к концу. Но если всё будет развиваться такими темпами и в подобных направлениях… Всего только пара дней и что мы имеем? Труп. Ты втянут в очередное расследование. Сюда принёсся этот идиот. Я вызвала его жену с тремя детьми. А сегодня на набережной…
Алёна замолчала.
– Что сегодня на набережной? – спросил Северный, уловив в тоне Алёны что-то странное.
– Ничего. Наверное, мне показалось.
– Что тебе показалось?
– Ничего!
– Понятно. Опять no men’s land?
– У тебя – своя, у меня – соответственно.
– У меня нет от тебя никаких тайн. Просто есть какие-то совершенно ненужные тебе дела и абсолютно неинтересная для тебя информация. Я ничего от тебя не скрываю. Я оберегаю тебя от ненужного фонового шума. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на главном.
– И что же главное?
– Мы с тобой.
– Именно поэтому ты оставил меня на бетонном пляжике Балаклавы, сурово рявкнув для надёжности? Я хочу тебя предупредить: сурово рявкать – не лучший способ дрессуры меня.
– Я не собираюсь тебя дрессировать.
– Я хочу спать!
Алёна залпом допила виски.
– Так что тебе показалось сегодня на набережной?
– Ненужный тебе, Северный, фоновый шум.
Жестоко. Сам себя подставил, сам виноват. Через полчаса она крепко спала в его объятиях, самих объятий, скорее всего, не ощущая, но не вырываясь – и на том спасибо. Чего-чего, но терпения господину Северному было не занимать. Возможно, чего другого не помешало бы, но терпения у него был вагон.
Пока Северный совершал свой утренний моцион, Алёна вызвала такси и отправилась в Ялту.
Ужасно отвратительны болтливые бестактные крымские таксисты!
– Почему вы плачете? Такая молодая, красивая, едете в Ялту – и плачете?
– Какое ваше дело?! – раздражённо буркнула Алёна. – Смотрите лучше на дорогу! Я заказывала такси, а не сеанс психонализа!
– Да пожалуйста!
И шофёр обиженно уставился в лобовое стекло.
Каждый должен заниматься своим делом.
Или иногда стоит рассказать кому-то совершенно незнакомому абсолютно ненужную ему историю? Истории… о чём? зачем? Чтобы повысить уровень фонового шума? У всех так много своих собственных историй, что люди, как общеизвестно, совсем разучились слушать. Люди уже давно всего лишь ждут своей очереди заговорить. И это ещё в лучшем случае. Обычно же люди друг друга перебивают, создавая в фоновом шуме грязь помех. И уже никому ни до кого не достучаться в этом мире, лишённом не роскоши, а необходимости. Необходимости человеческого общения.
Что Алёна должна была рассказать таксисту? Что человек, которого она полюбила, поглощён ею не целиком и полностью? Что она не так уже молода? Что человек, которого она полюбила, не так уж молод? Что брак
Алёна сделала глоток. Неразбавленный абсент обжёг глотку и внутренности. Господи, полжизни можно потратить на то, чтобы слепить из себя взрослую, умную, независимую, выдержанную женщину, и… Можно вырастить прекрасную дочь, неся ей прекрасные, правильные, прописные истины, и… Можно стать завотделением огромной больницы, начмедом больницы немаленькой и… Можно выбирать мужчин, можно даже наконец полюбить, можно строить планы и однажды услышать Баритон [10] , который лишит тебя всего, отбросив на двадцать с лишним лет назад. И внутренности твои ухнут в тартарары, солнечное сплетение оборвётся следом, весь твой опыт не поможет, тебя начнёт бить лихорадочная дрожь, и откуда-то издалека ты услышишь голос, очень похожий на свой, но какой-то неестественный, трусливый, юный и глупый. И голос этот произнесёт:
10
История Алёны и Баритона описана в книге «Естественное убийство. Невиновные».
– Так ты меня всё-таки любил?
Алёна достала из сумки бутылку абсента, сделала глоток и сказала таксисту:
– Какое ваше дело? Смотрите лучше на дорогу! Я заказывала такси, а не сеанс психонализа!
– Да, пожалуйста!
И шофёр обиженно уставился в лобовое стекло.
Глава тринадцатая
Северный, все мужчины – скоты, сволочи и идиоты!
Такая милая записка поджидала Всеволода Алексеевича, вернувшегося с утренней пробежки.
– О господи! Такое впечатление, что связался с неуравновешенной нимфеткой, а не со взрослой женщиной! – пробормотал Северный и отправился в душ.
Кажется, подобными словами он лишь подтвердил содержание записки. Для любой женщины это очевидно. Для женщин вообще очень важны слова. Иногда за словами женщины не замечают главного – дел.
А первым делом, приведя себя в порядок, Северный выяснил на ресепшене, не заказывала ли Алёна Дмитриевна такси, и если заказывала, то куда.