Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
Диагор
(№ 1127). «Кулачный боец Никодор принадлежал к числу самых прославленных мантинейцев; оставив свое прежнее ремесло, он уже в зрелом возрасте стал законодателем и так послужил отчизне гораздо лучше, чем победами на состязаниях. Считают, однако, что влюбленный в него Диагор с Мелоса составил для Никодора законы. Я бы мог подробнее рассказать о Никодоре, но, чтобы не показалось, будто моя хвала распространяется и на Диагора, достаточно сказанного. Ведь этот
См. «Письмо к Диагору» Линкея.
Академики
Полемон
(№ 1128). «Антигон Каристский в «Жизнеописаниях» говорит, что … Полемон был привлечен к суду своей женой за дурное обращение, потому что он жил с мальчиками. Но с тех пор как он взялся за философию, нрав его обрел такую твердость, что он никогда не изменялся в лице и голос его всегда был ровен…» (Диоген Лаэртский IV 17 [Диоген 1979, с.187])
(№ 1129). «Во всем, казалось, Полемон был ревнителем Ксенократа – и даже его любовником, как пишет Аристипп в IV книге «О роскоши древних» (Диоген Лаэртский IV 19 [Диоген 1979, с.188])
«(№ 1130). Кратет был сын Антигена, из дема Фрии, слушатель и любовник Полемона, которому он и стал преемником во главе школы. Они так любили друг друга, что и при жизни жили одним и тем же, и чуть ли не до последнего дыхания оставались подобны друг другу, и по смерти разделили общую гробницу. Потому и Антагор писал о них вот каким образом [АП VII 103]:
Путник, поведай о том, что в этой гробнице сокрыты
Рядом мудрец Полемон и богоравный Кратет,
Великодушием схожие двое мужей, у которых
Сонмы божественных слов жили на вещих устах.
Чистою жизнь их была, посвященная вечным заветам,
К мудрости вышней стремясь, в коей бессмертие их.
… Общий стол у них был (по словам Антигона) в доме Крантора, где они жили душа в душу с Аркесилаем – Аркесилай, как известно, делил жилище с Крантором, между тем как Полемон и Кратет обитали у одного из горожан по имени Лисикл. Кратет, как сказано, был любовником Полемона, Аркесилай же – Крантора» (Диоген Лаэртский IV 21-22 [Диоген 1979, с.188-189])
Крантор
(№ 1131). «Говорят, у поэта Антагора есть такие слова Крантора о любви:
Дух мой сомненьем объят: Любовь, из какого ты рода?
То ли назвать тебя богом из тех, кто первыми в мире
Были Эребом седым рождены и царственной Ночью
В давние веки в бескрайной пучине глубин Океана?
Или Киприда тебя родила многоумная? Или
Гея-Земля, или Ветры над ней? Такое ты людям
Благо приносишь и зло, что видишься нам ты двуликой»
(Диоген Лаэртский IV 26-27 [Диоген 1979, с.190])
Рассуждения Крантора о Мужестве, Здоровье, Наслаждении и Богатстве. (Секст Эмпирик. Против ученых XI (Против этиков) 52-58 [Секст 1976, т.2, с.16-17])
Аркесилай
(№ 1132). «Крантор в него [ Аркесилая] влюбился и спросил его словами из «Андромеды» Еврипида:
– О дева, наградишь ли за спасенье? [ не сохранилась]
а он ответил:
– Бери меня – рабой или женой!
С этих пор они жили вместе; а Феофраст, огорченный, сказал будто бы так: «Что за пригожий и ретивый мальчик сбежал от моих разговоров!» (Диоген Лаэртский IV 29-30 [Диоген 1979, с.191])
(№ 1133). «Известна такая его эпиграмма … о Менодоре, любимце Евгама, Аркесилаева товарища по занятиям:
Как далеко он фригийской земли, от твоей Фиатиры
Как далеко ты лежишь, о Каданид Менодор!
Но к Ахеронту для нас одинаково меряны тропы,
Древнее слово гласит: путь несказанный един.
Здесь тебе ставит Евгам сей памятник, издали видный,
Ибо любил он тебя более прочих рабов» [ АП II 382]
(Диоген Лаэртский IV 30-31 [Диоген 1979, с.192])
(№ 1134). «Например, он воскликнул, когда очень молодой человек стал рассуждать слишком задорно: «Неужели никто не обставит его в бабки?»
Когда человек, слывший женоподобным, утверждал перед ним, что не видит разницы между большим и меньшим, он спросил: «И нутром ты не чувствуешь разницы между штукой в десять пальцев и в шесть пальцев?»
Некий Гемон Хиосский, безобразный лицом, но мнивший себя красавцем и щеголявший в тонких тканях, заявил было, что истинный мудрец никогда не влюбится. «Даже в такого красавца и щеголя, как ты?» - спросил Аркесилай.
А когда развратник, намекая на Аркесилаеву величавость, сказал ему:
– Спросить тебя, царица, иль смолчать? – [ несохранившаяся трагедия – комм.]
то Аркесилай откликнулся:
– О женщина, зачем так непристойно
Ты говоришь?..»
(Диоген Лаэртский IV 34-35 [Диоген 1979, с.193])
(№ 1135). «Роскоши он был предан безмерно – чем не второй Аристипп? … Любил мальчиков и совсем терял из-за них голову; за это Аристон Хиосский со своими стоиками поносил его, обзывая растлителем отроков, мужеложцем и наглецом. Особенно, говорят, был он влюблен в Деметрия [сына Антигона Гоната], с которым плавал в Кирену, а еще в Клеохара Мирлейского; это о Клеохаре он крикнул из-за двери пьяным гулякам, что он и отворил бы им, да мальчик не хочет. Этого же мальчика любили и Демохар, сын Лахета, и Пифокл, сын Бугела; и Аркесилай застал его с ними, но по кротости своей сказал, что уступает им место» (Диоген Лаэртский IV 40-41 [Диоген 1979, с.195])