Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
(№ 1566). « Плутарх. Впрочем, вспомни-ка недавно отпразднованные Феоксении и то, как глашатай призывал потомков Пиндара принять подобающую им долю приношений. Не показалось ли тебе это установление прекрасным и приятным?
Тимон. Ах, кого же не тронет подобное выражение почтения, выказанное по простодушному древнеэллинскому обычаю? Разве что какое-нибудь «черное сердце, выкованное на холодном огне», по словам самого Пиндара.
Плутарх. Тогда не буду напоминать, что и в Спарте подобным же образом выкликают «потомков Лесбийского певца» из почтения к памяти Терпандра, ибо это то же самое» (Плутарх. Почему божество медлит с воздаянием 13, пер. Л.А.Ельницкого [Плутарх 1996, с.150])
(№ 1567). «Например, Агесилай не позволил, чтобы пришедший к нему красавец-мальчик поцеловал его, а Кир не осмелился увидеть Панфею» (Плутарх. Как юноше слушать поэтические произведения 11, пер. Л.А.Фрейберг [Памятники 1964, т.3, с.37])
(№ 1568). «Мысль: [ трагедия неизв. автора]
С кем дружен он, с мужчиной или с женщиной?
За красотой идет он в обе стороны
лучше было бы выразить так:
За мудростью идет он в обе стороны.
Это правильнее и пристойнее. А тот, на кого действуют красота и удовольствие, порочен и неустойчив. … Вот какого рода должны быть исправления поэтических текстов» (Плутарх. Как юноше слушать поэтические произведения 12, пер. Л.А.Фрейберг [Памятники 1964, т.3, с.42])
(№ 1569). «[ речь от имени животных] (7) Вот как мало значит у нас наслаждение, ибо всем управляет природа. Поэтому до сих пор животные остались чужды однополой любви самцов к самцам и самок к самкам, в то время как у вас подобные примеры нередки среди самых замечательных людей, не говоря уже о безвестных. Так, например, Агамемнон обошел всю Беотию, охотясь за бежавшим от него Аргинном, и свалил эту задержку на море и ветры, а затем, вспомнив о благоразумии, благоразумно искупался в Копаидском озере, чтобы потушить любовь и избавиться от страсти. Так же точно Геракл искал своего юного друга и потому был оставлен спутниками и не мог принять участие в походе. В храме Аполлона Птейского кто-то из вас потихоньку нацарапал «Ахилл красавец», хотя к этому времени у Ахилла был уже сын. Насколько мне известно, эта надпись существует и сейчас.
Петуха, который за неимением курицы топчет другого петуха, сжигают живьем, так как это, по словам какого-то прорицателя или толкователя знамений, предвещает ужасную беду. Таким образом, сами люди признают, что животные более целомудренны и им несвойственно ради своих наслаждений попирать естество. А у вас, даже в союзе с законом, природа не в состоянии положить предела похоти: подхваченная страстями, точно потоком, похоть эта несет с собою отталкивающие отступления от естества, пренебрежение им и надругательство» (Плутарх. Грилл, или О том, что животные обладают разумом 7, пер. С.В.Поляковой [Греческая проза 1961, с.139])
(№ 1570). «Этого достигают одни раньше, другие позже, когда ум отрешится от души: отрешается же он вследствие любви [] к образу [эйкон] на Солнце, через который просвечивает желанное, прекрасное и божественное, к коему стремится всякая природа, одна одним, другая другим путем. Ведь и Луна из любви к Солнцу совершает круги и стремится соединиться с ним, дабы приобрести от него наиболее производительную силу». (Плутарх. О лике, видимом на диске Луны 30, пер. Г.А.Иванова под ред. В.В.Петрова [Философия природы 2000, с.167])
(№ 1571). «[ О диадохах]. А между тем их бесконечные свадьбы, когда они, словно жеребцы в стадах, без стеснения проводили среди женщин дни напролет, то, как они совращали мальчиков … описать не хватило бы никакого времени». (Плутарх. Об удаче и доблести Александра II 5, пер. Г.П.Чистякова и Э.Г.Юнца [Курций 1993, с.444])
«Сравнительные жизнеописания»
(№ 1572). «Праздник Осхофорий был также учрежден Тесеем. Дело в том, что, отправляясь на Крит, он увез с собою не всех девушек, на которых пал жребий, но двух из них подменил своими друзьями, женственными и юными с виду, но мужественными и неустрашимыми духом, совершенно преобразив их наружность теплыми банями, покойною, изнеженною жизнью, умащениями, придающими мягкость волосам, гладкость и свежесть коже, научив их говорить девичьим голосом, ходить девичьей поступью, не отличаться от девушек ни осанкой, ни повадками, так что подмены никто не заметил. Когда же он вернулся, то и сам и эти двое юношей прошествовали по городу в том же облачении, в каком ныне выступают осхофоры. Они несут виноградные ветви с гроздьями – в угоду Дионису и Ариадне, если следовать преданию, или же (и последнее вернее) потому, что Тесей вернулся порою сбора плодов. … Эти сведения мы находим и у Демона [ историк конца IV в.]» (Плутарх. Тесей 23, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.1, с.15])
(№ 1573). «Так или иначе нет ничего несообразного в дружеском расположении божества к человеку и в понимаемой под этим любви, которая состоит в заботе о нравственном совершенстве любимого. А значит, не погрешают против истины те, кто рассказывает о Форбанте, Гиакинфе и Адмете, возлюбленных Аполлона, а равно и об Ипполите Сикионском, коль скоро всякий раз, как Ипполит пускался в плавание из Сикиона в Кирру, бог, говорят, радовался, чувствуя его приближение, и Пифия среди прочих прорицаний неизменно изрекала следующий стих:
Вновь Ипполит мой любимый вступает на волны морские.
Существует предание, что Пиндара и его песни любил Пан» (Плутарх. Нума 4, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.1, с.73])
(№ 1574). «Рассказывают, что во время какого-то представления роль Диониса играл его раб – огромного роста красавец, еще безбородый. Афиняне пришли в восторг от этого зрелища и долго рукоплескали, а Никий, поднявшись, сказал, что нечестиво было бы удерживать в неволе тело, посвященное богу, и отпустил юношу на свободу» (Плутарх. Никий 3, пер. Т.А.Миллер [Плутарх 1994, т.1, с.586])
О бородах македонян. (Плутарх. Тесей 5 [Там же, т.1, с.7])
О Тесее и Пирифое (Плутарх. Тесей 30-31 [Там же, т.1, с.19-20])
О юношах, переодетых женщинами. (Плутарх. Солон 8 [Там же, т.1, с.96])
Гиакинфии у спартанцев (Плутарх. Аристид 10 [Там же, т.1, с.370])
Об Академии. (Плутарх. Кимон 13 [Плутарх 1994, т.1, с.544])
Деметрий, любимец Помпея. (Плутарх. Помпей 40 [Там же, т.2, с.86]; Плутарх. Катон Младший 13 [Там же, т.2, с.230])
О красоте римских солдат (Плутарх. Цезарь 45 [Там же, т.2, с.189])
Цицерон о современнике Горгии. (Плутарх. Цицерон 24 [Там же, т.2, с.351])
Псевдо-Плутарх
(№ 1575). «Пелоп, сын Тантала и Эврианассы, взял в жены Гипподамию, имел от нее двух сыновей – Атрея и Фиеста, а от нимфы Данаиды – Хрисиппа, которого он любил больше, чем своих законных детей. Его похитил фиванец Лай, воспылав к нему любовью. Лай был схвачен Атреем и Фиестом. Но Пелоп помиловал его, полагая, что любовь – оправдание. Тогда Гипподамия стала уговаривать Атрея и Фиеста убить Хрисиппа, видя в нем преемника царя. Получив от них отказ, она запятнала себя бесславным убийством: ночью она вытащила у спящего Лая меч и, вонзив его в Хрисиппа, нанесла ему тяжелую рану. Когда на Лая из-за его меча пало подозрение в убийстве, Хрисипп спас его, ибо, полумертвый, открыл правду. А Пелоп, похоронив сына, изгнал Гипподамию. Так повествует Досифей в книге «О Пелопидах» (Псевдо-Плутарх. Собрание параллельных греческих и римских историй 33, пер. Т.В.Васильевой [Пс.-Плутарх 1980, с.234])