Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
Нежный мирт в венок многоборному Клеандру;
Недаром удача шла рядом с ним
В Алкафоевом споре и меж юношей Эпидавра!
И достойный не откажет ему в похвале, -
Он не смял, он не скрыл
Юность свою, не чуждую прекрасного»
(№ 518). (Истм. VIII 48-60, 66-69 [Пиндар 1980, с.181-182])
Пиф.4: Аргонавты. (Геракл не упомянут)
Пиф.6: Антилох [с.95-96]
Нем.3: Ахилл [с.121-126] (Патрокл не упомянут)
Истм.1: Иолай и Кастор [с.160-163]
Иолай и Кастор (Истм. I 16-32 [Пиндар 1980,
Пилад и Орест (Пиндар. Пиф. XI 16 [Пиндар 1980, с.112])
Два имени Делоса – см. гимн. Фр.33с [Пиндар 1980, с.185]
См. фр.104 [с.207]
(№ 519). «Пиндар в своих просодиях представил … что влюбленный Зевс становился то быком, то орлом, то лебедем…» (Пиндар. Фр.91 [Пиндар 1980, с.203])
(№ 520). «Пиндар в «отдельных парфениях» говорит, что мужчины в любви молятся Солнцу, а женщины Луне» (Пиндар. Фр.104 [Пиндар 1980, с.207])
« Энкомий Феоксену Тенедосскому
В должное время,
В юные годы
Надобно пожинать любовные утехи;
Но лучащийся блеск из глаз Феоксена –
Кто, увидев его, не вспенится страстью,
Сердце у того
Чёрное,
Из железа или стали
На холодном выкованное огне,
И Афродита с кружащимися очами
Гнушается им;
Или, верно, надрывается он о наживе,
Или женским бесстыдством
Сбит он, служа ему душою на всех путях.
Но я, по воле богини,
Таю,
Как тает под вгрызающимся пламенем
Воск священных пчёл,
Едва я увижу
Юную свежесть отроческих тел.
Недаром, явясь на Тенедосе,
Харита и богиня Зова…
…сына Агесилая…»
(№ 521). (Пиндар, фр.123 (Афиней XIII 76, из Хамелеонта) [Пиндар 1980, с.211])
См. комм. [Там же, с.468]
«Люби и служи любви,
Пока дано тебе время;
Не гонись, душа,
За счётом старческих тягот…»
(№ 522). (Пиндар, фр.127 (Афиней XIII 76) [Пиндар 1980, с.212])
«…всю прелесть утех Афродиты,
Чтобы вместе с Химаром пить
И плескать вино
За здоровье Агафонида…»
(№ 523). (Пиндар, фр.128 (Афиней X 30) [Пиндар 1980, с.212])
«Славословия подобают лучшим…
…В прекрасных песнях…
Только в них достигает нас бессмертная честь,
А в молчанье – и прекрасное гибнет»
(№ 524). (Пиндар. Фр.121.
Энкомий Александру, сыну Аминты [Пиндар 1980, с.210])
«Сладко урвать Кипридину милость…»
(№ 525). (Пиндар. Фр.217 [Пиндар 1980, с.224])
Эпитафия Пиндару. Леонид (?). № 99 [Эпиграмма 1993, с.152]
Антипатр Сидонский № 18 [Эпиграмма 1993, с.196]
Вариации
«Хонда
В ярко освещенных зарослях высоко в месте падения воды была натянута соломенная веревка симэнава: только там различались цвета – зеленый цвет кустарника, колыхавшегося под ветром, и белый – развевающихся полосок, атрибута священного жгута. Когда же взор скользил ниже, то там все было скрыто темными скалами: крошечная молельня бога огня Фудо пряталась в нише скалы, осыпанные брызгами воды папоротник, кустарник, считавшиеся священными деревья сакаки, - все это было темным, белела только тонкая линия водопада. Шум воды громким эхом отражался от скал.
Под струей водопада тесно, касаясь друг друга телами, стояли трое юношей, падающая им на плечи и голову вода, разбиваясь, разлеталась брызгами в разные стороны. К шуму водопада примешивались хлесткие звуки ударов воды, бьющей по молодой упругой коже, вблизи было видно, как она покраснела на плечах.
Заметив Хонду, один из юношей подтолкнул товарищей и, выйдя из-под водопада, почтительно склонил голову. Он уступал место под струей.
Хонда сразу узнал Иинуму. Хонда занял под водопадом место, которое ему уступили. И отскочил, почувствовав плечами и грудью удары воды, похожие на удары палкой.
Иинума, весело рассмеявшись, вернулся под струю. Встав рядом с Хондой, он, словно намереваясь объяснить ему, как встретить удары воды, высоко поднял вверх, навстречу падающей воде руки и, поддерживая ее пальцами раскрытых ладоней, словно поднимал тяжелую цветочную корзину из буйствующей воды, засмеялся, обратив лицо к Хонде»
( Юкио Мисима. Тетралогия «Море изобилия».
Том 2. Несущие кони. Гл.5 [Мисима 2004, с.47-48])
Вакхилид
(переводы М.Л.Гаспарова)
«Но счастливы те,
Кому славные немейские игры
Украшают русые кудри
Венком своего трехлетья!
И этот удел
По воле божества
Победителю выпал Автомеду.
Он сиял среди пятиборцев,
Как лучистая луна полнолунья
Затмевает звездные светы;
Без числа окружившим его эллинам
Явил он дивный свой облик,
Метнув кружащийся диск,
И воздвиг народные клики,
Устремив рукою в крутой эфир
Древко чернолиственной бузины
Или выстояв стремительную борьбу»
(№ 526). (Вакхилид. IX (Нем.) 21-37 [Пиндар 1980, с.245])
«Тысяча есть в людях умений:
Золотая надежда
Иному расцветает в мудрости,
Иному – в милости Харит,
Иному – в знании божьей воли,
Иной на мальчиков
Направляет пеструю свою стрелу,
Иному пашни и коровьи стада
Укрепляют дух…»
(№ 527). (Вакхилид. X (Истм.) 39-45 [Пиндар 1980, с.249])