Эта безумная Вселенная (сборник)
Шрифт:
— Чепуха!
— Может, ты все-таки сначала прочитаешь письмо, а потом мы поговорим. Рано или поздно ты все равно узнаешь.
Последние слова Мэри заставили его развернуть листок. Он фыркнул, прочитав «Дорогая мама», а потом пробежал десяток абзацев, в которых описывалась служба на другой планете. Корман не нашел в этих строчках ничего особенного. Перевернув лист, он внимательно прочитал последнюю часть письма. Желваки заходили на скулах, он покраснел.
«Должен сообщить, что я стал добровольным рабом юнойлани-анки. Я нашел ее среди развалин деревушки, которая называлась Голубое Озеро, — наша тяжелая техника
Швырнув письмо на стол, Корман длинно и витиевато выругался, а потом с жаром закончил:
— Глупый молокосос!
Мэри, сложив руки на коленях, молча смотрела на мужа.
— Взгляды всего мира устремлены на него, — бушевал Корман. — Он публичная фигура, сын своего отца и должен служить примером для остальных. А что он вытворяет?
Жена не отвечала.
— Увлечься интриганкой в юбке! Дать обвести себя вокруг пальца! Связаться с врагом!
— Должно быть, она хорошенькая, — проговорила Мэри.
— Ланианки не бывают хорошенькими! — возразил муж, почти переходя на крик, — Ты что, уже совсем ничего не соображаешь?
— Да, Дэвид, ты совершенно прав.
— Тогда зачем говоришь глупости? Нам вполне достаточно в семье одного идиота. — Он несколько раз стукнул кулаком правой руки по ладони левой. — Как раз в тот момент, когда население охвачено антиланианскими настроениями, мы не можем себе позволить такой ужасающий прокол. Принять в своем доме ланианку, какую-то наглую девку, запустившую когти в нашего Рида! Я уже представляю, как она гордо расхаживает по дому — побежденная, ставшая победительницей. Нет, Рид определенно спятил.
— Риду двадцать три года, — напомнила Мэри.
— И что с того? Хочешь сказать, что он достиг возраста, когда мужчине мозги уже ни к чему?
— Дэвид, я этого не говорила.
— Но имела в виду! — Он вновь ударил кулаком в ладонь. — Откуда у Рида такая слабость? Уж точно не от меня.
— Да, Дэвид, ты совершенно прав.
Он посмотрел на жену, пытаясь понять, что кроется за ее словами. Но смысл ускользал от него. Он не знал, как мыслит Мэри. Корман умел смотреть на мир только со своей точки зрения.
— Я положу конец этому безумию. Если Риду не хватает характера, то я сам сделаю все, что требуется. — Он взял телефон и добавил, прежде чем поднять трубку: — На Морсайне тысячи девушек. Если Рид хочет завести роман, он может заняться этим дома.
— Но он на другой планете, — заметила Мэри, — Далеко отсюда.
— Всего через несколько месяцев вернется. — Корман поднял трубку и рявкнул: — «Иштар» уже стартовал с Лани? — Он не- которое время слушал, а потом бросил трубку, — Я бы приказал вышвырнуть ее вон, но уже слишком поздно. «Иштар» взлетел почти сразу после того, как было отправлено письмо. — Он нахмурился, — Девушка прилетит завтра. Ей хватило смелости и дерзости. Похоже, характер у нее есть.
Он посмотрел на большие пристенные часы так, словно завтра могло наступить в любой момент. Его разум пытался справиться с новой проблемой. Вскоре Корман вновь заговорил:
— Эта хитрая бестия просчиталась!
— Да, Дэвид.
— Не знаю,
— Да, Дэвид.
— Если он слаб, то я — нет. Как только явится, я устрою ей самый трудный час в ее жизни. После этого она будет счастлива вернуться на Лани первым же кораблем. Она вылетит из моего дома, как пробка, и навсегда.
Мэри молчала.
— Но я не собираюсь устраивать шумные семейные споры на публике. Не дам мерзкой интриганке даже такого удовлетворения. Я хочу, чтобы ты встретила ее в порту, позвонила оттуда и привезла нахалку в мой кабинет. Там я с ней разберусь.
— Да, Дэвид.
— И не забудь заранее позвонить. Тогда у меня будет время подготовиться.
— Я не забуду, — обещала Мэри.
Она позвонила на следующий день. Он выгнал адмирала флота, двух генералов и директора разведывательного бюро, быстро просмотрел наиболее срочные бумаги, очистил свой письменный стол и мысленно приготовился к неприятному разговору.
Вскоре интерком пискнул, и голос секретаря произнес:
— К вам два посетителя, сэр: миссис Корман и мисс Татьяна Херст.
— Пусть войдут.
Он откинулся на спинку кресла, придав лицу суровое выражение. Татьяна, подумал он. Иностранное имя. Он с легкостью представил себе крикливую молодую особу, обладательницу необычного имени: хитрая бестия, опытная, несмотря на юные годы, из тех, кто не упустит своего. Такие женщины с легкостью покоряют неопытных и впечатлительных юношей вроде Рида. Небось, не сомневается, что без проблем обведет вокруг пальца и старика. Ха, вот тут она жестоко ошибается!
Дверь распахнулась, и они вошли. Обе молча смотрели на Кормана. Полминуты он в полной растерянности глядел на них и никак не мог сосредоточиться. На лице Кормана промелькнула дюжина различных выражений. Наконец он медленно поднялся на ноги и недоумевающе обратился к Мэри:
— Ну и где она?
— Это она, — с глубоким удовлетворением сообщила Мэри.
Корман тяжело опустился в кресло и недоверчиво посмотрел на мисс Татьяну Херст. У нее были голые до колен худенькие ножки. Жуткая одежда. Бледный овал лица, впалые щеки; взор огромных глаз обращен скорее внутрь, чем на окружающий мир. Маленькая белая рука держала за руку Мэри, а другая обнимала совершенно нового плюшевого медведя — Корман сразу сообразил, откуда он взялся. Ей было лет восемь.
Но более всего Кормана поразили ужасно серьезные глаза, которые ничего не желали видеть. Заглянув в них, Корман почувствовал, как у него все похолодело внутри. Нет, она не была слепой. Но она смотрела на него и ничего не воспринимала. Огромные темные зрачки видели его, но эта информация не поступала в мозг; казалось, девочку больше интересуют тайны, заключенные в ее собственной душе. Она производила невероятно жуткое впечатление.
Корман завороженно глядел на девочку. Он ожидал увидеть дерзость, вызов, наглость, страсть — все то, что выдает циничную хищницу. Но перед ним стоял ребенок, который должен был при виде его, большого и грозного, испытать недоумение, застенчивость или даже робость. Но нет, девочка не выглядела смущенной. Тут нечто другое. В конце концов он понял, в чем дело. Она здесь — и в то же время не здесь. Девочка осталась в каком-то своем, далеком мире.