Это(а) твоя жизнь
Шрифт:
И Хуан Карлос, снова обувшись, так быстро зашагал в город, что Мустафа еле поспевал за ним.
Глава 3. Грего
Когда, наконец, капитан дал команду присмотреть за ситуацией в городе, Грего еле смог удержаться, чтобы не побежать. Со своей кровожадной улыбкой и нетерпением в глазах он отправился в город.
Грего старался, чтобы все шло по плану, ему нравилось претворять в жизнь замыслы капитана, которого он очень любил и уважал. Самое большое удовольствие заключалось в наблюдении процесса формирования результата. После запуска плана, как большая мозаика начинали происходить, собираться и сливаться события, и в конце этого сложного процесса ждала большая награда.
Лишь один раз за все время Грего ошибся, и план был нарушен. Это было еще в самом начале его работы с капитаном, когда Грего только учился, но последствия этой
Грего часто вспоминал день, когда Хуан Карлос первый раз появился в его жизни. Он был тогда мальчишкой четырнадцати лет, отданный на воспитание в семью каменщика. Своих родителей он и помнил, точного года рождения не знал, но считал его 1705м. Смутно помнил, что жил в церковном приюте какое-то время, и никому там не нравился потому, что не желал выполнять указания церковников, учиться, петь псалмы, но постоянно дрался с другими мальчишками. А потом, когда он подрос, пастор, больно и зло, сжав его руку, повел куда-то, ругая всю дорогу, читая нотации и не скрывая радости, что "это отродье", наконец покидает их "святую обитель".
Грего был отправлен подмастерьем к каменщику – злому, всегда пьяному человеку, который вечно жаловался на свою никудышную жизнь и отсутствие денег, и вымещал свое недовольство на жене – тихой и молчаливой женщине, покорно сносившей тяжелый характер мужа. В новой семье было трое детей – два мальчика, чуть старше Грего, и девочка на год его младше. Девочку звали Инэс – такая же тихая, как мать, с длинными светлыми волосами, – она сразу понравилась Грего.
Каменщик считал, что ему навязали нахлебника и лентяя, поэтому заставлял работать своего нового подмастерье больше, чем работал сам. При этом постоянно попрекая Грего в том, что он не окупает себе ни жилье, так любезно ему предоставленное, ни даже отвратительную похлебку. Жили они на окраине небольшого городка, в старом, когда-то побеленном, домике, покрытым по углам плесенью с заросшим сорняками садиком. Каменщик брал заказы в городе, но последнее время ничего стоящего не попадалось – в основном сараи и свинарники, в лучшем случае, небольшие пристройки. Пока была хоть какая-то работа, и хозяин дома был занят, в семье было более-менее спокойно, но когда работы не было, он отправлял сыновей и Грего в город на мелкие подработки, – заработанные гроши пропивал, а когда они возвращались без денег – ругался, бил мальчиков и жену. Бывало, что сыновья силой отнимали у Грего заработанные деньги, дрались с ним, а потом жаловались и врали отцу, за что тот, бывало, лишал несчастного ужина.
Жизнь для всех становилась все невыносимее, и каменщик решил уехать из города, чтобы искать работу в других местах. Продав за бесценок жалкую лачугу, и купив на вырученные деньги фургон со старой клячей, семья покинула эти места навсегда. Так начались скитания по стране. Переезжая из города в город, каменщик нанимался на работу в основном в бригаду. Иногда попадались хорошие заказы по строительству добротных домов, и в семье появлялась неплохая еда, а изредка гостинцы в виде леденцов. Но это никак не изменяло отношения каменщика к Грего – он всегда оставался чужим и "нахлебником". Грего часто подумывал бежать, но его удерживала дружба с Инэс. Он жалел ее, потому, что она, жалея мать, часто выполняла за нее тяжелую работу, ведь отец считал, что работа по дому – это женская участь, а мужчине достаточно того, что он приносит заработок, и матери приходилось делать то, что обычно в доме делают мужчины.
Во время переездов Грего и Инэс часто теплыми вечерами выбирались на открытое место, под большой и черный купол звездного неба, когда вокруг замирали все звуки, и даже ветер ложился передохнуть, садились на траву и долго шептались, мечтая о какой-то другой, сказочной жизни, где много хороших людей, нет голода и все ходят в красивых одеждах, и везде растут большие зеленые деревья, с висящими на ветках необыкновенными плодами.
А утром вся семья забиралась в фургон и Грего с Инэс, усевшись сзади и свесив ноги наружу, любовались просторами, тянувшимися от края до края земли, насколько хватало глаз. Гораздо больше, чем душные города, им нравились эти цветные поля, по которым гуляет ветер, перебирая колосья и выводя призрачные узоры. Оливковые сады, со старыми кряжистыми деревьями, виноградники, спускавшиеся с холмов прямо к дороге, и это бесконечное голубое небо! Весь мир был перед ними – мир свободы и счастья, и они забывали и не видели за своей спиной грубого отца-каменщика, драчливых братьев и тесных городов, к которым их везли. Грего уговаривал Инэс бежать с ним, но она не решалась оставить мать одну, да и он, взрослея, начинал понимать, что пока не может позаботиться о ней, – самому бы придумать, как выжить в мире людей, в котором тебя никто не любит и ты никому не нужен.
Со временем Грего все больше ненавидел свою работу – тяжелый и грязный труд, отсутствие творчества, постоянное недовольство и побои хозяина. Грего всегда мечтал создавать что-то прекрасное, был готов вырезать из камня фигурки или делать в домах необычные конструкции, арки, лестницы, перемычки. Но все его предложения прерывались руганью о том, что он "должен знать свое место и трудиться, чтобы оправдать свое никчемное существование, а не витать в облаках". Тогда он нашел занятие: смастерил себе ножичек из кусочка, заточенного о камень металла, и этим ножичком начал вырезать фигурки из дерева. Найдя подходящую щепку или кусок толстой ветки, он старательно и умело, будто всегда этим занимался, вырезал разных человечков или животных: лошадок, воинов, монахов, детей и взрослых. И такие они у него получались забавные, а главное, натуральные, что, казалось, вот-вот оживут, и сразу займутся своими делами. Всадники будут скакать, детишки бегать и смеяться, воины сражаться крохотными мечами, а простые людишки встанут вокруг и начнут пищать тоненькими голосами, подбадривая смелых рыцарей.
Однажды каменщик пришел домой совершенно пьяный и не в духе, он увидел, что Инэс играет, подаренными ей, деревянными фигурками, рассердился, отобрал их у дочки и бросил в огонь под котелок, с кипевшей водой. Потом позвал Грего и поколотил его, приговаривая, что он бездельник и тратит время на игрушки, когда в семье есть нечего. Инэс плакала, а Грего еще больше возненавидел каменщика, и теперь по вечерам, когда все уже ложились спать, тихонько подходил к Инэс, которая только этого и ждала, и они вместе отходили подальше от места ночлега и, расставляя на земле в свете луны замечательные фигурки, устраивали представление. Дети попадали в тот мир, о котором мечтали, создавая его и управляя им. Чудесный мир детских грез и фантазий, где Грего и Инэс были добрыми хозяевами.
В один из обычных, ничем не примечательных дней, в семье началась суета. Отец принес из города весть, что не так далеко отсюда, на побережье, срочно нужны рабочие руки. Ходили слухи, что там строилась крепость, а при ней небольшой городок, и те, кто начал стройку, проворовались и сбежали, кого-то даже поймали и казнили. Но крепость надо было достраивать, и вот, желающие потянулись на заработки. Ехать надо было быстрее потому, что рабочих мест на всех могло не хватить. Наскоро собравшись, побросали в фургон нехитрые пожитки и двинулись к побережью. Каменщик еще ни разу не работал в городах, на берегах Средиземного моря, и ни Грего, ни Инэс тоже никогда в жизни не видели моря, хотя не раз слышали рассказы о нем от взрослых.
Весь путь занял не больше трех дней. Путешественники приближались к морю. Сначала Грего заметил, как начали меняться запахи, воздух становился все более влажным, потом стали попадаться травы и цветы, которых не встретишь внутри страны. И вот, наконец, фургон, спустившись по горному серпантину, въехал в небольшую долину, окруженную с трех сторон невысокими горами. Посредине лентой вилась небольшая речушка, убегавшая вперед. Склоны по левую руку были покрыты лесом, переходящим в долине в стройные ряды виноградников. Справа, среди редких плодовых деревьев и торчащих скал, ютились дома крестьян и лачуги бедняков, ближе к морю они переходили в строящийся город и крепость. Даже отсюда были видны недостроенные части стены и сторожевые башни, в паутине строительных лесов. Туда и направил каменщик свою лошадку.
Нетерпение Грего все возрастало. Еще издалека услышав незнакомый монотонный и приятный шум, он готов был выпрыгнуть из фургона и добежать оставшиеся сотни метров, чтобы скорее увидеть море, но боялся новых побоев и сдерживал себя. Не доезжая до берега, фургон остановился, и каменщик пошел к крепости узнавать про работу.
Грего спрыгнул на землю, и осторожно, будто проверяя, не сон ли это, пошел к морю по желтому и теплому песку. Инэс шла за ним, не столько любопытствуя морем, сколько поведением Грего, настолько он сейчас вел себя необычно. А он, дойдя до кромки воды, остановился и замер. Спокойно, полной грудью втянул воздух, шагнул в воду по щиколотку и закрыл глаза. Небольшая волна накатывала на выгнувшийся от края до края долины желтый песчаный полумесяц берега, ласкала его, нежно трогая редкие камушки, и убегая, оставляла за собой нежную пену, таящую на глазах. Грего чувствовал эту нежность и ласку, на лице его застыла блаженная улыбка. Он слушал мерный шелест волн и понимал голос моря. Оно звало его к себе, рассказывало о своих просторах и свободе! Грего совсем не таким представлял себе море. Все оказалось намного лучше. Он не знал, что море такое огромное, так приятно пахнет и разговаривает. Теперь же он слышал и чувствовал его, понимая, что море живое!