Это было у моря
Шрифт:
За ним, как раньше: осень ты — тебе весну я
Всегда не вместе и опять вдвоем
Утонем в темени, взлетаем в белом
под простынью сырой в рассвет
Ловлю строфу, с тобой я стала смелой
Я пела, пепел превращая в свет.
1.
Санса
Она доехала до усадьбы, но идти туда Сансе совершенно не хотелось. Везде зависали эти окаянные воспоминания. А делать ей было совершенно нечего: как в этом треклятом доме, так и вообще в этом городишке. Скорее бы уж были готовы бумаги! Джон так и не позвонил. Значит, надо было достучаться до него самой и, возможно, заставить его приехать и заняться всей этой мурой самолично. Толку все равно, конечно, было мало — подписывать сам договор о купле-продаже придется ей. Но, возможно, легче было уехать домой сейчас и вернуться через две недели, или когда там выйдет, уже на
Она зашла в дом, умылась и заскочила в туалет. Потом решила, что ей надо переодеться после всей этой гнусности — а те вещи, в которых она была вчера, сжечь. Кинув грязные тряпки в угол, Санса прошла в душ и проторчала там с полчаса под прохладной водой — ее то бросало в дрожь, то, напротив, становилось слишком жарко. Вода не помогала, настроение только ухудшилось. Чем более остервенело Санса намыливала до сих пор горевшую от чужих прикосновений кожу, тем более грязной чувствовала себя внутри. Наконец ей пришла в голову отличная мысль — не будет она тут сидеть! Сейчас переоденется и поедет в город, там позавтракает, как человек: теплыми булочками, беконом и нормально сваренным кофе, а не этим растворимым пойлом. Нечего зализывать себе раны — да и нет никаких ран. Как говорила циничная Ним: лишь бы не порвалось. А с этим было все в порядке. В чем-в чем, а в габаритах, странным образом, они с этим уродом всегда совпадали. Это, впрочем, не имело значения. Закрытая книга, прочитанная история со смутным началом и бездарным концом. Хорошо, когда книги можно читать с последней страницы — тогда сразу поймешь, что и начинать не стоит. Этот том можно было сжечь в камине, как мусор. Мусор и есть.
Санса натянула на себя чистое белье, джинсы и демократичную белую майку. И так будет хорошо. Не на свидание же! По уму, надо было надеть юбку —в штанах было неудобно, особенно сидеть, но, как обычно, когда Санса ехала сюда, ей в голову не пришло, что могут возникнуть такого рода проблемы.
Мерзкий Клиган! И чтобы у него еще год не стояло! Санса почти пожалела, что она не больна одной из тех болезней, о которых периодически шушукались Змейки: зато бы и его заразила! Хоть бы молочница была — чесаться тоже не сахар, особенно когда вынужден торчать на людях… Но нет — к этой поездке Санса бессознательно привела себя в порядок: сходила в парикмахерскую и на депиляцию, избавилась от неприятностей вроде этого кандидоза, и даже обновила ассортимент нижнего белья! Спускаясь по лестнице вниз, Санса мрачно размышляла на тему: неужели же она искала этой встречи со своим бывшим? Не осознанно, но подспудно на что-то надеялась? На подобных мыслях Санса себя ни разу не ловила, но ее поступки говорили и выглядели чересчур подозрительно — как будто к первому свиданию готовилась. К первому долбаному изнасилованию!
Санса вышла на улицу, закрыла дом и поспешила к машине, брошенной на дороге. Погода резко изменилась — слишком резко. Того и гляди, накроет ливнем. Она завела мотор и направила Импалу на трассу.
По стеклу застучали крупные капли дождя — стоило поторопиться. Санса глянула в сторону моря — с востока явно шла гроза, над почти черным горизонтом сверкали первые далёкие молнии, отражаясь в свинцовой с неприятным желтым отливом воде. Ну, в кафе всегда можно и внутри посидеть. Все равно лучше, чем на этом тухлом берегу.
Санса со злости гнала так, что не сразу заметила позади полицейскую машину, по-видимому, мигающую ей. Копы редко стояли на трассе — в основном, околачивались на всяких скверных городских пересечениях: там чаще нарушали. Санса старалась следовать правилам, за одним-единственным исключением — соблюдение лимитов скорости. Тут она ничего не могла с собой поделать — это было выше нее. Пару раз ее уже штрафовали в столице и один раз — в Ключах, у тетки, на выезде из аэропорта. Сейчас Санса надеялась на бумажку с вычетом баллов за нарушение и скромный штраф, не больше полтинника. Она, сбросив скорость до семидесяти пяти— ведь наверняка проблема в этом — ушла в правую полосу, внаглую пересекая за один раз все шоссе и направляясь к обочине. «Возможно, дело было и не в скорости», — мелькнуло у нее в голове — она забыла про ремень, чего с ней обычно никогда не случалось. Ближе к добавочной полосе ее почему-то неожиданно начало заносить. Санса, понимая, что она теряет управление, попыталась выровняться и резко притормозила. Машину закрутило и бросило на ограждения. Последнее, что она успела увидеть — море за бордюром — и идущую с востока полосу серебристого дождя. «Красивое сочетание цветов, такое отчаянное» — подумалось ей. Потом наползла тьма.
В моем окне твоя мелькает тень
Закат
Углем и пеплом сотни сигарет
Твоих явлений, песен и примет,
Примеров, брошенных навскидку наобум
Когда-то. Ты взялась за ум
Придумала вселенную волков
И пленников, свободных от оков
Ты рисовала мелом на снегу
Так смело пела ветром на бегу,
Забыла, что зима пройдет, что мел
Крошится от воды, что рыцарь смел
Лишь в сказках. Ну, а мне лишь седина
От белого и прошлая вина
Рассветом в сны, как пламенем в лицо,
Отпетым, неподеленным кольцом
Я ночи не страшусь. Я вновь держу
Дыхание твое. И на межу
Веду тебя, потерянная суть
Крылатая. Ты вздрогнешь. Как-нибудь
Взлетишь, теряя перья. Вышина
Тебя подхватит. Помни, не должна
Мне ничего. Ты песня — я струна
Натянутая тетивой окна.
2.
Сандор.
День не задался — с самого начала и по определению. Мало того, что не выспался, да еще от изменения погоды опять начало скакать давление и заболела голова. Сандор уныло посмотрел в окно — дождь — да как резко начался! Когда он шел на работу, поднялся ветер и, видимо, он-то и нагнал тучу с востока. Надо было сегодня остаться дома — после этих приключений с Пташкой и всей этой пакости, что произошла сегодня утром. А теперь стой тут и изображай любезного хозяина, когда от мигрени, раздирающей голову пополам, хочется выть или биться ей об этот самый прилавок. Может, тогда не будут так таращиться — как обычно?
К этому Сандор давно привык — с такой-то рожей, да за прилавком — еще бы. Обычно в магазине дежурил мальчик из городских — молодой, но из прытких. Но сейчас у него были каникулы: школьник уехал в какой-то летний лагерь, не то жуков копать, не то мяч гонять. Вот и приходилось соответствовать. Сандор предпочёл бы сидеть на посадках и следить за обработкой ягод — там была вечная проблема сырости, плесени и всевозможных малоуничтожаемых грибков, что вполне способны были сожрать весь годовой урожай. Но нормальных кандидатур на роль продавца, особенно учитывая курортный сезон, просто не было — разве что Джейлу взять. Она была обходительна и любезна, и порой отлично (превосходя хозяина) его заменяла, но ее положение не давало девчонке работать в полную силу — то голова кружится, то тошнит — в общем, тоже не дело. Сандор искренне считал, что женщине в положении надо сидеть дома и отдыхать, подальше от всего, в особенности от мужей. Весь процесс будущего материнства для него был невообразимым, и потому оценивать реальную работоспособность беременной он не брался, а тяжесть того, что взваливала на себя Джейла, отдавал ей на откуп, полагая, что, наверное, у нее хватит мозгов не вредить себе и будущему младенцу. Впрочем, в ее способности здраво судить он тоже временами сомневался, глядя, как девчонка лезет на подоконник с тряпкой и аммиаком для протирания окна или носится, как тайфун, с каким-то тряпками, которые, по ее мнению, нужно было срочно постирать, заменить или выбросить — вроде пыльной клетчатой скатерки на той самой декоративной бочке, что так приглянулась фрикам из города.
Джейла напоминала Сандору распушившуюся курицу, в которой проснулась неожиданная мания вить гнездо — везде, где угодно, из всего, что попадется под клюв. Это очень утомляло. Вообще, рыжая дочка его старой подзаборной знакомой — местная-разместная, бывшая фанатка Джоффри — порой раздражала Сандора именно тем фактом, что она стала отчасти очевидицей их с Пташкой истории, была в курсе всех слухов и сплетен, что, хоть и вяло, но продолжали ползти по Закатной Гавани. Девчонка с интересом наблюдала за развитием их отношений и сейчас тоже. «Словно сериал смотрит», — сердито думал он, когда встречал ее лукавый взгляд или слышал вопрос: — «Сэр, вы опять гулять? К морю?» Да, блин, к морю. Ходил по берегу и пил соленую воду — и уже помешался. Неужели не видно?
С шоссе издалека доносились звуки сирен — нетипичное для Закатной Гавани явление. Дорога была гладкая, без особых поворотов, да и после пляжа люди обычно расслабленные — кому охота тут гонять? Сандор оглянулся на Джейлу, которая, закончив с окнами в задней комнате, присела с телефоном на низкую скамеечку в предбаннике.
— Что там, интересно? Слышали, сэр…
— Ну да. Полиция. Кто-то проштрафился.
— Там не только полиция. Думаю, еще и скорая проехала, я вроде слышала. У нее сирена другая. Кто-то побился. Тут есть такие приезжие — гоняют бессовестно… Вы куда, сэр? Я пока тут побуду, за вас…