Это было в Коканде
Шрифт:
В этот же день труп Иргаша омыли, убрали и поставили в доме. Он лежал, одетый в две белые рубахи без рукавов и в камис, так назывался погребальный мешок из белой бумажной материи, подвернутой и завязанной на голове и в ногах. Подбородок Иргаша был подтянут косынкой, чтобы не отвисла нижняя челюсть. Даже после омовения от трупа пахло духами. Труп, прикрытый ковром, положили на носилки и понесли вперед ногами. Во дворе подошел к носилкам мулла и начал читать суры из Корана. После прощания похоронная процессия двинулась мимо виселицы, на которой еще болтался,
Могила была выкопана за кишлаком. Дно ямы было так скошено, чтобы покойника можно было опустить в нее в полулежачем виде и таким образом покойник мог «глядеть» в сторону Мекки. Перед тем как зарыть могилу, мулла заставил одного джигита семь раз повторить, что он принимает на себя все грехи Иргаша. Это полагалось по обряду. Потом все отошли от могилы, и мулла остался один возле нее. Чтобы прочитать последнее напутствие, надо было подойти близко к яме, заваленной по краям влажными комьями земли. Мулла подошел осторожно, на цыпочках, стараясь не запачкать грязью своих щегольских желтых сапог. Когда он кончил обряд, джигиты начали забрасывать яму землей. Рассыпающиеся комья мягко шлепали по трупу, завернутому с головы до ног в материю.
Необычная смерть Иргаша вызвала среди его приближенных споры. Мулла плевался, упрекая его в том, что он поступил не по Корану, что он должен был претерпеть все ожидавшие его мучения. Курбаши оправдывали этот поступок, доказывая, что Иргаш был в полном сознании, «но во время джихада самоубийство воину разрешается, если он не хочет сдаваться в плен, уверяли они.
– Он убил в себе человека, знающего все тайны других, и тем спас всех. Аллах внушил ему эту мысль… Аллах!»
Ни эскадрон, ни пехота в этот день не зашли в кишлак. Туда явился только один Юсуп, даже без конвоя. Тело Иргаша пронесли мимо него. Он присоединился к процессии и проводил труп до самой могилы. Вечером, когда похороны кончились, Юсуп собрал начальствующий состав Иргаша и указал порядок сдачи. Сдача была им назначена на следующий день.
Курбаши, молча выслушав Юсупа, приняли его предложение. Юсуп заметил, что некоторые из присутствующих как-то по особенному переглядываются с молодым муллой.
Огладив свою черную жесткую бородку, мулла обратился к Юсупу.
– Мы сдаемся, потому что Иргаш завещал это нам, - любезно сказал он.
– И сообщил об этом джигитам, - добавил Юсуп.
– Да, да, правильно… - подтвердил мулла с улыбкой, показывая, что он и не собирался этого отрицать.
– Но аскерам обещана свобода. А нам что?
– спросил мулла.
Его слова тотчас же были подхвачены одобрительным гулом всех курбаши и есаулов.
– Вы понимали всё, они - ничего. Надо же быть справедливыми!
– сказал Юсуп.
– Но и в наказании есть степени. Вы - умный человек.
– Юсуп тоже улыбнулся мулле.
– Вы один стоите ста есаулов. Так как же вас равнять с простыми джигитами? Но всем я обещаю милостивое снисхождение, выгодное для вас. Подумайте об этом!
Курбаши стали переговариваться друг
Юсуп решил, что сейчас ему следует крепко взять власть над лагерем в свои руки, что он не смеет покидать его. «Мало ли что может произойти ночью?
– подумал он.
– Ввести сейчас эскадрон, ночью, тоже опасно. Это может озлобить джигитов, да и гарантии нет. Останусь здесь я. Рискну. Это сдержит».
И он объявил собравшимся, что остается ночевать в ставке.
Курбаши сразу засопели, зашумели, некоторые упрекнули Юсупа в том, что он не доверяет им, и говорили о своем дружеском настроении.
– Все это так, - с усмешкой сказал Юсуп, - но на дороге хорошая палка лучше неизвестного друга.
Мулла, ласково улыбаясь, разъяснил Юсупу, что любой головорез может совершенно безнаказанно расправиться с ним, так как для кочевника убить человека легче, чем примять сапогом траву.
Юсуп, выслушав всех, внимательно оглядел каждого из присутствующих (он заметил, что есаулы молчали). Он остановил свой взгляд на мулле и спросил его:
– Вы боитесь за меня?
– Да, конечно, - ответил ему мулла.
Муллу поддержали все остальные.
– Вы подчиняетесь мне?
– Подчиняемся.
– Молодцы, - сказал Юсуп.
– Тогда вы знаете обычай: если сдаются командиры, сдается и войско. Завтра день серьезный. Надо, чтобы завтра все катилось как по маслу. И я не хочу слышать ни о каких головорезах. Вы командиры. За каждую каплю крови вы будете отвечать своей головой. Ясно вам?
Курбаши нахмурились.
– Ну?
– прикрикнул на них Юсуп.
– Поняли?
– Поняли, - ответили они.
– Тогда идите!
– сказал Юсуп.
Курбаши, взволнованные неожиданным для них приказом, удалились.
Юсуп спросил джигитов, стоящих тут же на дворе:
– Вы все слыхали?
– Да, - ответили они.
– Приготовьте комнату Иргаша! Я буду спать у вас.
Джигиты не осмелились ослушаться. Среди них пошли разговоры, что комиссар принял над ними командование. Уверенность и настойчивость комиссара понравились басмачам.
Всюду пошли толки об Юсупе. Джигиты толкались возле курганчи, где остановился на ночлег Юсуп, и заглядывали к нему в окна.
В комнате Иргаша все оставалось по-прежнему, как будто Иргаш был жив. Свернутые в одеяло постельные принадлежности лежали на маленьком толстом коврике; тут же стоял чемодан и лежали походные сумки. И всем казалось, что Юсуп действительно заменил умершего.
Через час возле курганчи выстроился отряд джигитов. Они отогнали от окон любопытных.
К Юсупу явился есаул отряда и доложил, что он явился для охраны. Юсуп посмотрел на высокого босого юношу и спросил:
– Что говорят в лагере?