Это не любовь

Шолохова Елена

Та сначала помялась, а потом вдруг рассказала всё, как есть, даже не пытаясь выставить себя в лучшем свете. И такая бесхитростная откровенность Юльку неожиданно тронула. А ещё вспомнился Лёша, точнее, тот жуткий день, когда он её бросил.

27

На пару к Анваресу они чуть не опоздали. А лучше бы вообще не пошли.

Он взъелся на обеих, ну и высказался в своём духе. Только на этот раз Юлька молчком сносить оскорбления не стала – дерзила вовсю.

Но он, гад такой, принижал её ещё больше, каждое слово выворачивал против неё же. В конце концов она не выдержала и покинула аудиторию, утянув за собой и невменяемую Рубцову.

После второй пары Юльку задержала в аудитории староста.

– На пару слов, – строго сказала Люба Золотарёва, придержав Юльку за рукав.

– Ну? – Юлька неосознанно дёрнула рукой, высвобождаясь – не любила, когда чужие её касались. – Живее можно? Я ещё в столовую хочу успеть.

– Аксёнова, слушай, ты давай уже завязывай на зарубежке выступать. Так-то мы туда не за тем ходим, чтобы твои взбрыки слушать. Ты учиться нам мешаешь.

– Это я выступаю? – искренне изумилась Юлька.

– Ну а кто из семинара в семинар демонстрирует Александру Дмитриевичу свой гонор?

– Вообще-то, это он меня оскорбляет. Я что, по-твоему, с этим мириться должна?

– Ой да подумаешь… Как он тебя оскорблял-то? Ты просто уже не знаешь, как ещё к нему прицепиться.

– Что?! Это я к нему цепляюсь? Да ты слепая, что ли?

– Как раз наоборот, – противно ухмыльнулась Люба. – И я, и остальные, мы все прекрасно видим, что ты прямо не знаешь, как ещё привлечь внимание Александра Дмитриевича. Сегодня он вообще не к тебе обращался, а к Алёне, но ты как всегда… Просто ты запала на него, а ему на тебя плевать, вот ты и бесишься…

– Что?! Да вы с ума посходили с этим Анваресом! – взвилась Юлька. – Я, чтоб ты знала, терпеть его не могу! Век бы его не видела. Мерзкий, злобный хлыщ. А ты – дура.

Юлька, не церемонясь, оттолкнула старосту, заслонявшую дверной проём, и выскочила в коридор.

Это же надо такое ляпнуть! Ненормальная! Откуда вообще такие выводы? Вот возьмёт она и вовсе не будет ходить на его пары. В груди тоскливо заныло. Снова защипало в глазах.

28

Юлька тяжело опустилась на корточки в конце коридора, притулившись за кадкой с монстерой. Откинув голову назад, упёрлась затылком в холодную стену.

Слова Золотарёвой неожиданно выбили у неё почву из-под ног. Лишили невидимой опоры, помогавшей ей вполне сносно, как казалось ей самой, держаться, ни намёком не выказывая эту болезненную тягу.

Юлька поморщилась и с тихим стоном выдохнула. На самом деле, это не Золотарёва ненормальная, это сама Юлька ненормальная. Совсем с ума сошла, раз допустила такое.

Это же точно какая-то патология. Она ведь правда ненавидит его, он так её злит, как никто.

Однако стоит его вспомнить – сердце тотчас заходится. И вот это тоже – вспомнить… Как будто она его забывает! Да она думает о нём беспрестанно: спать ложится – думает, просыпается – думает, ест, читает, слушает музыку, моется в душе, бежит в институт – думает. Так что пора прекратить врать хотя бы самой себе.

Юлька вновь горестно вздохнула. Ну вот как её так угораздило? Мало ей было страданий с Лёшей? А тут ведь ещё хуже, тут вообще всё настолько безнадёжно и глухо. Тупик.

Ко всему прочему, он, увы, несвободен. Та, что тогда примеряла шарфики, кто она ему? Невеста? Гражданская жена? Обручальное кольцо он не носил – девчонки это обсудили ещё в самом начале, – значит, не женат.

Впрочем, даже не это главное, а то, как он относился к Юльке. А относился он к ней плохо, и это ещё скромно сказано. Он смотрел на неё и говорил с ней так, будто она недочеловек.

Настроение упало ниже некуда.

Третья пара уже шла вовсю, коридор опустел.

Юлька собралась, было, вылезать из своего укрытия и топать домой, когда дверь одной из аудиторий распахнулась и оттуда вышли двое: Анварес и та самая мышка с шарфиком.

Юлька тотчас напряжённо замерла.

Звякнув ключами, он закрыл аудиторию и двинулся прямиком в сторону Юльки. То есть, понятно, что парочка направилась к лестнице, но это буквально в паре метров от её укрытия.

Юлька вжалась в самый угол, прячась в спасительной тени разлапистой монстеры, с затаённым дыханием наблюдая, как они подходили всё ближе и ближе...

29

– Саша, ну почему ты не можешь пойти со мной? Пятница ведь.

Юлька в первый момент даже не поняла, что женщина обратилась к Анваресу. Буквально всё в нём – от внешности до манер – как-то совсем не вязалось с простым и тёплым именем Саша. Александр – да, вполне, но не Саша. Она попробовала это имя на языке, неслышно прошептав раз, другой. Нет, оно диссонировало с его образом и всё тут.

Затаившись, Юлька вслушивалась в их диалог, боясь упустить хоть слово, однако при этом чувствовала себя премерзко, словно она намеренно за ними шпионила. Но не затыкать же теперь уши.

– Саш, ты же говорил, что тебе в тот раз с ними было интересно. И ты им тоже понравился. Ну что тебе мешает составить нам компанию? Посидим опять вчетвером в том японском ресторанчике, тихо, культурно. Лучше же, чем торчать одному в своей холостяцкой берлоге…

– Я не хочу, вот и всё, – отрезал он, не дав ей договорить. – У меня выдалась нелёгкая неделя, я хочу просто пойти домой, в свою холостяцкую берлогу, и просто отдохнуть от всего.

– Это из-за Жбанкова? Но это смешно – обращать на него внимание. Он тебе просто завидует, понятно же.