Это не я!
Шрифт:
— Чтоб никто не увидел и не проговорился! — значительно проговорил я и поднял вверх палец.
— Так никто и так не проговорится, — ещё больше расстроился дядя Мотя.
Тут отец многозначительно кашлянул, и Herr Бляхер виновато замолчал.
— А la guerre comme а la guerre,[27] — печально проговорил я и начал устанавливать портал ко мне в Башню "Семь углов".
Глава 11.
— Хозяи-и-н! — от радостного вопля Кузьки зал порталов Башни "Семь углов" завибрировал как внутренности большого турецкого барабана, по которому кто-то с огромной силой саданул колотушкой, обёрнутой потёртой кожей. — Хозяин вернулся! Ну, теперя погодите, гады!
— Погоди, Кузьма, — пропыхтел я, ухватив сразу обе миномётные опоры и волоча "Поднос" по базальтовым плитам подвала. Всё бы было ничего — он весил в сборе чуть более сорока килограмм, такой подвиг был вполне мне по силам, но острые клыки грунтозацепов на миномётной плите издавали такой страшный скрежет, что у меня невольно скривилась морда, и заныли зубы. — Погоди, Кузя, вишь, я ратный подвиг совершаю… На страх всем супостатам, прости господи… Ну, дубинушка, ухнем! Ещё немного, ещё… Вот теперь всё…
Я разогнул скрипнувшую спину, машинально отряхивая чистые пока руки, и, увидев в портальной двери появившегося из ангара злого на всех дядю Мотю, руки которого оттягивали ящики с минами, быстро крикнул Кузьке: "Зови своих лодырей тяжести таскать"! Кузька ахнул и тут же увеялся с глаз долой как сон, как утренний туман, только курским соловьём, покрывая всё огромное пространство портального зала, разнеслись его трели, созывающие на трудовую вахту големов.
— Бросай свои ящики, дядя Мотя, отдыхай… Перекури пока, если хочешь. Сейчас Кузьма грузчиков тебе нагонит и пойдет дело.
— Счас, батю твоего дождёмся, — недовольно просипел сухим горлом дядя Мотя. — Попить тут есть чего?
— Ага, дождёшься его! Он, небось, тяжести таскать и не собирался. Будет големов ждать. А попить принести я сейчас скомандую, сейчас Кузя всё организует…
***
В общем, не прошло и получаса, как мы все оказались на самом верху Башни, обдуваемые тёплым воздухом, потягивая из высоких, запотевших серебряных кубков фирменный Кузин лимонад со льдом и веточкой мяты и осматривая окрестности, лежащие в лёгкой дымке немного ниже нашего мелового холма. Сзади суетились големы, выкладывая около миномётов по десятку ящиков с боеприпасами.
— Лепота-то какая! — Голосом актёра Яковлева из комедии "Иван Васильевич меняет профессию" с выражением проговорил отец. — Красота! Отсюда самое место по Игоревым врагам из миномёта врезать! Идеальная позиция.
Я с сомнением покосился на этого ценителя красивых видов и пейзажей. Всё бы ему стрелять. Профессиональная деформация, осложнённая установленным за нашими спинами любимым миномётом "Поднос"… Слава богу, что он самоходный "Тюльпан" калибром в 240 мэмэ не смог на Земле спереть. А то плакала бы вся магическая общественность планеты Иссхор горючими слезами. Впрочем, это ещё им и так предстоит…
— Короче, Склифосовский. Давай наводи свою пушку, пробовать будем, — недовольным голосом буркнул дядя Мотя, которого мы определили ответственным за стрельбу из "Подноса". — Я всех этих тонкостей твоих не знаю: "Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать. Бац, бац — и мимо…" Ты всё наведи, вывери, а я как-нибудь мину в трубу опустить сумею. Давай, артиллерист, действуй!
Отец снисходительно посмотрел на Herra Бляхера. Потом вопросительно изогнул бровь, глядя на меня. А я обернулся к Кузьме и поднял его на зубчатое ограждение Башни.
— Давай, Кутузов ты наш, колись — где тут супостат засел? — ласково спросил я мелкого воеводу.
— А я не знаю, хозяин, — вдруг потупился Кузька, только пальцем босой ноги каменный зубец Башни не стал ковырять.
— Как это "не знаю"? — поразился я. — А кто же тогда панику поднял: "Караул! На нас вороги напали"! А, Кузьма? Ты здесь Хранителем поставлен или почему?
На Кузьку было тяжело смотреть. Он заалел сморщенным как от доброго кусмана лимона лицом.
— Ночью это было, хозяин! Ночью! Полыхнуло там, — он нечётко отмахнулся ручонкой на северо-запад, — полыхнуло там, стал быть, а посля оттуда магией нехорошей потянуло…
— А что полыхнуло-то, Кузя? Ты подробно говори.
— Да уж, боец, с тебя каждое слово нужно клещами вытягивать. А ну, полный доклад! — гаркнул дядя Мотя.
Это было избыточно. Кузя скукожился, как пленные немцы под Сталинградом, испуганно глядя на здоровенного морпеха в отставке.
— Рассказывай, Кузьма, — сурово кивнул я. — А то товарищ Бляхер пошлёт тебя на… далеко, в общем, пошлёт… Докладывай!
А дело вырисовывалось так: глубокой ночью, на гастарбайтерах строительных участков Башни это позднее время, впрочем, никак не сказывалось — ведь работы для големов были организованы круглосуточно, на поместье "Семь углов" было совершено магическое нападение. Из темноты, метров со ста, из низины под холмом, какая-то пакость попыталась осуществить магическую атаку на големов и отключить их от работы. Кузя это нападение, естественно, прозевал, и не смог предотвратить и противоборствовать диверсии. Но это смог сделать наш тор-защитник. Его отладку по своим лекалам в целом сделал Фаберже, я только поставил по его просьбе штук восемь-десять особо злых и опасных охранных заклинаний. Что-то из них и сработало: подножье холма осветилось мертвенно-бледным светом, и грянул гром. На этом всё кончилось. Утром Кузьма, проведя оперативно-розыскные мероприятия, обнаружил там лишь выжженную проплешину и фрагментарные останки какого-то боевого голема. Вражеского, само собой. Модель установить не удалось: вражеский засланец был уничтожен качественно и наверняка. Но то, что ночью произошла магическая атака, не вызывало никаких сомнений. Защита Башни просто так не включается. А Кузя испугался и начал недуром колотиться к моему Хранителю порталов с тем, чтобы хозяин быстрее бёг на помощь.
— Да-а, информативненько… — пробурчал отец, — подготовку личного состава ты, сын, спустил на тормозах.
— Да тут личного состава один Кузьма! — взвился, было, я.
— Не надо голосить, архимагистр! Кудахтаньем делу не поможешь. Твоё мнение, Игорь: что же на самом деле произошло?
— Самое простое — утекла информация о начале ремонтно-восстановительных работ в моём поместье. И местная гопота попыталась отжать у меня Башню. Я же её полностью разрушенной выиграл после схватки с прежним хозяином на магической Арене. А до этого почти пятнадцать лет её маги осаждали, всё порталы пытались захватить. А тут ремонт и попытка привести поместье в порядок. Это видели и те, кто мимо Башни в караванах по земле шёл, и те, кто по реке сплавлялся, окрестные селяне опять же. Шила в мешке не утаишь… Купить такое большое поместье у безземельной гопоты денег не найдётся, а отжать… Тут как удача ляжет. Собрались пять-десять магов-маломерков и решили удачи поискать. Я так думаю.
Отец и дядя Мотя с интересом слушали меня, переглядываясь в наиболее интересных, по их мнению, местах. Кузя подавленно молчал, разнос дяди Моти бросил его на самое дно своей самооценки.
— Ну, и как тут у вас в таких случаях поступают? — наконец спросил дядя Мотя.
— А хер его знает! Я в такое говнище ещё не наступал, — ответил я. — Думается мне, тут вполне подойдёт и наш принцип: "Кто к нам с мечом придёт"… А по местным уложениям, мне, вроде, надо бы или здесь, под стенами Башни, эту банду шантрапы уничтожить, или захватить этих магов-бандюганов и вытащить их на Арену. А там и убить. Зрелищно и показательно. Это лучше будет, в соответствии с традициями и наглядно для других искателей сокровищ.