Это не я!
Шрифт:
— Ну-у, раз ты так считаешь, Игорь, так и поступим. И здесь часть бандюков положим, и на Арену ты захваченных в плен вытащишь. Если получится.
— Всё это хорошо, товарищ капитан второго ранга, но их найти бы для начала неплохо было, — рассудительно пояснил нам с отцом дядя Мотя. — Твой домовой, Игорёша, ведь нам ничего толкового не сказал.
Кузя ещё ниже опустил свою буйну голову. Я взлохматил его вихры.
— А и не надо, — спокойно ответил батя. — Произведём инструментальную артиллерийскую разведку. Ты этот зенитный бинокуляр тиснул, который мы на первой миномётной площадке укров нашли?
Herr Бляхер понимающе кивнул.
— Ставь его сюда, Моня. Ничего тут заумного нет. С этой стороны нападение было, тут они и сидят. Где-нибудь в километре от нас, на возвышенности, скорее всего…
Пока отец говорил, дядя Мотя успел подтащить к зубцам Башни треногу с этим самым бинокуляром — здоровенной такой, упитанной зелёной штукой, с небольшим тубусом-маской для наблюдателя, выкрутил нужную высоту треноги и установил хитрый прибор между зубцами ограждения.
— У кого глаза получше? — спросил дядя Мотя. — У меня в последнее время зрение село. Годы уж не те…
— Годы у него, — усмехнулся отец, отодвигая друга от бинокуляра. — Подвинься, пузатый. Тебе твой комок нервов мешает в тубус глядеть!
И он приник к хитрому прибору. Дядя Мотя обиженно засопел, но на него никто не обратил внимания. Кузя всё ещё переживал своё фиаско в деле охраны границ моего поместья, отец, расставив локти, медленно, по миллиметрам, водил бинокуляром по ближайшим возвышенностям, а я, перехватив пролетающих мимо Башни ворон, подчинил одну и пустил её по кругу большого радиуса, набирая нужную высоту. А вот и они, наши потеряшки…
— Там они, батя! Слева от тебя, километрах в полутора, на холме. Под большим деревом шатёр стоит, видишь?
— Ага, теперь вижу… Что-то далеко они от Башни свой лагерь разбили…
— Не знаю, батя, — пожал я плечами. — Может, вода там? Или лужок какой для их коней? Да важно ли это? Главное, что нашли супостата.
— Моня, не трогай наводку бинокуляра. Я сейчас миномёт налажу, разойдись все по углам малость, — сказал отец, метнувшись к "Подносу".
— А ты что, прямо сейчас стрелять будешь? — удивился я.
— Конечно, — покосился на меня отец. — Увидел, уточнил все характеристики цели, проверил точность наводки — и стреляй себе! А то что — 8-го Марта, что ли, ждать? Так на международный женский день праздничный салют не полагается.
— Подожди, подожди, батя! — Засуетился я. — А как же твой пулемёт, как готовность к атаке? Да и мне нужно поближе подобраться!
— А как ты это собираешься сделать? — спросил меня отец, не отрываясь от суеты по наведению миномёта на цель.
— Микропорталом, вестимо, — ответил я, с интересом наблюдая за его действиями. Отец, наморщив лоб и шевеля губами, видимо проговаривая про себя какие-то цифры, листал офицерский блокнот с таблицами стрельбы.
— Микропорталом, микропорталом… — отец отвлёкся и взглянул на меня. — А как это?
— Да просто, батя. Глянь за стену. Выбираешь какой-нибудь ориентир и скачешь к нему длинным прыжком-скольжением. Как на велосипеде вниз по дороге получается.
— Это интересно… Э-эх, дороги, пыль да туман, — пропел отец. — Всё, Моня! Я закончил. "Поднос" к открытию огня готов. По моей команде как можно быстрее засунешь в него столько мин, сколько я скажу. Но осторожнее! Смотри, по запарке две мины в миномёт разом не закати. Впрочем, там "защита от дурака" на трубе стоит… Охолонь, ишь ты, напыжился! Не тебя я имею в виду, это стандартная прибамбасина на трубе… Две мины в ствол — наиболее часто встречающаяся ошибка миномётчиков в суете и круговерти боя. У тебя всё путём будет, я уверен.
— А ты, старая перечница, куда? — поджав губы, спросил дядя Мотя. Ему тоже хотелось, как встарь, лихо побежать на врага с горячим другом-автоматом.
— Совсем ты нюх потерял, сидючи у себя в офисе, Бляхер, — укоризненно покачал головой отец. — Ты прикинь — кинешь ты пяток мин по тому холмику, нашпигуешь врага осколками… Куда эта сволота побежит, а?
— От Башни, за холмик, к лесу…
— То-то и оно, Ганнибал ты наш! Можно сказать — Бонапартий. Именно туда они и побегут. На чистых инстинктах и пачкая штаны от страха. А вот чтобы эти колдуны до разрыва сердца не испугались, там я их и перехвачу с пулемётом. Да, кстати, где мой пулемёт, Игорь?
— Счас Кузька поднесёт… — сказал я, давая отмашку домовёнку. Он мигом исчез, будто его тут и не было.
— А перенесёт меня туда наш архимагистр доморощенный. Так, Игорь? — прищурился на меня отец.
— Выходит так, батя, — я инстинктивно поёжился. — А мы под осколки мин дяди Моти не попадём?
— Во-о-н туда скакнёшь. Левее смотри… До холмика, по которому твой Моня палить будет, метров двести. Для пулемёта самое то, а для осколков дистанция чрезмерная. Их бояться надо метров до шестидесяти, край — восемьдесят метров. Совсем невероятно — сто метров. А мы в два раза дальше будем.
Тут пулей принёсся Кузька, по согнутой спине которого бил ПК с пристёгнутым коробом. Отец деловито принял его у забывшего как дышать от гордости бойца и начал осматривать и готовить пулемёт к бою.
Дядя Мотя повернулся ко мне.
— А где наши рации, Игорь?
— Эх, мать! — шлёпнул себя по лбу я. — Они же на Земле остались, в автовышке. Когда мы за молнией бегали.
— Что же делать? — сурово нахмурился отставной морпех. — Это непорядок! Мы, стал быть, не готовы к операции. Связь в бою — святое дело…
— Ага! "Когда надо — её нет"! — нагло прервал я дядю Мотю. — Некогда за рациями бегать. Тут с тобой я Кузю оставлю. А я ему легко передам, что отцу нужно будет.
— Не испугаешься громкой пальбы, боец Кузьма? — повернулся я к домовёнку.
Кузя отчаянно замотал головёнкой. Судя по всему, он готов был с одной гранатой лезть на фашистский "Тигр". А то и без гранаты вообще…
— Я в тебя верю, Кузьма! — с пафосом сказал я, смотря вдаль орлиным взором, как Жуков с лошади у Исторического музея. Кузька потрясенно застыл. Теперь он напоминал солдата, которому генерал-аншеф прикрепил на грудь солдатский Георгий с пышным бантом.