Это случилось в тайге (сборник повестей)
Шрифт:
— Быдто он пошел в ту сторону… Вы бы, товарищ начальник, обыск сделали. Деньги он не должен еще спустить — три тыщи шестьсот! Только вы не говорите, что Коньков…
— Обыск, товарищ Коньков, так просто не производится, по вашему или моему желанию. Для этого нужна санкция прокурора. Но с вами мы, возможно, еще побеседуем. Если понадобится. Ну, а ссылаться на нас при разговоре с Шугиным мне, собственно, не из-за чего. Можете не волноваться.
— Я не волнуюсь. Ребята они такие… Жулье, товарищ начальник!
— Ничего
— Так, — сказал Сухоручков.
— Держатся, — кивнул Тылзин. — Разве что с получки. Так это такое дело…
— Выпить — это не пить? — уточняя, закончил за него майор.
— Один бог без греха, — улыбнулся и начальник отделения уголовного розыска. Круглому, простоватому лицу его улыбка придавала что-то озорное, совсем мальчишеское.
— Надо бы навестить ребят, — майор развел руками, скорбно покачал головой. — Форма! Напугаешь только!
— Не испугаете, — серьезно, словно разубеждая, сказал Скрыгин. — Не боязливый народ!
— Думаешь? — щурясь, чтобы спрятать прыгающие в глазах смешинки, в тон спросил майор. — Ладно. Пойду. Вы тут без меня начальника отделения угрозыска не обижайте, ребята… — Он сбросил на скамью шинель, сверху положил шапку. Тряхнул головой, заставляя поглаже лечь редеющие, но все еще непокорные волосы. Многозначительно подмигивая, одернул китель.
— Как?
Подождав, пока закроется за ним дверь, Фома Ионыч вопросительно посмотрел на Латышева и Шевчука.
— Мужикам-то нечего мешать. Пойдемте ко мне. Пусть мужики ужинают да отдыхают…
— Так надо будет и Ивану Яковлевичу к нам зайти.
— Я через полчаса загляну, Антон Александрович! — пообещал Тылзин. — Идите.
— А я, — сказал начальник отделения уголовного розыска, — если не выгонят, здесь посижу. Там вот чья-то книжка лежит… Можно посмотреть?
— Пожалуйста, — разрешил Усачев, направляясь к умывальнику. — Устраивайтесь прямо на койке… Опять кто-то взял мое мыло, товарищи?.. Что это, в самом деле?..
Стук в никогда не запирающиеся двери заставил насторожиться всех, кроме Шугина.
Ганько фыркнул: стучат, словно к семейным! Воронкин с Ангуразовым молча переглянулись. Николай Стуколкин крикнул:
— Если не грабить — заходи!
Дверь отворилась, вошел начальник милиции.
— Здорово, ребята! К вам в гости можно?
— Со своей водкой, — усмехнулся Стуколкин, бравируя фамильярностью.
— К нам можно, — сказал Ганько, — а к вам лучше не надо…
— Правильно, — одобрил майор и стал осматриваться. — Зашел посмотреть, как живете. Все-таки знакомые. Не зайдешь — обидятся. Верно?
— Мы не обидчивые, —
Сев на табуретку возле стола, майор достал портсигар. Неторопливо закурив, сказал:
— В гости не в гости, а пришел вроде бы извиняться. Когда прописывал, думал — через месяц паспорта отбирать буду. Ошибся. В общем, молодцы ребята. Рад за вас… пока что…
— Мужики вы хорошие, но магазинчик-то все-таки сделали? Да, начальник? — подзадоривая, рассмеялся Стуколкин. — Скажи по совести, ведь на нас думаешь?
— Думать легче всего. Доказать надо! — не поворачивая головы, колко произнес Воронкин.
— Опять правильно, — согласился майор. — Но я, между прочим, на вас не думаю. Кража-то пустяковая — три шестьсот, если продавщица по ошибке двух не прибавила. Да и надеяться на большее только дурак мог, оборот-то весь три тысячи в месяц. Неопытный кто-нибудь…
Ткнувшийся лицом в подушку Шугин вдруг заворочался, сел. Тупо, без удивления посмотрел на необычного гостя. Протянув руку к тумбочке, вслепую нашарил папиросы, сгреб с горсть. Но не донес, рассыпал.
— Закуривай, — протянул ему портсигар Субботин.
Тяжестью своей непослушной руки пригнув руку майора с портсигаром, Шугин кое-как вытащил папиросу.
— А мне говорили, что у вас не пьют, — сказал майор, зажигая спичку. — Если с получки только…
— Разве н-нельзя? — спросил Шугин.
— Мо-ожно, — печально протянул майор и потарахтел коробком: остались ли там спички? — Выпить стопку-две в компании, для настроения, — почему нельзя?
— Вот и я, — Шугин не мотнул головой, а уронил ее и с трудом поднял, — для настроения… Имею право? А, начальник?
— Имеешь.
— На свои пью! Учти!
— Благодарность обмываешь? Надо было товарищей пригласить, а то один. Я бы на их месте обиделся, — словно проверяя, обиделись они или нет, манор окинул всех внимательным взглядом. Спросил: — Весной на сплаве оставаться не думаете?
— Там видно будет, — осторожно сказал Ганько.
Воронкин ответил смешком:
— Сапоги протекают, начальник. А сплав — дело мокрое…
Виктор Шугин качнулся вперед, локтями оперся о колени. Подбрасывая на ладони что-то невидимое, заговорил, словно миролюбиво убеждая непонятливого собеседника:
— Сплав — он когда? В апреле… В апреле, начальник, знаешь что начинается? Распутица! Тогда припухать здесь, да? Нет, начальник! До распутицы мотать надо отсюда…
— А может, передумаешь? Останешься? — спросил майор. — От добра добра не ищут. Тебя тут уважают теперь, благодарность вот вынесли. Заработки в лесу подходящие. Нынче не повезло вам, что на Лужню попали, так здесь работа кончается. Переберешься на другой участок, поближе к городу…