Это всё из-за тебя
Шрифт:
– Другой... Другой нужен. Нашей веры, устоев и правил, – чуть нервничая, говорит, одёргивая рукава на запахнутой под горло чёрной блузе с вышитыми красными розами, с зелёными листьями по запястью и горловине блузки. – Послушай, я понимаю, сейчас у вас такой период. Бушуют гормоны, эмоции. Влечение и влюблённость. Вы их принимаете за любовь. Но это всего лишь порыв страсти, не более. Сейчас вы всё принимаете за чистую монету, а потом слезы и разбитое сердце. ЕЁ, – добавляет с нажимом. – А ты наиграешься и оставишь её. Ты видный парень, Кирилл. – слегка касается руки. – Ты найдешь ещё девушку.
– А вас не смущает, что мы любим друг друга?
– Господь с тобой, Кирилл! Какая любовь?! Любовь в браке рождается. А то, что у вас, даже любовью назвать нельзя. Грех это, вот что. И пока вы не совершили ещё больший грех, отпусти Аню. Я тебя прошу. Сама она от тебя не откажется. Я прошу тебя это сделать.
– Вы понимаете, что вообще предлагаете?! – в упор на неё смотрю. Хочется встать и выйти, чтобы просто не заорать. Ну и не высказать своё отношение к ней. Если раньше я только сомневался в её любви к своим детям, то сейчас это вижу наверняка. Ужасное чувство. Настроение катится к черту, а вот злость набирает обороты.
– То есть вы предлагаете, чтобы я вашей дочери сделал больно. При этом я останусь для неё козлом, а вы хорошей?!
– Я мать! Это в моих правилах – заботиться о чувствах дочери. Направлять на истинный путь. Мать для своих детей всегда должна быть святой.
– Только это не забота! – уже повышаю голос на поворотах. – Это всё что угодно, но не забота и любовь. Если бы вы любили своих детей, то приняли бы наши отношения. – уже на конкретных холостых горю. – И нет, я не откажусь от вашей дочери. Я люблю её и буду с ней. – подрываюсь с места, кидая пару купюр на стол. – Всего доброго, Ирина Васильевна.
Вечером Ремешков загоняет нас на тренировке. Сезон отыгран. Но этому старому хрену какого-то лешего от нас нужно.
– Вот какого хуя он до нас доебался? Сезон отыграли. Кубок наш. Че ему ещё надо?! – тарахтит Клим.
– Если бы Сомов почаще на тренировке появлялся, этот пёс бы на нас не отыгрывался. – вклинивается Тихон.
Вот только мне похуй на это замечание, Ремешкова и всех остальных. Сейчас, блять, у меня две проблемы. Это контракт, который вот-вот должен закончиться и родители Ани. Только вот с первой все и так решаемо, а вторая не так просто, учитывая их отношения ко мне. Знал, что с Аней легко не будет, но блять, таких проблем не рисовал так точно. Знаю, что у них Костенька на уме и от этого злюсь ещё больше. Бегу ещё мощнее, сильнее, выносливее кажусь. Мышцы после перерыва все помнят, но сразу работать в такую мощь отказываются. Только я иду напролом. Пот ебашит по всему лицу, рукам, телу. Тело языками пламени жжет. Форму хоть выжимай. И это не дождь, который прямо сейчас срывается на нас.
– Сомов, мать твою, куда, блять, стартанул? Мы не марафонцы, блять! – выговаривает Руслан, когда догоняет. – Пожалей остальных.
К концу тренировки я заряжен энергией и болью, которая пламенем разжигает все мышцы. Пульсирует даже в висках.
– Как тренировка? – спрашивает Тина, когда выходим из раздевалки.
– Ремешков как с цепи сорвался. Все тело, сука, болит, гондон старый! – выплескивает свое недовольство Ник.
– Так его жена вчера из дома выгнала, – делится новостями Тина. – Он ей с нашей завхозом изменил, пока она на конференцию в другой город летала.
– С Лидией Петровной? – удивляется Ник.
– Да ладно? Она ж весит, как добротный мамонт! – ржет Руслан.
– Ну, она вчера рано вернулась и застала их в постели вдвоем, – рассказывает Тина, пока выходим из академии. – Она его вещи через окно выкинула и его выгнала, в чем мать родила. Вся общага вчера этот цирк наблюдала, – смеется Тина, – как он голышом вещи свои подбирал по всему палисаднику. А Лидочка его у себя приютила.
– Пиздец. Ну, теперь он будет на нас отыгрываться, пока Шанина его не простит. –вздыхает Ник.
– Ну и что тут такого? Ну, сходил мужик раз налево, че сразу бунт поднимать. – возражает Клим. – Наоборот, радоваться должна, что с ней еще живет.
– Ты сейчас серьезно? – вклинивается в разговор парней Тина. – То есть для тебя измена – это нормально?
– Да, – не стесняясь, выражает свои мысли Руслан. Что возмущает Тину. – Мужчины по своей природе полигамны. Нам мало довольствоваться одной. Однообразный секс с одной и той же приедается, хочется чего-то новенького.
– Слава богу, что я не твоя жена. – поднимает руки Тина.
– Я бы не стал так зарекаться, – дразнит её Клим. – Все в этой жизни возможно.
– Упаси Боже быть твоей! – открещивается Тина.
– Год назад ты думала по-другому, – ухмыляется Клим, а Тина напрягается. Что между ними произошло, никому неизвестно. Как бы ни колол Тину, она не говорит. Значит, там что-то большее, чем просто помощь, как она говорит.
– Я была наивной и глупой. – возражает ему.
– Будто бы сейчас что-то изменилось. – продолжает Клим эту перепалку.
– Хам, – не сдерживается Тина и отворачивается от Клима.
– От стервы слышу, – парирует Клим. Вот только его это забавляет, а Тина шумно сглатывает.
– Тебя подвезти? – разряжаю обстановку.
– Да. Я, собственно, из-за тебя тут торчу, – соглашается.
– Садись, – разблокировываю соточку и прощаюсь с пацанами. Увожу Тину. Выруливаем на трассу в молчании. Ни она, ни я ничего не говорим. Только когда к дому подвожу, начинает.
– Ладно, – набирает больше воздуха, как перед каким-то важным заявлением или вопросом. Я как кот, группируюсь.
– Ты собираешься Аню забрать из этой чертовой семейки? – огорошивает прямолинейно, даже взгляд не отводит.
– Собираюсь, – открыто делюсь своими мыслями. – Но всё не так просто, Тин, – добавляю.
– Отлично, – улыбается. – Аня хоть и любит тебя, но семья для неё тоже святое. Пойми. Сейчас ты должен быть сильнее её. Взять на себя ответственность и выдернуть её из лап родителей. Сама она не решится, – добавляет Тина.
– Когда планируешь делать предложение? – вот тут я теряюсь. Конкретно об этом не думал. Да и готова ли сама Аня к этому будет?! И что делать с её матерью? Отчимом? Как ни крути, Аня не захочет без их благословения…