Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Судя по локализации звука, полупридушенный бедолага лежал в густых кустах рядом с парочкой магов.
Похоже, это был тот «счастливчик», которому предстояло стать ключом к непроницаемому барьеру Гиблого леса. Ведь, по словам Ворона, чтобы устроить небольшой прорыв, требовалось прикончить дикого мага… Интересно, кого мой бывший коллега выбрал в качестве жертвы?
Впрочем, ответ на этот вопрос не имел решающего значения. Бедолага обречён. И кем бы он ни был, ему придётся умереть, иначе мне не удастся уйти отсюда.
Я повернул голову, не открывая глаза. Метрах в пятидесяти справа едва слышно плескалась вода. То ли ручей, то ли мелкое озерцо наподобие того, в котором я не так давно утопил Лэйлины останки.
Больше ничего интересного мне услышать не удалось. Выждав пару минут, я открыл глаза, в последний раз посмотрел на заполненную народом поляну, а затем осторожно — так, чтобы случайно не выдать себя — двинулся назад.
Голова пухла от мыслей, но отдаваться им полностью было нельзя. Гиблый лес — это не ЦПКиО имени Горького. Стоило только ослабить внимание, и «прогулка» вполне могла завершиться в желудке какого-нибудь местного обитателя.
Я неспешно шёл вперёд, сжимая в каждой руке по метательному ножу. До высушенных гигантов оставалось пройти всего триста метров. Взгляд скользил между искрящимися стволами деревьев, а перед внутренним взором огненными буквами горел главный вопрос: где Ворон? Среди людей на поляне его точно не было.
Нет, мой бывший коллега вполне мог скрываться где-то неподалёку, но это не соответствовало его характеру, да и особого смысла не имело. Если бы он пришёл, то наверняка встречал бы меня в числе первых. Так что Ворон, скорее всего, решил пропустить наше небольшое рандеву.
Почему? Не нашёл время в своём плотном графике? Или банально испугался? Сильно сомневаюсь — трусом Ворон никогда не был.
Как я понял, он вообще нечасто выходил за пределы своего лагеря. Помнится, Лэйла весьма удивилась, когда я во время нашей первой встречи соврал, что Ворон сам поведёт своих людей на бой с гвардейцами.
Причина такого домоседства была девушке неведома. Ворон прекрасно понимал всю важность конспирации, поэтому не раскрывал свои карты даже перед той, с кем спал. Хотя «даже» правильнее было бы заменить на «особенно».
Возможно, Ворон старался не покидать ППД из-за того, что там находилась какая-то очень ценная для него вещь. Причём эту вещь нельзя было оставлять без присмотра. А носить с собой либо невозможно, либо просто опасно.
С другой стороны, всё могло быть куда проще. Раз магия вытягивала силы из меня, то, вероятно, и Ворон после бестелесного вояжа по Гиблому лесу чувствовал себя не лучшим образом. А учитывая его почти болезненное самолюбие и нежелание выглядеть слабым, он вряд ли захочет встречаться со мной во плоти, пока не выйдет на пик возможностей.
Если так, то нужно организовать нашу встречу как можно раньше. Пока Ворон, как говорится, не расправил крылышки.
Впрочем, это проблема не самого ближайшего будущего. Сейчас на повестке дня стояли другие вопросы.
Итак, почти тридцать человек. Двадцать семь, если быть точным — считай, полный мотострелковый взвод.
Серьёзная сила — особенно если вспомнить о парочке магов. Но главная беда в другом — этот взвод был лишь верхушкой айсберга. Ударная группа… А кроме неё, неподалёку наверняка находились ещё группа прикрытия и группа контроля.
Больше — вряд ли. В отсутствии вменяемых средств связи нельзя слишком усложнять операцию — это приведёт только к путанице и хаосу. А там и до полного провала рукой подать.
Группа прикрытия не могла располагаться дальше, чем в пятидесяти метрах от передовой части отряда. Их задача — оперативная поддержка основных сил, а также организация обороны при фланговом или тыловом охвате. При таких вводных глупо держать слишком большую дистанцию.
Численность группы прикрытия мне, разумеется, неизвестна. Но вряд ли там меньше пятнадцати-двадцати человек. Причём это должны быть самые стойкие и надёжные бойцы… И дикие маги — если Ворон не испытывает в них недостатка.
А вот если маги не растут у Ворона на деревьях, как яблоки, то куда разумнее было бы усилить ими — парочкой или хотя бы одним — группу контроля.
Её основная задача — наблюдение и обеспечение отхода в том случае, если реальность вдруг начинала упрямиться и отказывалась соответствовать гениальным тактическим задумкам тех, кто планировал операцию.
Однако группа контроля при необходимости вполне могла поддержать бой из глубины или ударить во фланг идущего на прорыв неприятеля. Многофункциональные ребята, короче говоря… И их должно быть хотя бы человек десять — иначе просто не будет толку.
Место группы контроля метрах в ста пятидесяти от предполагаемой линии боестолкновения. Однако учитывая холмистый рельеф и довольно густой лес, почти вплотную примыкавший к искрящимся гигантам, это расстояние должно быть чуть меньше. Примерно метров сто…
Неожиданно все мысли вымело из головы. Мышцы полыхнули огнём, а я застыл на месте, ещё даже не успев осознать, что именно произошло. И только через мгновение стало понятно — моё внимание привлёк тихий скрежет когтей.
На стволе ближайшего дерева, метрах в десяти от земли, висела небольшая «лисица». Сплетённое из корней, ветвей и листьев тело практически не выделялось на фоне коры. Если бы «лисица» не скрежетнула когтями, то я бы ни за что её не заметил.
Она смотрела своими чёрными глазами-пуговками и готовилась… Но вовсе не к нападению. «Лисица» собиралась бежать — правда, не от меня.
Впереди — прямо из-под земли — показался длинный, острый клюв. А через секунду «вынырнула» и вся птичка целиком — точно такая же, как те, с которыми мои товарищи бились, пока я валялся в забытьи. Острые когти на узловатых ногах, крупное вытянутое тело и яркие переливающиеся всеми цветами радуги перья — всё было при ней.
Птица как-то неловко отряхнулась от прилипших травинок и, переваливаясь как пингвин, посеменила в сторону. Из-под её рудиментарных крыльев свисали целые «гроздья» больших грязно-жёлтых яиц. Похоже, моя новая знакомая вот-вот должна была стать матерью.