Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России

Чаландзия Этери

С традиционной еврейской мацой тоже были проблемы. Маца, или, как ее еще называют, «хлеб веры», – это опресноки. Мацот в переводе означает «лишенное влаги». Из-за того, что маца не содержит хамеца – дрожжевой закваски, – ее производство совсем не сложное. В принципе, это мука, замешанная на воде. Сложность в том, что от замеса до выхода готовой продукции должно пройти восемнадцать минут. Считается, что, когда евреи вышли из Египта, они пекли мацу на солнце, и именно столько времени требовалось для того, чтобы лепешки испеклись. Замесил, положил на горячий камень, и по прошествии восемнадцати минут маца готова. Сейчас, помимо кошерной, тщательно просеянной муки, для ее изготовления

нужна специальная вода. Ее наливают в чан, и она должна отстояться как минимум часа два-три.

Но в семидесятых годах были совсем другие проблемы. Муку выдавали не больше двух килограммов в руки. Все шли в магазины и покупали, сколько можно было. Приносили сюда, ссыпали в кучу и отвозили на мацепекарню. Целая команда у нас занималась этим делом. Приезжали люди из Ярославля, из Тулы, тоже привозили муку, сидели и ждали, пока выпекут мацу. Конечно, ни о какой кошерности продукта в те времена и речи не было. Мука для мацы должна быть специальная, ее нельзя молоть на обычных мельзаводах, где делают муку из зерна. Там ее замачивают, а по нашим законам это категорически запрещено, потому что начинается процесс брожения и опреснок превращается в хамец. Но тогда у нас вообще никакого выбора было.

Все изменилось позже, уже в горбачевские времена. Мы начали договариваться с колхозами и мелькомбинатами, чтобы они специально для нас косили зерно, не замачивали его и по всем правилам делали кошерную муку. Государство стало выделять квоту. Каждый год мы могли получить порядка двухсот тонн кошерной муки без всяких проблем.

В последние годы советской власти поднялся шум, что у нас тут все не кошерное, и по договоренности нам начали присылать мацу из той же Венгрии. На пасхальные седеры, которые устраиваются в синагоге, мы отпускали мацу бесплатно, а в обычное время наладили торговлю. Люди приходили, покупали себе пачку-другую. Много не евреев приходило, диабетики покупали. В общем, в те годы за счет продажи мацы мы и жили.

Постепенно мацепекарни появились во многих городах, мацу стали самостоятельно делать в Самаре, Одессе. Но когда я приехал в Москву в 1972 г., здесь на «Кропоткинской» располагалась одна пекарня на весь Союз. Это нам приносило хороший доход, но мы не могли им сами распоряжаться, каждый год отдавали в Советский фонд мира семьдесят-восемьдесят тысяч рублей – очень приличные деньги по тем временам. Кроме того, все было регламентировано – зарплату нам устанавливал Совет по делам религий, все траты тоже регулировал он. А потом, когда Союз развалился, наша мацепекарня сгорела. Говорили, что ее подожгли, но так до конца и не выяснилось, что это было. А через какое-то время на ее месте построили элитный дом для партноменклатуры. Мы попытались построить новую на ВДНХ, но времена уже были другие, и это дело оказалось неподъемным.

В принципе, можно было бы организовать круглогодичное производство мацы. Скажем, для Пейсаха выпекать кошерную мацу, а в остальное время, как на Западе делают, самые разные ее виды – соленую мацу, мацу в шоколаде. На продажу, на любой вкус. В любых магазинах Америки, Франции, Венгрии, если вы зайдете в магазин, увидите на прилавках большой выбор – соленая маца под пиво, яичная маца, кстати, очень вкусная. Но здесь не получилось. Наши бизнесмены сегодня рубль вложили, завтра должны свои десять получить назад. Ну и, кроме того, упал спрос. Если раньше мы выпекали где-то 200 тонн мацы в год, то сейчас максимум 40–50 – все-таки огромное количество евреев уехало из страны.

Зато появились богатые люди, которые привозили мацу самолетами и продавали всем желающим. А для тех, кто в этом разбирается, очевидно, что с израильской мацой ни наша, ни украинская никакого сравнения не выдерживают. Со временем даже с Украины ее стало невыгодно привозить. Границы закрыли, мацу приравняли почему-то к винно-водочным изделиям, налог повесили сумасшедший.

У

нас же только два года назад хаббадники решились построить мацепекарню в Подмосковье и стали выпекать свою мацу. Но появились другие проблемы. Из-за того, что непростые отношения связывают ортодоксальную и хаббадскую общины, не все верующие хотят ее покупать и употреблять. Приходится по договоренности делать специальную партию продукта, предназначенную именно для ортодоксов. Так что все не просто.

В целом сейчас в стране с кошерными продуктами, конечно, проблем меньше, хотя все равно легче привозить все из-за границы, чем производить самим. Пытались наладить собственное производство в Грузии, Молдавии, но это оказалось довольно сложно из-за конкуренции, больших затрат, налогов, таможенных сборов. А с помощью торговых посреднических организаций, которые привозят продукты из Израиля, все необходимое стало доступно в магазине при синагоге. Единственное, что до сих пор мы не можем наладить, – это собственное производство и поставку колбасы во все общины России. Страна огромная, самолетом отправлять сосиски накладно, везти на машинах – дорого и долго. Привезешь кошерный, но испорченный продукт. Зато такие вещи, которые хранятся месяцами, то же печенье, конфеты и т. д., в любой общине можно найти. Привозят и централизованно, и с оказией. Часто даже евреи-туристы, которые летят из Израиля в гости или по делам куда-нибудь в Хабаровск, могут привести чемодан печенья для общины.

В смысле кашрута очень строгие правила на Пейсах. Все восемь пасхальных дней верующие не едят хлеба, ничего квасного, никаких зерновых – все это категорически запрещено. Можно и нужно есть мацу, особенно два первых дня. Та маца, которая продается в обычных магазинах и супермаркетах, – не кошерная и довольно дорогая. У нас в синагоге пачка стоит порядка восьмидесяти рублей. Настоящая маца – шмура – изготавливается вручную. Но, в принципе, она нужна на праздник в Израиле на первый пасхальный день, в России – на два. В эти дни маца употребляется обязательно, а потом ее можно есть или не есть, но категорически запрещено есть обычный хлеб.

По правилам на Пейсах нельзя пользоваться той же посудой, которой вы пользовались весь год. Нужна специальная, пасхальная. Если такой нет, можно кошеровать обычную: вымыть, выпарить, выварить свои кастрюли, прожечь сковородки в печке. В свое время, когда денег ни на что не хватало, это была большая головная боль для хозяек. Сегодня все легче: купил комплект посуды, поставил в шкаф – и достаешь его только на Пейсах. Кроме того, раньше много проблем было связано с тем, что практически все праздники и пасхальные седеры религиозные люди устраивали дома. Сегодня это общественный, общинный праздник, но все равно те, кто отмечает его дома, неукоснительно соблюдают все правила. Главное на еврейскую пасху – избавиться от всего квасного – хамеца. Это несколько видов хлебных злаков – пшеница, рожь, ячмень, кроме того, все продукты, содержащие эти злаки: дрожжи, пиво, квас. В Торе сказано: «Семь дней не должна находиться закваска в домах ваших» (Шмот, 12, 19).

Если по каким-то причинам избавиться от хамеца невозможно, его прячут в тайное место, подальше от детей, чтобы они не могли достать, или продают раввину. Заключается символический договор о том, что он как бы покупает у вас хамец на время Пейсаха, и вы, таким образом, условно от него избавляетесь. Напрямую, почему нельзя квасного, в Торе ничего не сказано, но известно, что, выйдя из Египта и странствуя по пустыне, евреи ели только мацу – муку, замешанную на воде. И еще пасхального агнца, зажаренного на огне. Больше ничего. В память об этом верующие евреи за тридцать дней до наступления праздника начинают очищать свои жилища от запрещенного продукта.