Еврейское счастье военлета Фрейдсона
Шрифт:
Всепроникающая пыль и вездесущая верблюжья колючка.
— Бани у нас как таковой нет, — вдруг сменил тему майор. — Но есть мыльня в отдельной землянке. А горячей водой тебя обеспечим. С дороги яйца помыть — святое дело. И под это дело мы за твоё приехало там и выпьем.
15.
Начальник штаба полка привёз из дивизии новое задание всему полку: бомбить прорвавшихся в город немцев. В самом городе. По заказу пехоты. Без прикрытия истребителями, потому, что близко. А ''яки'' [46] нужны ''пешки'' [47]
46
ЯК — советские истребители конструкции Яковлева Як-1, Як-7, Як-9 и Як-3 (солдатский сленг).
47
ПЕШКА — советский двухмоторный пикирующий бомбардировщик конструкции Петлякова Пе-2 (солдатский сленг).
Что самое плохое: разведданных почти нет. А те, что есть, устаревают за сутки.
— И как мы их там искать будем? — довел комполка свои резоны. — У самих фрицев название улицы и номер дома спрашивать? Я в Сталинграде был один раз всего, когда приехал сюда полк получать. Только вокзал и видел. Ребята вообще там не были. И по пачке ''Беломора'', как комиссар шутит, тут не пролетишь. Другие идеи есть?
— Есть, — влезаю. — Надо макет города делать. И на этом макете узнаваемые ориентиры указать. И задание проработать заранее пеше по-самолётному.
— М-м-м-гу… — покачал головой командир. — А ты что скажешь? — повернулся к инженеру.
— Если дадут карточки последней аэрофотосъемки и довоенный план города подробный — выполняемо. Умельцы в полку есть. Столяр-краснодеревщик имеется. А радистка Завьялова фигурки забавные из глины лепит в свободное время. — Военинженер 2 ранга Цалькович, спрятал глаза за толстыми линзами. Был он маленький, кругленький и лысенький. Старше всех в штабе. Лет за сорок. В анкете в графе ''национальность'' писал: ''из австрийских военнопленных''.
— Надо отдельный навес соорудить, — добавил начштаба полка капитан Зиганшин. — Вроде как учебный класс. Там и макет этот поставить и доску аспидную. А то без навеса первый же дождик этот макет размоет.
Зиганшин такой же брондинисто-рыжеватый и светлоглазый, как и я, только татарин. Касимовский. Говорит: они все там такие. Бабы часто пепельноволосые и это красиво.
— Всем полком на такое задание не вылететь, — Ворона думает вслух. Все внимают. — Придётся по четыре машины посылать. Конвейером. Тогда три смены огня получится по три захода. И будет весь налет около двадцати минут над целью, как того товарищ Сталин от нас требует. Нам бы скорешиться с кем-нибудь, кто в тыл к фрицу полетит бомбить и сесть им на хвост по времени. Они на себя вражеские истребители оттянут, а мы тут… Внезапным для врага будет только первый такой налёт. Что будем делать, пока макет лепят? Погоды шикарные. Прохлаждаться нам не дадут.
— А если ночью налететь? — спрашиваю.
— Нет такой возможности у Ил-2, - поясняет инженер. — Выхлопные патрубки лётчика слепят.
— А если их удлинить?
— Мощность двигателя упадет, — констатирует Цалькович.
— А как на цель выходить? Как ее в темноте увидеть на земле? — Зиганшин выдаёт свои резоны. — Вам в ПВО легче было самолеты в небе ловить.
— А если пустить впереди наш связной У-2 с ФОТАБом [48] .
— А что? Может сработать, — Ворона взялся рукой за подбородок и склонился над картой. — Только как садиться мальчики будут в темноте? Взлететь то можно и в сумерках. Или вообще засветло и бомбить в сумерках. Лишь бы пехота ракетам цель указала.
48
ФОТАБ — фото-осветительная авиабомба на основе алюминиево-магниевой смеси. Применялась для ночной аэрофотосъемки и подсветки объекта ночной бомбардировки.
— Я могу корректировщиком к пехоте пойти, — предлагаю.
— Твоё дело, комиссар, будет макет сладить, — отрезал комполка. — В твоей храбрости никто не сомневается. Найдём корректировщика. И рацию ему дадим. Не только ракеты разноцветные.
Зазуммерил телефон. Комполка сам взял трубку.
— Ворона на проводе.
Помолчал с минуту.
— Есть, товарищ седьмой, ждём курьера и по получении бумаг вылет через полчаса.
Положил трубку и оглянулся к нам, сгрудившимся вокруг карты.
— Пока мы тут судили да рядили. Всё решили за нас. Приказ бомбить город уже сегодня. Но есть и приятные моменты. Если встретим вражеские бомбардировщики над городом, приказ их сбивать. Поощрять за это будут как истребителей. Может даже вкуснее.
Полк улетел на задание. Чтобы не маяться по аэродрому и не мешать людям, написал всем своим письма с указанием новой полевой почты, сдал конверты на КП. Даже Костиковой написал, хоть в душе и не простил я ее за аборт. Моего ребенка в помойное ведро выкинули.
Бойцы БАО строят новый навес. Пятеро тут каркас ладят из кривых брёвен. И еще с полуторкой четверо поехали косить рогоз на крышу в ближайших ставках.
Столяр что-то стругает. Ему первое задание — стол для макета.
Ушел в свою просторную землянку — там все же прохладнее, чем на улице, и вызвал к себе особиста. Тот так и не появился за сутки пред мои светлые очи. Очи, между прочим, непосредственного начальника. Такое поведение в армии борзостью называется.
Явился, не запылился. Доложился, дыхнув на меня свежим водочным перегаром. Синеглазый блондин под метр восемьдесят роста. Наглый. Самоуверенный. Таких бабы любят.
— Товааарищ капитаан, путееем снакомы: я политрук Тынис Ратас, оперупааалнамоооченый осопаго оттела в полку. Тумаю, са снакомство нам надо выииипить. — И вынимает из кармана широкого галифе бутылку водки казенной, с красной засургученной головкой.
— Убери, — приказываю строго. — День в разгаре. Работать надо, а не бражничать. Вам понятно?
Смотрит мне в глаза прямо, вертит бутылку в руках, не зная, куда пристроить эту немудрёную взятку. Непонятно ему.
— Убери, — повторяю. — А раз знакомиться пришел, то изволь. Пока капитан, но уже батальонный комиссар Фрейдсон Ариэль Львович, военный комиссар этого штурмового полка со вчерашнего дня. И если вы пропустили визит в полк члена Политбюро, то плохо работаете, оперуполномоченный.
— Эттто меняя не касаааитса, — возражает. — Я в полку толькооо карающий меч пааартии.
— А я в полку полномочный представитель этой партии. И вы, согласно уставу и положениям, мне непосредственно дисциплинарно подчинены. И если не хотите увидеть выговор вам на доске приказов на всеобщем обозрении, то прекращайте квасить, товарищ Тынис. Жду вас завтра с отчетом о положении в полку. Пока свободны.
Что ж, сам напросился, ''кровавая гэбня'', в сегодняшнем же политдонесении это эстонское пьянство надо мне обязательно отразить. Как и то, что его ''не касается'' безопасность члена Политбюро ЦК партии и члена Военного совета фронта. Вот интересно: Ворона в боевом донесении об этом писал?