ЕВРОПА И РАСОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Шрифт:
Класс представителей коммерческого интереса стал быстро выделяться из остального населения, обособляться своим особым положением, своим влиянием на исполнительную и законодательную ветви буржуазно-представительной власти. Коммерческий капитал в первые годы режима переживал процесс бурного первоначального накопления и подчинял задачам собственного роста остальные экономические отношения, стремясь абсолютно всё в России превратить в товар, пригодный для прибыльных спекулятивных сделок. Хищный эгоизм разнузданных спекулянтов и обслуживающей их интересы коррумпированной бюрократии привёл к тому, что в промышленных и сельскохозяйственных регионах принял размах стихийного бедствия упадок всякого производства, там воцарились бедность, политическое бесправие десятков миллионов людей. Такой ход событий стал побуждать подавляющее большинство населения страны всё критичнее относиться к режиму, к его конституционным и либеральным идеологическим основаниям. Отражение таких настроений выразилось в возрастании влияния коммунистов как раз в
Встревоженные этим наступлением коммунистической оппозиции самые близкие к исполнительной власти прослойки господствующего класса коммерческих спекулянтов из корыстного прагматизма начали искать с подвластной страной некие формы приемлемого их интересам взаимопонимания, для чего им и потребовалась риторика народнического российского патриотизма, который в ряде основополагающих представлений мало чем отличается от идеалов либерального космополитизма. Либерализм с его болтовнёй об абсолютных правах человека как такового стал постепенно вытесняться более приземлённым патриотическим либерализмом, который ограничивает такие права рамками патриотической идеи. Сейчас патриотический либерализм постепенно превращается в открыто официозный.
К началу 1997 года вся самая спекулятивно доходная собственность России была поделена мелким, средним и крупным коммерческим капиталом. Владельцам коммерческих капиталов стало тесно в стране. Помимо ожесточения противоборства между ними ради перераспределения собственности, у самых крупных собственников стал проявляться, опять же, корыстный интерес к внешнеполитической активности, к собственным сферам капиталистического влияния за пределами страны. Одновременно, с расслоением интересов населения по отношению к коммерческой спекуляции и собственности, зарождалось городское буржуазно-общественное сознание ряда этнических групп, особенно показательно доказывая это в выборах местных властей. А со становлением этнического самосознания начало набирать силу русское городское политическое самосознание, грозя в ближайшее время оказаться определяющим явлением внутриполитической жизни России, так как именно русские являются основными горожанами страны. К этническому общественному самосознанию тяготеют уже миллионы людей из тех, кто имеет право голоса, и их численность постоянно возрастает; их настроения приобретают политический вес, с которым невозможно не считаться. Влияние этих настроений на власть и на оппозицию уже проявляется, и оно будет усиливаться по мере созревания умов русских горожан для "заболевания" мелкобуржуазным национализмом, который станет их организовывать и направлять к собственным политическим целям.
Чтобы сохранить приносящий огромную коммерческую прибыль контроль над страной, часть представителей клики власти, состоящей из кланов владельцев крупных ростовщических капиталов и нефтяных и газовых компаний, а так же из тесно связанных с ними верхов государственной бюрократии, уже робко потянулась от патриотического либерализма к лозунгам некоего национал-либерализма. Понимается ими национал-либерализм предельно упрощённо, – по их представлениям поднимающиеся мелкобуржуазные националистические настроения должны обслуживать либерализм и политически укреплять его, помогая им оберегать почти задором приобретённую собственность от иностранных и внутренних соперников. Последнее время заметно проявляется воздействие националистических настроений и на коммунистическую парламентскую оппозицию. Представляя групповые интересы довольно многочисленного среднего звена бывшей советской партноменклатуры, эта оппозиция проживает в городах и поэтому неуклонно обуржуазивается. Она теряет свою базу политической поддержки по мере отмирания пролетариата и, из потребности политического выживания и вследствие собственного обуржуазивания, начинает приспосабливаться к путаной смеси идей из упрощённого, близкого к утопическому коммунизма, немецкого социал-демократизма и бытового национал-патриотизма.
По существу вопроса национал-либеральные взгляды правящих группировок взрастают из их попыток примирить коммерческий космополитический интерес, идеологически обслуживаемый либерализмом, с новой, угрожающей режиму диктатуры этого интереса реальностью. А именно, с пробуждающимся и приобретающим в течение нескольких последних лет буржуазно-демократической революции политическую самостоятельность русским буржуазно-городским, буржуазно-гражданским общественным самосознанием. (Становление этого общественного самосознания особенно заметно проявляется среди русской городской молодёжи, по сути, превращаясь в единственную организующую молодёжь идею; и уже в скором времени это обстоятельство станет серьёзнейшей политической заботой правящих кругов господствующего в стране режима.) А национал-патриотизм питают стремления прокоммунистической и патриотической оппозиции примирить и превратить в политический симбиоз объективно отмирающий народно-почвеннический российский патриотизм с тем же, зарождающимся в результате необратимой демократизации, русским городским общественным самосознанием.
И национал-либерализм, и национал-патриотизм переходные, невнятные и неустойчивые виды политических взглядов, так как несут в своих политических целях компромисс городского национализма с коммерческим космополитизмом или с коммунизмом, с правящим классом или с коммунистической
Об их реакционности можно судить по жалкому уровню интеллектуального обеспечения как либеральной, так и прокоммунистической пропаганды, – идеологи и того, и другого лагеря до сих пор не поняли даже того факта, что в России с 1989 года происходит буржуазная революция! Не удивительно, что официозная российская политическая мысль так и не разобралась, что такое народ и нация, что такое национализм, патриотизм и либерализм, что такое национал-патриотизм и национал-либерализм. И либералы, и марксисты избегают затрагивать темы о существе различий в исторических формах общественного бытия, так как на основаниях их идей объяснить, в чём же состоит особенность каждой формы, как данные формы развиваются, какая из них низшая, а какая высшая, невозможно в принципе. По этой причине и либеральные "демократы", и, так или иначе, опирающиеся на марксизм коммунисты, социалисты, социал-демократы постоянно смешивают понятия народ и нация, почти не разделяя их по смысловому содержанию. Вольно или невольно нагнетаемая в средствах массовой информации нынешней России невероятная путаница при использовании этих понятий мешает социально здоровым слоям городского населения страны разобраться в происходящем и привыкать к идеям политического национализма, который только и выражает их материальные и духовные интересы в политике. Однако русские националисты всё увереннее упорядочивают понятия, расчищают авгиевы конюшни российской политики от невежественной бессмыслицы, распространяемой господствующим либерализмом и пока ещё имеющим известное влияние коммунизмом, в том числе тогда, когда встают вопросы, касающиеся форм общественного бытия: народности, народа и нации. И в конечном итоге в политической борьбе обязательно победят те, кто борются за здравый смысл, за ясное понимание действительности на основе логики исторического развития общественно-политических отношений цивилизованного человечества.
12 июля 1997г.
АЛЬТЕРНАТИВЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ НЕТ (тезисы доклада)
Главная особенность нынешнего политического положения дел в России – продолжающееся сползание страны в болото острого общегосударственного кризиса. Все его признаки налицо. Упадок и распад промышленного и сельскохозяйственного производства. Идейный и организационный кризис всех политических партий, организаций и движений, которые возникли на волне рыночных и либерально-демократических реформ, то есть на волне начавшейся в 1989 году буржуазно-демократической революции. Всё более очевидные, как неспособность верхов управлять по старому, так и нежелание низов по старому жить. Растущее политическое равнодушие молодёжи к вождям приватизировавших политику кланов, и одновременно растущая политическая ненависть живущих в регионах к Москве. А за этим вызревает нежелание абсолютного большинства населения признавать сложившийся за последние годы господствующий класс в качестве выразителя их интересов и интересов страны.
Такой глубокий общегосударственный кризис преодолевается только и только социальной революцией, которая сметает старый господствующий класс, старые экономические и общественные отношения и задаёт новое целеполагание экономическому, общественному и государственному развитию. То есть можно утверждать, что страна стоит на пороге социальных потрясений исторической значимости и оседлать эти потрясения, направить их в конструктивное политическое русло сможет только новое поколение политиков, новые политические организации.
Что же это будет за поколение? Что же за партии породит политическая борьба для осуществления социальной революции, и какой эта революция будет по своему существу?
Чтобы ответить на данные вопросы, придётся задаться другим вопросом, а именно, – в чём причина подступающего общегосударственного кризиса?
Коммунистический режим, используя способы жёстко централизованного партией государственно-бюрократического управления, десятилетия бросал все ресурсы страны на ускоренное развитие индустриальных производительных сил ради достижения военного паритета с США и НАТО. И в ряде направлений паритет был достигнут, – Советский Союз в семидесятых годах стал военно-политической сверхдержавой.