Фабрика грез

Бэгшоу Луиза

Зак Мэйсон. Солист «Дарк энджел», коронованный принц контр-культуры. Такой же чувственный, как Джим Моррисон, такой же злой, как Малколм Экс, и с такой же четкой артикуляцией, как Курт Кобейн. Он никогда не давал интервью. Не связывался с политикой. Говорил с фанатами только при встречах и только через свои стихи. В моменты, подобные этому, видя восемьдесят тысяч совершенно загипнотизированных молодых людей, все понимали, что, если Мэйсон скажет хоть одно слово, они поднимут бунт. Встанут и пойдут за ним. Камера двигалась слева направо, показывая подпевающих подростков, вся агрессия которых поглощалась музыкой.

«Дарк энджел» — первая музыкальная группа за много лет, напугавшая родителей. При взгляде на дикую, распаленную толпу становилось ясно, кого действительно слушает американская молодежь.

Зак Мэйсон неловко заерзал на диване из мягкой кожи.

— Выключи, — сказал он.

— Послушай, Зак, я думал…

— Выключи! — Мэйсон уже почти рычал.

Дэвид Таубер выключил.

— Я не хочу это смотреть! — вопил Зак. — Это было три года назад. Прошлое меня не интересует.

Он обвел взглядом конференц-зал студии «Артемис», готовый к протестам других. Джейк Келлер, вице-президент отдела производства, отвел взгляд. Сэм Кендрик, глава его агентства, мужчина, которого Мэйсон немного успел узнать, понимающе кивнул. Хорошо. По крайней мере хоть один из этих негодяев понимает, откуда он. Элеонор Mapшалл, строгого вида дама в темно-зеленом костюме, держалась совершенно невозмутимо. И только полненькая маленькая девушка рядом с Дэвидом Таубером, автор сценария, казалось, страдала. Она смотрела на погасший экран, и на ее лице он заметил смесь восторга и сожаления. Он видел, как она смотрела на него, пока крутили пленку. Почти с обвинением Не надо ему этого. Во всяком случае, от ребенка, моложе его самого. От ребенка, напоминавшего ему о том, о чем он предпочел бы забыть.

Меган Силвер. Так ее зовут. Он спросил как-то Таубера про нее. Ей двадцать четыре года, она училась в Колледже Беркли и написала потрясающий сценарий.

Он и парой слов не перекинулся с ней, но она заставляла его нервничать.

— Конечно, я понимаю, — успокаивающе произнес Дэвид Таубер, — Я просто подумал, может, неплохо всем нам прочувствовать суть фильма. Фред Флореску присылал ко мне за пленками, и я знаю, Роксана тоже их изучает. Но поскольку это наша первая совместная встреча по работе над сценарием…

— Мне ничего такого не надо. — Мэйсон пренебрежительно кивнул в сторону Меган. — Может, ей надо.

Девушка хотела что-то сказать, но Таубер положил ей руку на плечо и она промолчала.

— Ну конечно, Зак. Это было больше для Сэма, Джейка и Элеонор, — сказал Дэвид. — Мы все изучаем сценарий, и я знаю, есть кое-какие предложения. Я думаю, может, нам всем будет полезно знать, с чем мы имеем дело.

Да, конечно. Как будто эти сорокалетние задницы, поглядев получасовую видеозапись, смогут понять, что такое рок-н-ролл.

— У вас есть предложения по сценарию? Давайте выслушаем их, — сказал Зак, прищурив зеленые глаза.

Сам Мэйсон считал сценарий прекрасным в том виде, в каком он сейчас. Но Дэвид ему объяснил, что сценарий всегда можно улучшить. А он хотел, чтобы фильм получился как можно лучше. И надо смотреть фактам прямо в лицо — в этом фильме он снова заявляет о себе. Речь идет о миллионах долларов. О его карьере. О его будущем. О его дальнейшей жизни, в конце концов.

Честно говоря, только поэтому он пришел на совещание.

Он всегда так поступал и с компанией звукозаписи. Он должен сам контролировать все. Не важно, что режиссеры обычно включаются в процесс переделки сценария. Он — Зак Мэйсон. Правила, которые подходят другим актерам, не для него.

Вообще никакие правила ему не годятся.

— Хорошо, Зак. — Джейк Келлер из кожи вон лез, стараясь подлизаться к нему. — Давайте-ка посмотрим первые сцены. У меня есть идеи, как твой выход сделать значительнее…

Агенты и начальники принялись рвать на части сценарий, а Меган Силвер опустила голову и что-то царапала в блокноте, лежавшем перед ней. Ей ни на кого не хотелось смотреть. Конечно, прекрасно оказаться в «Артемис», знать, что по твоему сценарию будет делаться фильм, но… К такому она не была готова. Они обсуждали ее текст, говорили одновременно, не обращая на нее никакого внимания, как будто ее здесь нет. Профессиональные словечки так и летали по комнате: «сюжетная линия», «провоцирование обстоятельств», «противоречит характеру Морган», «последовательность кадров в сюжете» и так далее. Неужели они думают, что ей все это понятно?

Боже, какая ирония! Когда она, наконец набравшись храбрости, позвонила своим во Фриско, те ошарашенно молчали, а потом, заикаясь, залепетали какие-то поздравления, явно умирая от зависти. Только у Дека хватило великодушия порадоваться за нее. Он горячо заговорил о том, какая у нее теперь начнется замечательная жизнь: у нее ведь собственный офис на съемочной площадке, работа с тузами киностудии, общение с Роксаной Феликс, а самое потрясающее — знакомство с Заком Мэйсоном. Она будет говорить с самим Заком Мэйсоном! Причем постоянно! Дек рассмеялся и сказал, что Меган Силвер — предмет зависти миллионов.

И он был прав.

И он ошибался.

У Меган действительно был свой офис на площадке.

Небольшая комнатка без окон в главном здании. И помощница, которая ненавидела ее. Да, она встречалась с Элеонор Маршалл, как будто неплохой женщиной, которая ей объяснила, что над сценарием придется немножко поработать. К тому времени Дэвид уже успел объяснить, что такое «немножко». Меган была просто обескуражена и не могла поверить. В «Артемис» ей за сценарий заплатили двести пятьдесят тысяч долларов, но зачем? Если он совершенно слабый и его надо переписывать? Причем с самого начала и до конца. И не один раз!

— Меган, золотко, это всегда так, — терпеливо объяснял Дэвид. — Иначе не бывает. Ты дала им прекрасный проект. Вполне возможно, фильм в конце концов получится совсем непохожим на первоначальный вариант.

Да, вполне возможно. И она посмотрела на своего потрясающего агента, снисходительно улыбавшегося, как будто она была его любимым, но туговато соображающим ребенком. Меган почувствовала себя полной идиоткой. Господи, могла ли она думать, что начнется такое!

В самый первый день на студии вице-президент Джейк Келлер совершенно ясно дал понять, что, если ее напрягает переписывать сценарий, она может отправляться куда хочет, а они наймут другого человека. И тот сделает эту работу. Да, и еще одно: она должна будет отдать им сто тысяч долларов, потому что именно столько стоит переписать сценарий.

Меган мило улыбнулась и ответила, что работа нисколько ей не в тягость.

Что же касается мисс Роксаны Феликс… Да, она познакомилась с этой дамой на приеме у Изабель Кендрик и была облита презрением. Во второй раз, когда они встретились в «Артемис», та спросила:

— Так это ты автор сценария? В роли Морган надо добавить текста. Я думаю, процентов на пятьдесят. — И одарила ее яркой улыбкой — бесчувственной и холодной, как жидкий азот. — Или мне придется найти автора, который лучше понимает этот фильм.