Фанера Милосская

Донцова Дарья

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Все равно следовало о нем рассказать.

– Может, тебе еще голую задницу продемонстрировать? – заорал бизнесмен и отвернулся к окну.

На секунду я онемела от хамства, потом шагнула к двери.

– Стой, – попросил Павел. – Ну извини, я очень нервничаю. Перстень тут правда ни при чем. Я знаю, кто его взял. Нехорошо, конечно, что без спроса, но ситуация выяснилась.

– Олег?

– Не имею ни малейшего желания далее беседовать на эту тему. Кольцо позаимствовал член семьи.

– Остальные драгоценности на месте?

– Да.

– Вы

уверены?

– Однозначно.

– Может, глянете? Очень прошу, проверьте содержимое сейфа.

Краминов пожал плечами, подошел к картине с изображением сцены охоты и отодвинул полотно в сторону. Обнажилась железная дверка, хозяин набрал код, выдвинул ящик и сказал:

– Не хватает только одной коробки. Я сразу сообразил: действовал свой, чужой бы прихватил все.

– Понятно, – кивнула я. – Следующий мой вопрос может показаться бестактным, но, извините, мне нужен ответ.

– Давай, – кивнул Краминов.

– У вас есть завещание?

– Конечно.

– И кто наследник имущества?

– После моей смерти все должно было отойти Светлане, – пояснил Павел. – За исключением городской квартиры моих родителей, которая отписана Римме вместе с достойной пенсией.

– Но ваша супруга скончалась, значит, потребуется переписать завещание.

– Нет, адвокаты предусмотрели все коллизии. Теперь состояние разделят Нюта и Олег, других родственников нет.

– Значит, они выиграли от смерти матери?

– Да, – сухо подтвердил Краминов.

– Между богатством и свободой ваших детей стоят родители. Матери уже нет… – Краминов только зыркнул на меня. – Теперь единственная помеха вы?

– Именно так.

– Вот по какой причине вы решили, что организатор комедии с Беатрисой находится в доме!

Краминов отвернулся к окну.

– Следовало сразу ввести меня в курс дела, – наседала я.

– Не получилось, – коротко обронил бизнесмен, – как-то язык не повернулся.

Я села в кресло.

– Давайте откровенно. Кого вы подозреваете?

Павел подошел к книжному шкафу, достал с полки фотографию и положил передо мной.

– Скажи, чей это снимок?

– Ваш, – после некоторого колебания ответила я, – сделан, думаю, совсем недавно.

– Это Олег, – хмыкнул Павел.

Я засмеялась.

– Вашему сыну не так уж много лет, а на снимке мужчина, мягко говоря, за сорок.

– Это Олег, – повторил Краминов. – Год назад Нюта увлеклась театром, захотела сама поставить пьесу, и я дал ей денег на забаву. Затея, конечно, провалилась, режиссер из дочери никакой, продюсер тоже. Олег вместе с дочкой загорелся идеей театра, и Нюта дала ему роль, он играл мужчину средних лет. Гример «состарил» сына, и вот что вышло – точная копия меня.

– Понятно. Полагаете, с Беатрисой гулял Олег?

– Именно так, – горько обронил Павел. – Ему очень нужны деньги. Увы, Олег не способен зарабатывать, тратит мой капитал и постоянно недоволен количеством падающих ему с неба средств. Думаю, он придумал такой ход: мать узнает о моем романе с Беатрисой, начнет нервничать и умрет… Видишь ли, у Светланы было сердечное заболевание, ей категорически нельзя было волноваться. Олег станет вполне

обеспеченным мужчиной и сможет уехать отсюда. Знаешь, все так запутано… Некоторое время назад я женил его на Тине, исключительно из деловых соображений.

– Мне уже сообщили подробности этого брака. Римма полностью в курсе дела.

Павел чуть поднял брови.

– Да, я от нее ничего не скрываю, даже часто прошу совета. Так вот, сын пару раз подходил ко мне с разговором, что он не предполагал, как трудно жить с Тиной, и хочет развестись. Я был категорически против. Не одобряю распущенности, считаю: если расписался, то терпи, сумей найти ключик к жене, с любой бабой можно стать счастливым, но удачная семейная жизнь – это каждодневный труд. У нас со Светой случались кризисы, однако я работал, выстраивал отношения.

– Думаю, после развода дочери Антон Петрович живо забрал бы свою долю из вашего бизнеса. Он вкладывается в дело до тех пор, пока дитятко устроено. Ведь так? – ехидно спросила я.

Павел осекся, потом вдруг кивнул.

– Да. Верно. В общем, я решил: раз от Олега нет ни малейшего толка, то пусть сидит и молчит. Я ему запретил даже думать о разрыве с Тиной. Знаешь, что он предложил?

– Теряюсь в догадках.

– «Папа, сними мне дом. Я согласен на небольшой, всего пять-шесть комнат. И дай денег на жизнь. Я уеду, а Тина останется здесь, по документам мы будем считаться супругами, вот Антон Петрович и не предъявит претензий». Каково?

– Сильно, – вздохнула я. – А вы?

– Приказал ему убираться вон.

– И после этого Олег наделал долгов, а потом украл перстень, чтобы расплатиться с кредиторами? Полгода назад Олег проиграл в покер нехилую сумму, вы оплатили счет, но взяли с него слово, что сын более не будет играть в карты, ведь так?

Краминов отвернулся, потом встал и начал медленно ходить между столом и балконной дверью.

– Мальчик не послушался папу, – продолжала я, – он опять, как выражается Римма, нарубил дров, испугался содеянного, украл перстень – странно даже, что не уволок все украшения! – бросил Тину и укатил в Петербург. То ли надумал погулять, то ли ему надоела прежняя жизнь. Почему вы не сказали, что сына нет в Москве? Павел Львович, детектив сродни адвокату, и я, и законник сможем помочь клиенту лишь в одном случае: если имеем полную картину. А мне приходится информацию из вас по капле выдавливать!

Краминов замер, потом сказал:

– Олег лентяй, мажор, никудышная ветвь семьи. Но он не вор, он взял ровно столько, чтобы оплатить долг. Пропажу перстня я заметил накануне похорон жены. Желания затевать разборку не имел, сама понимаешь почему. И в первый момент я не подумал на Олега. Потом, гляжу, он дома сидит, больным сказался, ну у меня и возникли подозрения. Когда они окрепли, я попытался с сыном побеседовать, а он увильнул от разговора: «Прости, папа, давай отложим разборки на завтра, у меня грипп». Я утром на работу уехал, а он смылся. Говорю же, дурак. Найду и… и… Короче, теперь я совсем уж разное о нем думаю. Завещание, м-да… – Краминов остановился, откашлялся и тихо сказал: – Он не вор, он убийца! Олег решил получить состояние матери.