Фанфан-Тюльпан
Шрифт:
— Несчастный! — воскликнула маркиза.
Фавар, ободренный ее сочувствием, заключил с величайшей смелостью:
— Такие действия против актеров, которых вы благоволили пригласить и которым вы оказали честь своим покровительством, разве это не прямое оскорбление вам лично?
Госпожа Помпадур, поднявшись с места, разгневанная и возмущенная, сказала энергично и твердо:
— Мы сейчас же наведем порядок в этом деле!
— Мадам, — продолжал Фавар, — моя благодарность вам будет безгранична, если вы сможете получить у его величества, кроме милости к Фанфану, еще и секретное
— Господин Люрбек — важное лицо, — сказала королевская фаворитка, покачав головой, — мне надо повидать короля.
Фавар стал прощаться, но маркиза попросила его подождать.
— Я иду к его величеству, — сказала она, улыбаясь, — надеюсь, что принесу вам благоприятный ответ, и скоро вы, думаю, сможете успокоить вашу жену и крошку Фикефлёр насчет ее жениха.
И госпожа Помпадур открыла дверь на потайную лестницу, которая соединяла ее апартаменты с кабинетом короля.
Люрбек тоже не терял времени. Он быстро направился в сад, в то место, где находится статуя Нептуна: он знал, что здесь любит останавливаться и иногда посидеть король, возвращаясь с ежедневной прогулки.
Людовик XV, погруженный в свои мысли, гляделся, как в зеркало, в воду бассейна: он с удовлетворенным тщеславием смотрел на свое отражение: элегантный, стройный, с прекрасными чертами лица, — не даром он считался самым красивым мужчиной в королевстве. Затем, устав любоваться собой, он стал бить палкой по поверхности бассейна, как бы желая стереть свое изображение.
Обернувшись, он увидел Люрбека, который стоял неподалеку.
Король, казалось, придавал большое значение положению иностранца. По причинам, таинственным и никому не известным, он даровал ему право посещать его во всех случаях и всегда принимал его с приветливостью, которая вызывала зависть у многих. Сделав посетителю знак подойти ближе, он спросил:
— Вы хотели мне что-то сказать, шевалье?
— Да, сир, — конфиденциальным тоном ответил Люрбек, отвесив торжественный придворный поклон.
— Подойдите же! — пригласил его король, показав, что ждет продолжения. Молча они оба пошли по дороге к замку.
Пройдя в дверь, охраняемую швейцарцами, король вошел в свой рабочий кабинет. Остановившись около великолепного бюро — шедевра Ризенера, он сказал:
— Шевалье, здесь стены не такие, как аллеи моего парка — у них нет ушей. Так что говорите все, не опасаясь.
Люрбек тут же приступил к делу.
— Только что мне стало известно, что императрица Мария Терезия совершенно секретно отдала приказ генералу Тренту оставить его план вступить в Богемию.
С видимым удовольствием Людовик XV объявил:
— Это очень ценное сообщение, так как оно позволит маршалу Колиньи реформировать свои войска, которые потерпели серьезные потери в Эльзасе.
В глазах Люрбека вспыхнул и тут же погас странный огонь. Людовик XV, достав военную карту, развернул ее и стал, водя пальцем по разным стратегическим пунктам, требовать у своего собеседника объяснений, которые тот давал ему весьма усердно.
— Благодарю вас, сударь, — сказал король, складывая карту и пряча ее в один из ящиков бюро. И добавил:
— Мне всегда приятно
— Сир, — подхватил Люрбек, — у меня как раз есть повод обратиться к расположению Вашего Величества.
— Ну, пожалуйста, это вполне кстати.
— Я был сильно оскорблен господином Фаваром и прошу Ваше Величество преподать ему суровый урок.
— Фавар? — переспросил Людовик XV. — Он, кажется, автор театральных пьес.
— Он самый, сир! Этот писателишка однажды вечером отважился под нелепым предлогом ревности поднять на меня руку с помощью своих слуг!
— Ай, ай, ай, — разгневался король. — Я отучу этого Фавара от таких дурных манер!
И, достав листок из папки, которая находилась в шкафу, он собственной рукой написал на нем имя Фавара и протянул Люрбеку, говоря:
— Вам нужно только вручить это господину д'Аржансону, моему лейтенанту полиции. Он сам знает, что нужно делать.
— Сир! — воскликнул Люрбек. — Я не ожидал меньшего, обращаясь к вашей справедливости! — И, осчастливленный своей победой, он удалился, чтобы найти лейтенанта полиции, который, по роду службы, должен был находиться в Версале ежедневно.
Только Люрбек успел удалиться, как послышался легкий стук в потаенную дверь.
Лицо Людовика XV вспыхнуло от радости, и он сам пошел открывать дверь маркизе де Помпадур, которая явилась ему улыбающаяся и очаровательная, блистая и прелестным лицом, и нарядом.
Король галантно поцеловал ей руку, вывел ее на яркий свет и, с восхищением глядя на нее, воскликнул:
— Даю слово, маркиза, вы еще никогда не были так ослепительно хороши, как сегодня! — Он хотел заключить ее в объятья, но маркиза легко отстранилась со словами:
— Сир, прежде всего я хочу обратиться к вам с просьбой.
— Ну, говорите же! — с воодушевлением воскликнул монарх.
Госпожа де Помпадур кратко изложила ему суть происшествия, жертвами которого оказались Фанфан-Тюльпан и злополучный Фавар.
Людовик XV явно был в растерянности. Разумеется, ему очень не хотелось ответить хоть и мягким, но отказом на просьбу женщины, в которую он был пылко влюблен. С другой стороны, он не решался вызвать недовольство Люрбека, которого считал лучшим из своих секретных информаторов, забрав у него назад секретное письмо, данное только что с такой готовностью. Что же касается милейшего Фанфана, ранившего военного, который был выше его рангом, то разве, наказав его, он тем самым не поднял ли бы военную дисциплину в войсках, которая в последнее время что-то изрядно ослабла?
Он был в большом затруднении, и его молчание все увеличивало нетерпение фаворитки. Он искал способа удовлетворить всех, а главное — себя самого. Но это было отнюдь не легко. И, желая прежде всего выиграть время, он решил пока обойтись отговоркой.
— Маркиза, — ответил он тоном, в котором было больше уклончивости, чем искренности. — Мы в курсе этого дела и мы непременно наведем в нем порядок.
— Ах, сир! — воскликнула госпожа де Помпадур. — Вы снимаете у меня камень с души! Как я вам благодарна! — И, успокоившись, осведомилась: — Позволите ли вы мне сейчас же успокоить моих друзей?