"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Серьга, - слегка побледнел Любош.
– А где вторая? – пронзительно посмотрела на него хозяйка.
– Затерялась, должно быть, - как можно равнодушней ответил управляющий.
– Врешь! – взвизгнула София. – Гетманская серьга всегда без пары делается, чтобы гетман служил только государю и других хозяев не искал.
– Плохо я видеть стал, - растерянно развел руками Любош, - может и гетманская, господин ведь гетманом был.
– Мы его с серьгой хоронили, я помню – Кароль с ней на смертном одре лежал. Как она в ларце оказалась?
– Я не знаю. Боженка с плакальщицами, должно быть, сняли, когда тело мыли, - из бледного
– Что значит - должно быть? Боженка знает, где ларец стоял?
– Да нет, только я… - Любош осекся, - ах да, я вспомнил: Боженка мне отдала перед похоронами, а я сам серьгу в ларец кинул. Старею, память уже не та.
По его виску покатилась крупная капля пота.
– А зачем она сняла серьгу? – нахмурилась София.
– Я не дозволяла.
– Нельзя в дорогих одеждах да с драгоценностями погребать. Воры в гробницу влезут, осквернят. Пан Богумил еще такой порядок завел, его в простой казацкой свитке хоронили.
– Пояс и серьгу оставлю, - печально сказала София.
– Это Кароль носил, остальное продавайте.
– Может вот еще пуговки, вам же понравились? – соблазнительно промурлыкал Любош. – Уж так на солнышке играют.
– Нет, - отрезала София, привычно резко разворачиваясь на каблучках.
Весну как-то незаметно сменило лето, горячим маревом разливаясь по равнине. Месяц без дождя заставил поволноваться окрестных крестьян, да еще кто-то, толи по неосторожности, толи из озорства, а то и по злому умыслу, поджог лес возле Богатого озера. Жадный огонь вначале принялся пожирать траву у подножия вековых дубов, грозя спалить заповедный панский лес, но потом ветер переменился и понес пламя прямо на Старицу. Мужики со всех ближайших деревень кинулись рыть защитную полосу, пытаясь остановить пожар на подступах к деревне. Но злой ветер легко переносил огненные шары через рукотворную преграду. Быстро занялся первый дом под камышовой крышей. Бабы отчаянно завыли, видя, как гибнет годами накопленное добро.
Любош послал за помощью в Ивлицу. София молилась, с надеждой глядя, как из-за гор медленно выплывает тяжелая туча. «Ну, быстрее же, быстрей! Господи, помоги!» Спасти мог только дождь. И он пошел: сначала на раскаленную землю упали редкие крупные капли, потом с неба полетели тонкие струи и, наконец, под радостные крики людей влил хороший ливень.
– Ну, что там? – накинув капюшон и придерживая огромный живот, сбежала с крыльца София.
Перемазанный сажей Любош почесал затылок.
– Лес вокруг озера погорел, и деревня вся дотла сгорела. Скотину, и ту не всю успели спасти.
– А люди-то целы?
– Люди целы, рыдают.
– Продавай соколов, - устало выговорила София.
– Нельзя, это ведь память о хозяине. Он их так любил, - жалобно простонал Любош.
– Ну, ладно, - хозяйка удивленно посмотрела на управляющего. – Тогда от стекольных мастерских пока откажемся. Погорельцам помочь нужно.
Она торопливо стерла с лица толи капли дождя, толи слезы.
– Ничего, зато для мельницы место расчищено, можно строить, - увидев, что госпожа загрустила, попытался подбодрить ее Любош.
– Там повозка подъехала! Старуха какая-то к госпоже рвется, - крикнули с караульной башни.
– Пусти, - равнодушно махнула София.
Ворота распахнулись и сквозь пелену дождя на широкий двор, погоняя лошадей тонким кнутом, въехала Иванка.
– Бабушка! – радостно вскрикнула София, бросаясь к повозке.
– Тише ты, тише. Куда брюхатая под копыта кидаешься? – ласково улыбнулась старуха.
– Это ты дождь нам во спасение послала?
– София обняла Иванку, уткнулась носом в знакомый с детства расписной платок.
– Не греши, я те не Господь Бог, дожди насылать, - слегка потрепала ее за ухо старуха.
– Все ли дома хорошо? Подарки мои получили? Мирошке броню справили? – засыпала вопросами София, радостно пританцовывая вокруг Иванки.
– Все у них ладно, - отмахнулась старуха, - а ты завтра родишь. Вот принимать деток приехала.
Глава V. София и призрак
Боль ушла, осталось какое-то опустошение. Иванка, со словами: «А теперь нужно поспать», заставила роженицу выпить едко пахнущий корнем валерианы настой. София медленно погружалась в сон. Два маленьких пищащих комочка, один чуть побольше, другой на вид совсем уж крохотный, всплывали в ускользающем сознании. «Здоровенькие», - прорвалось сквозь пелену. «Я мама. Я стала мамой. Мама?» По огромному цветущему лугу брела красивая женщина в нарядном, сверкающем золотой вышивкой платье, распущенные русые пряди трепал ветер. София не помнила свою мать, но сейчас почувствовала, это она - женщина из снов, ее любимая матушка. Женщина улыбалась и приветливо махала рукой. И Софийка вдруг стала маленькой девочкой, беззаботной, легкой как пушинка. Она не бежала, она летела над луговыми травами к любимой матушке и задыхалась от нахлынувшего счастья.
Рядом с матерью появился отец, он молод, красив, вместо привычного угрюмого выражения лица, веселая улыбка. «А вот и наша пташка!» - кричит он ей. Как давно он так не называл свою непутевую дочь? Родители по очереди кружат Софию, поднимают над землей. Огромное ясное небо наваливается всей мощью бесконечности и… превращается в расписной потолок спальни. Узоры юркими змейками бегут по деревянным балкам перекрытия. Где-то позади у изголовья слышатся негромкие голоса, один из них принадлежит Иванке. Она ворчливо что-то доказывает, второй немного хриплый мужской голос упирается. О чем они спорят? Не слышно. Потолок опять пляшет. Да это не змейки, это танцуют зеленые ящерки!
– Она выживет? – мужской голос дрогнул.
– C чего ей помирать, крепкая баба, хорошо разродилась? Увидишь, она еще десятерых тебе нарожает.
– Я умер, - слово как удар.
«Да это же Кароль! Кароль!»
– К-к, - губы пересохли и никак не хотели выпустить звук наружу, - к-к...
«Да что ж это такое, я не могу говорить?! Какой дрянью напоила меня Иванка?»
София напрягла все оставшиеся силы:
– К-к… Кароль! – крикнула она, разрывая сонную тишину.
– Проснулась, ласточка, - на лоб легла сухая старческая рука.
– Бабушка, здесь был покойный Кароль, ты разговаривала с ним, - София приподнялась на локтях, торопливо оглядываясь.
При свете двух пузатых свечей у колыбелек дремала Северинка, на лавке в углу похрапывала древняя Боженка. И больше никого.
– Я с покойниками говорить не умею, - хмыкнула Иванка.
– Но он был здесь, я слышала! Он хотел забрать меня с собой? Я к нему хочу и к матушке.
– Рано тебе к матушке, сама теперь матушка, - недовольно сдвинула брови Иванка. – Эй, тебя там спать что ли оставили?! – грозно крикнула она молодой служанке.