"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Он плеснул остатки вина в пустой камин и вышел из-за стола. Что же делать? Бежать сегодня? Силой утащить с собой больного свекра? Как связаться с паном Богданом, если коротышка вон, стоит за углом? И не только он, я стала замечать, что и новые служанки после моего недавнего «мини-побега» стали бродить за мной по пятам, явно выполняя распоряжения нового хозяина. Это позволило Иовите вынести вчера вещи и выбраться из замка, но я по-прежнему в клетке.
Сидя в своей комнате и глядя, как быстро падает солнце за горы, я продолжала думать о своей судьбе. Мной овладела безысходность. Выхода не было, разве что сброситься вниз. А не пойду я на грех из-за Казимира, он сам виноват, надо было прислушаться ко мне… Но могу ли я осуждать больного обезумевшего от горя отца, увидевшего в призраке сына?
Но можно ли пожертвовать честью ради чужой жизни?! Это выше моих сил. Выше моих сил!
Прорыдавшись, я отодвинула стол, отдернула засов и пошла в лапы к самозванцу. Я должна спасти отца Яромира, теперь я старшая, и мой долг беречь семью, другой у меня нет… Все равно счастливой мне уже не быть… никогда.
Вот и галерея портретов. Из золоченой рамы мне улыбается «малеванный» Яромир, сегодня он отчего-то особенно похож на моего Ярека. «Тебе там хорошо? А меня к себе заберешь?» – пошутила я. И рисованный Яромир вдруг протянул мне руку! А волосы у него короткие, куда делась его роскошная шевелюра, а на носу смешные окуляры, и весь он какой-то уютный, домашний, мой. Тянусь к нему. Еще чуть-чуть и коснусь его раскрытой навстречу ладони.
– Беда, госпожа! Беда! – влетает в галерею служанка, и видение исчезает, передо мной снова безжизненный портрет, смутно похожий на моего Ярека.
– Что случилось? – раздраженно поворачиваюсь на зов.
– Пак Казимир умирает, совсем плох.
В большой просторной комнате уже было многолюдно. Забившись в угол, навзрыд рыдала Хеленка. Матей бродил от стены к стене, делая вид, что сильно взволнован. Слуги метались туда-сюда, выходили, входили. Кто-то кричал: «Зовите скорее лекаря!», кто-то требовал, пока не поздно, священника.
Казимир бледный и осунувшийся лежал на кровати, не подавая видимых признаков жизни.
– Я здесь ни при чем, – поспешил шепнуть мне самозванец.
Плевать на него, подбегаю к кровати свекра.
– Отец, вы меня слышите, отец?! Это я, Янина. Ну, что же вы, ну надо же потерпеть, – беру его сухую руку в сою.
– Я-я-нина, – шепчет он с большим трудом. – П-п-п… – слова не получаются.
– Я не сержусь, отец, – скорее по шевелению губ догадываюсь, что он шепчет «прости», – не тревожьтесь.
– Н-н-найди его…
И все. Жизнь ушла. У Ярека больше нет отца. Раздаются отчаянные стоны и рыдания. Дворня окружает кровать. Медленно отхожу, здесь мне больше делать нечего. Матей было идет за мной, но его тянут к «отцу».
Я медленно подхожу к Хеленке, она бьется в истерике.
– Успокойся, – грубо встряхиваю ее, что есть силы, – ну, же!
Она молчит и только роняет слезы. Я должна ее ненавидеть, но кроме жалости ничего не испытываю. Обнимаю, прижимая к себе, шепчу что-то ласковое, как малому дитя.
– Пойдем, пойдем, не надо тебе сейчас здесь быть, пойдем. Где Бася? Пойдем к Басе.
Она слушается и идет, потом вскрикивает с отчаяньем, бежит к телу, целует руки покойному. Ее бесцеремонно отталкивают, теперь она никто, падшая женщина.
– Не смейте ее трогать! – огрызаюсь на злых служанок, опять беру Хеленку за руку и пытаюсь увести прочь.
– Янина, подожди, – Матей кидается ко мне, – я не трогал его, ему стало дурно… – опять пытается он мне объяснить.
– Позаботься о нем, раз теперь ты его сын, – говорю с назиданием, пытаясь пробиться через чужую личину к неведомому мне человеку.
– Я все сделаю.
– Не сомневаюсь, – летит моя усмешка.
Он сделает все как надо, на него смотрит шляхта, а их поддержка ему, ох, как нужна.
Вытаскиваю Хеленку в темный коридор, она идет послушно, молча, погруженная в свои мысли. Преодолеваем ступени лестницы. Поворачиваем к ее покоям.
– Не спасла его, пани, ваша колючка, – с горечью шепчет Хеленка.
– Она спасла бы его, если бы ты нам все рассказала! – взрываюсь от злости. – Ведь я просила тебя все рассказать.
Она снова начинает судорожно рыдать, сотрясаясь всем телом.
– Прекрати, у тебя есть Бася.
Вот и нужная дверь. С легким шорохом отворяю, проталкивая Хеленку вперед, и обмираю…. Кроватка пуста!
– Бася! – взвизгивает Хеленка. – Бася?!! – ее глаза наполняются ужасом.
– Тише вы, – из-за моей спины выходит Олесь. – Она уже с Павлусем в седле. Бежим, бабоньки, бежим!
И он уже вместо меня хватает обезумевшую Хеленку и тянет в темноту коридора. А меня тянуть не надо, я, подобрав юбки, бегу сама.
Мы летим через крытый переход в сторону заднего двора, пересекая полосы лунного света. Краем глаза замечаю что-то валяющееся у стены, на бегу поворачиваю голову: коротышка! Убит! Ай - да, пан Богдан!
Лады перебили альтских соглядатаев на карауле. Задние ворота распахнуты, моя лошадь оседлана. Впереди маячит долгожданная свобода…
Глава XIX. Она вертится
Перед нами по равнине стелется ночь, спят Ковали, спят хутора. Никто еще не знает, что их господин почил. Мой лучший следопыт Гаврик без труда находит в темноте петляющую тропу. Двадцать воинов собраны, подтянуты и готовы умирать. В их окружении в абсолютном безмолвии едем мы с Хеленкой. Она неумело цепляется за повод и беспрестанно оглядывается на Павлуську, бережно прижимающего к себе спящего полугодовалого младенца.
– Не боись, не уроню, – успокаивает он ее.
– Пан Богдан, а где наши бабы с детишками? – решаюсь я на давно затаенный вопрос, многие мои кмети перевезли семьи на крульскую сторону, никто не думал, что вот так получится. Бросать их с одержимым Матеем нельзя.
– На хутор к Проське сразу отправил, как только первый слух пошел, что старого Ковальского удар хватил. Сейчас их заберем, телеги погрузим и на свой берег.
– Догонят нас при телегах, – с сомнением качаю головой.
– Я ложный обоз во главе с Гавриком к Дарнице пущу, авось черти запутаются, а мы вдоль болота проскочим. А коли зажмут, так можно под Ивлицу к Красному замку королевы пробиться. Уж там всегда пустят.