"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22

Свободина Виктория

Темный воин небрежно постукивает пальцами по рукояти меча:

— Как я понял, отдельные личности теряют значение. Но что все-таки делать с этим очередным Варламовым? Он определенно получает помощь, и в этом явно кроется какая-то цель.

Рарох глядит на темную завесу и некоторое время молчит.

— Цель неясна, — наконец говорит он. — Здесь завязан какой-то сложный узел, но велика вероятность, что это не успеет реализоваться. Точнее можно будет сказать, только понаблюдав за течением событий. Поэтому твое задание пока приостановлено, Ануп. Сейчас важнее создавать легион.

— Нам нежелательно терять такого бойца, как ты, — Лилит кладет ладонь на колено Анупа. — Во второй раз твою шкуру могут испортить основательнее.

За стулом Халь возникает огромный негр, забирает ее тарелку и уносит. Возвращается и стоит возле женщины — он наг, и хорошо виден темный напряженный член.

— А теперь развлечемся, — со смешком говорит Лилит. — Ануп, говорят, ты стал жестковат на ощупь. Надо попробовать…

Она умолкает. Рот открыт, но больше не доносится ни звука. И все остальные будто каменеют: Рарох сидит как темная глыба, Темный воин привстал и похож на статую самурая, на лице Халь застыла улыбка предвкушения. Завеса, разделявшая стол, тает или растворяется в темноте.

За ней никого, но от макушки до пят пронизывает холод, и кто-то незримый будто обступает со всех сторон. Явственнее становится шум, словно от чьего-то могучего дыхания.

— Ты непочтительна, Сайнара, — слова падают, будто каменные глыбы. — И не так хорошо все обдумываешь, как подразумевает твое имя. [89] Полагала, я не замечу твоего присутствия под покровом этой драной кошки?

Тайша разъяренно шипит, и рогна успокаивающе гладит ей загривок.

— Ты… знаешь мое имя? — с запинкой спрашивает она.

89

Сайнара или Сайнаара — «думающая» (якут.)

— Конечно, хотя ты стеснялась назвать его даже своему… мужу.

— Похоже, ты хотел сказать какую-то гадость, — с ноткой угрозы говорит рогна. — Хорошо, что не сделал этого. Впрочем, ты трусоват. Как-то бежал от моего сына.

— У него был клинок кармы, а у тебя нет. Но я не стану причинять тебе вред, время битвы в небесах еще не пришло. Просто побудешь вне времени, как сейчас мои приближенные. Полностью управлять временем ты пока не научилась.

Смех, будто зловещее кудахтанье, звучит со всех сторон.

— Не вздумай повредить моим спутникам! — гневно говорит рогна. — Меня все равно освободят, и я расквитаюсь с тобой.

— Я не имею права суда над смертными, да мне и необязательно что-то делать. Ты сама привела их на порог страны мертвых, а теперь они перейдут в нее целиком.

Рогна резко поворачивается к Илье, открывает рот… и вдруг застывает, как и сидящие за столом. Похожа на памятник в Усть-Нере, только руки бессильно опущены.

— Приходящие во тьму в ней и останутся, — раздается громом со всех сторон. — Под властью Темного чертога.

Чуть светает. Снова вокруг стены, будто из черного мрамора, только нет ни стола, ни сидящих за ним. Слева высокий треугольный проем и справа такой же проем. Какие-то фигуры стоят вдоль стен — может, это другие, для кого Хозяин чертога остановил время.

Сердце Ильи сжимается в тоске: что им теперь делать? Одни, без провожатых, в странном мире между жизнью и смертью…

Тайша вдруг садится на задние лапы и высоко поднимает голову, глаза вспыхивают желтым огнем.

«Если я пойду и долиною смертной тени, — четко отдается в голове Ильи, — не убоюсь зла, потому что Ты со мной…». [90]

90

Пс. 22.4

Тайша? Но как она может говорить так свободно, до сих пор отделывалась короткими фразами? А Тайша начинает изгибаться всем телом, в глазах довольство, словно ее гладят по спине.

«Какое блаженство! Мы в тонком мире, и ничто не мешает госпоже Бастет делиться со мной своей мудростью. Я даже не знаю, говорю я или она? Вы, люди, не цените дара речи, а умение говорить друг с другом могло бы избавить вас от зла».

Илья еле сдерживает смех, а то прозвучит неуместно: кошка, пусть и большая, учит людей мудрости.

«Но откуда взялась твоя госпожа? — спрашивает он. — Я знаю, что Христос, например, был человеком, хотя и Сыном божьим. После воскресения вознесся на небо и когда-нибудь придет судить живых и мертвых. Неужели твоя госпожа была когда-то простой кошкой?»

«Конечно, нет, — нотка обиды звучит в „голосе“ Тайши. — Ее почитали как богиню в Египте уже тысячи лет назад. Из токов поклонения постепенно сформировалось ее „ба“, бестелесная энергетическая сущность. Она росла, как растет детеныш, и приобретала сознание. Столько любви и поклонения было излито на нее, что когда культ Бастет угас, этой сущности не позволили умереть. Высшие силы дали ей астральное тело, и теперь она одна из Владык». [91]

91

В современных терминах этот механизм описан в «Розе мира» Д.Андреева, гл.3

«Извини, я неловко выразился. Ну, раз госпожа Бастет твоя покровительница, надеюсь, она подскажет, куда идти?»

«Это несложно. Мы в Тонком мире, и здесь материализуются мысли и желания. Надо стремиться туда, где остались наши физические тела. Пока они спят, но жизненная сила постепенно покидает их. Если мы промедлим, они умрут».

«И что будет с нами?»

«Куда бы не шли, окажемся под стенами Исейона. Нам уже не придется проходить через смерть. В полях асфоделей будем ожидать Суда».

«Ну и ну. Тогда поспешим. Мне не хочется умирать, только недавно женился».

Рысь поводит головой из стороны в сторону:

«Увы, я не вижу своей серебряной нити. Все-таки сознание у нас пока мало развито… Зато я вижу твою. Ты разве не видишь ее?»

Илья вглядывается: «Вон там что-то смутно проблескивает».

«А у вас слишком плохое зрение. Ничего, вдвоем выберемся».

Она опускается на лапы и бесшумно скользит в треугольный проем.

За ним лестница, смутно видная между высоких стен. Едва Тайша прыгает на первую ступеньку, она, а потом и все остальные наливаются багровым светом. Светятся только ступени, будто вся лестница залита кровью. Лестница совершенно прямая и ведет куда-то очень высоко. Когда они делают первые шаги, ветер начинает вздыхать в узком проеме, вея в лица холодом. Тайша приостанавливается: