"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Театром увлекался отец царя — Алексей Михайлович. Но домашним. Да и вообще в России тех лет все ограничивалось небольшими зарисовками для развлечения гостей. Маленькими. Камерными.
А тут такое.
Но это ладно.
Главное — письмо.
Евдокия никогда так ему не писала. Вообще никогда. Обычно он буквально продирался через велеречивые словеса, в которых она рассказывала о своей любви, о том, что жить без любимого Петруши не может и так далее. А тут… ее словно подменили.
Лаконично. По делу. И о всякой любви почти ни слова.
Нет, конечно, она не забыла сказать
Прошелся по помещению.
Посмотрел на печь.
Вновь вернулся к письму. Проверил почерк. Он был Евдокии. Не перепутаешь. Еще раз прочитал. Посидел. Подумал.
Потом взял заново письмо Натальи и очень вдумчиво его перечитал. Несколько раз. Далее Ромодановского. Сына. И снова письмо жены.
— Что-то прости господи странное в Москве происходит, — тихо выдал царь.
Меншиков промолчал. Он уже отдал приказы для подготовки опытов с печью в палатке. И вновь находился подле царя.
— Позови-ка того, кто письма привез.
Через несколько минут вошел гонец. Уставший с дороги. Он еще не успел привести себя в порядок, а потому был пыльный.
— Из Москвы ехал?
— Из Москвы.
— Рассказывай… — буркнул Петр и начал выпытывать гонца о том, что он сам знает, что слышал и так далее. Все-таки простой человек. И чем больше слушал, тем сильнее чесал затылок. Осознавая, что он просто не понимает происходящее.
Через пару часов царь вышел на улицу и отправился к палатке. Ее специально поставили невдалеке. Большую. И облили, словно бы дождь сильный прошел.
Именно туда печь и поставили. Благо, что удобные ручки позволили ее без особых проблем туда занести. Они ведь крепились за тепловые трубы — самые «холодные» части печи.
Поставили.
Затопили.
И довольно скоро от палатки пошел пар.
Она просыхала.
— Как тебе диковинка? — спросил царь Лефорта, что руководил проверкой.
— Добрая вещь. Откуда она?
— Сын удумал.
— Сын? — удивился Франц. — Но ему же всего шесть лет. Здесь нет ошибки?
— Сам того не понимаю. — покачал головой Петр, задумчиво глядя на палатку. — Тебе жена не писала?
— Отчего же нет? Писала.
— О том, что случилось между Дуней и Аней там было что-то?
— Ничего особенного. Встретились в дверях. Анна удивилась тому, что Наталья привезла с собой Алексея. И по неосторожности назвала царицу мегерой. Не зная, что она стоит перед ней. Сын твой остановил мать, высмеяв их возможную перепалку. А потом, когда Евдокия ушла, отчитал Анну за неосмотрительность. И посоветовал более в присутствии незнакомых лиц не говорить всякие гадости про семью царя.
— Это точно говорил Алексей?
— Лиза пишет, что мальчик остер на язык. И иной раз может такое сказать, что хоть стой, хоть падай. Причем точно и вовремя. Он тогда смутил маму, не дав той наброситься на Анну. И последнюю устыдил.
— А Дуня навещала после того дела твой дом?
— Да. Много раз. И всегда неизменно в немецком платье и под ручку с Натальей. Они очень расспрашивали
— Вот даже как.
— Лиза пишет — Дуня совершенно неугомонная. Вцепляется мертвой хваткой в бедолагу какого и душу из него вытрясает, заставляя рассказывать все, что тот знает. А что не знает — придумывать. Но правдоподобно.
Петр от этой характеристики рассмеялся. Сразу стало ясно — нет, не подменыш. Это действительно его Евдокия, с которой просто что-то произошло.
— Узнаю ее. Да. Бедные негоцианты. А чего мне про это не сказывал?
— Лиза просила помолчать. Опасалась твоего гнева. Ведь Анна теперь к ней совсем не ходит, боясь встречи с царицей. Да и вообще — больше дома сидит, так как Евдокия частенько бывает в слободе.
— Вот даже как?
— Жена беседовала с Анной. Та стыдится своего поступка и опасается твоего гнева. Все-таки публично оскорбила царское величие.
— Хм. Любопытно… — посерьезнел Петр. С этой точки зрения ему было о том событии слышать неприятно. Но раз уж люди о том стали болтать… — А мой сын в слободу с мамой ездит?
— Да. Или с тетей. Он часто бывает в слободе. И непременно в немецком платье, как и мама с тетей. Но, в отличие от мамы, он больше интересуется всякими мастеровыми. Например, с часовых дел мастером однажды почитай пять часов проговорил. Совсем замучил расспросами. Но тот не спешил уходить. Даже сказал потом, что мальчик смышленый. И если будет нужно он охотно ответит на его вопросы.
— Льстил?
— А кто его знает? Может и льстил. Но Лиза тоже Лешу смышленым называла. Хоть и колким.
— А к Лопухиным он наведывается?
— Леша то?
— Да.
— Того мне Лиза не писала, не ведаю.
— Занятно… занятно… — пробурчал Петр, задумчиво начав набивать трубку. История, что заворачивалась в Москве, его все больше и больше занимала. Во всяком случае в эмоциональном плане даже оттесняла славную викторию, одержанную под Азовом…
Часть 2:
Ржавые рельсы
Короче, не усложняйте никому жизнь, а то простудитесь.
Глава 1
Алексей стоял на морозе и смотрел в никуда.
Он думал.
Хотя сторонним наблюдателям казалось, будто бы он застыл со словно остекленевшим практически немигающим взглядом. Как тогда — в храме. И выглядело это жутковато, особенно учитывая то, что дышал он не глубоко. Отчего мерещилось, словно царевич или статуй какой, или мертвец…