Фантазер
Шрифт:
"А еще я видлъ тамъ массу киселя."
"Молоко скислось. Ну, что же я могла противъ этого сдлать?"
"Дня два тому назадъ я видлъ вареное и очищенное яйцо въ помойномъ ведр."
Жена молчала, хотя и въ этомъ пункт она вполн могла бы оправдаться.
"Вдь мы совсмъ не въ такихъ блестящихъ обстоятельствахъ", сказалъ пасторъ, "а за яйца, какъ теб извстно, мы платимъ деньги. А тутъ на дняхъ еще отдали кошк яичное пирожное."
"Это осталось отъ обда. Однако, я должна сказать, что ты не своемъ ум, теб бы слдовало обратиться къ доктору."
"Я самъ видлъ, какъ ты держала кошку на рукахъ и поднесла къ ея морд сливочникъ. И все
"Он вовсе не смются. А ты, ты душевно-больной."
Въ конц концовъ пасторъ снова ушелъ въ свой кабинетъ. И жена опять была свободна.
На слдующее утро за завтракомъ ни одна изъ служанокъ не могла замтить, чтобы она была сердита или печальна. Всякая забота словно соскочила съ нея; казалось, она, благодаря Бога, забыла всю ссору. Счастливая легкость ея характера помогла ей во всемъ и давала возможность переносить житейскія невзгоды. Пасторъ снова почувствовалъ себя умиленнымъ. Ужъ лучше бы ему держать языкъ за зубами и не касаться хозяйственныхъ длъ; новая экономка, которую они выписали, ужъ наврно находится теперь на дорог къ сверу.
"Къ сожалнію, теб невозможно будетъ купить башмаки. Пожертвованіе, полученное мною отъ Еноха, придется вернуть обратно: онъ укралъ эти деньги."
"Что ты?!"
"Да, подумай только: это онъ совершилъ кражу со взломомъ у Мокка. Вчера онъ въ этомъ самъ сознался у фохта." И пасторъ разсказалъ все.
"Такъ Роландсенъ вовсе не сдлалъ этого?" сказала жена.
"А ужъ этотъ. Этотъ безпутный, шутъ гороховый!.. Но ужъ съ башмаками придется теб подождать."
"Ну, такъ что жъ такое!"
Она всегда была такова: доброе, безпредльно великодушное дитя! И никогда не слышалъ пасторъ, чтобы она пожаловалась на свою бдность.
"Право если бы ты только могла надть мои башмаки", сказалъ онъ, и у него было такъ мягко на сердц.
Тутъ жена отъ души разсмялась: "Да! А ты — мои! Ха-ха-ха!.." Она толкнула его тарелку, такъ что та упала на полъ и разбилась; вмст съ нею упала и холодная котлетка.
"Постой, я принесу теб другую тарелку", сказала жена и выбжала изъ комнаты.
"Ни малйшаго сожалнія объ убытк!" подумалъ пасторъ: "ни тни подобной мысли! А вдь тарелка денегъ стоитъ!"
"Ты вдь не станешь сть эту котлетку?" воскликнула жена, вернувшись.
"А что же намъ съ нею длать?"
"Ну, ужъ ее-то, право, можно кошк отдать".
"Однако, я не въ такихъ хорошихъ обстоятельствахъ, какъ ты", сказалъ онъ, омрачаясь снова. И опять разыгралась бы настоящая ссора, если бы жена не смолчала. Но радость обоихъ была все же испорчена.
День спустя опять распространиласъ крупная новость: Роландсенъ исчезъ.
Узнавъ о находк въ лсу и о сознаніи Еноха, онъ сказалъ съ большимъ раздраженіемъ: "Ну, ужъ это слишкомъ! Хотъ бы мсяцемъ поздне!" Раздуватель мховъ Борре слышалъ это. Посл этого вечеромъ Роландсена не могли найти ни въ дом, ни на улиц. А лодка Борре, вытащенная на берегъ у пастората, пропала вмст съ веслами, рыболовными принадлежностями и всмъ, что въ ней было.
Моккъ въ Росенгорд тотчасъ получилъ извстіе о томъ, кто былъ истиннымъ воромъ, но, странное дло, онъ совсмъ не торопился пріхать и разобрать дло снова. Можетъ быть, старый Моккъ зналъ, что длаетъ. Телеграфистъ Роландсенъ вытянулъ у него вознагражденіе, которое теперь ему придется снова выдать, а это самомъ дл было ему неудобно. Онъ быть настолько "истиннымъ Моккомъ", что не могъ затрудняться разными мелочами въ длахъ чести; но въ данную минуту онъ былъ въ стсненныхъ обстоятельствахъ. Многія дла, предпринятыя Моккомъ, требовали большихъ расходовъ, а чистыя деньги ужъ не текли ркой. Главный запасъ сельди. лежалъ у агентовъ въ Берген, но цны стояли низкія, онъ не продавалъ. Съ нетерпеніемъ ждалъ Моккъ конца лта; тогда вся рыбная ловля прикончится и цны станутъ повышаться. Кром того, Россія затяла войну, земледліе падетъ въ этой громадной стран и населенію понадобятся сельди.
Нсколько недль Моккъ избгалъ показываться въ приход. Не общалъ ли онъ еще пасторш булочную, и что онъ теперь ей скажетъ?
Фундаментъ стоялъ, и все было распланировано, но дома все-таки не было. Опять начались сплетни, будто Моккъ затрудняется довести до конца постройку для булочной. Зашло такъ далеко, что придворный булочникъ фохта сталъ снова пить. Онъ чувствовалъ себя спокойне, булочная не будетъ готова въ какую-нибудь недлю, у него есть еще время погулять. Пастору донесли о томъ, какъ этотъ человкъ опустился, и онъ собственной особой явился къ нему; однако, и это, повидимому, не помогло, такъ твердо булочникъ чувствовалъ почву подъ ногами.
И, въ самомъ дл, пастору, этому работнику на нив Господней, много было дла; несмотря на то, что онъ не щадилъ себя, работы скоплялось все больше и больше. Вотъ теперь пришлось устранить еще одного помощника самаго усерднаго изъ всхъ, Еноха. Нсколько дней спустя посл приключенія съ нимъ, Левіанъ снова пришелъ и выказалъ сильное желаніе снова занять прежнее мсто.
"Теперь, я полагаю, господинъ пасторъ, вы видите, что никто не способенъ быть лучшимъ помощникомъ, чмъ я."
"Тебя подозрваютъ въ томъ, что ты поджогъ тогда лсъ."
"Это все лгутъ разные плуты и мошенники", возразилъ Левіанъ.
"Пусть такъ. Ты все равно не будешь помощникомъ."
"Кто же будетъ имъ на этотъ разъ?
"Никто. Я обойдусь безъ помощника."
Такъ силенъ и твердъ и справедливъ былъ пасторъ во всхъ отношеніяхъ. А теперь у него было особенное основаніе безпощадно относиться къ себ: вчная нужда въ дом и неудачи на служб могли совершенно деморализовать и ослабить его, временами онъ допускалъ себя до такихъ преступныхъ мыслей! Не заключить ли ему, напримръ, миръ съ Левіаномъ, который со своей стороны докажетъ ему такъ или иначе свою благодарность? Дале: Моккъ изъ Росенгорда предложилъ ему свою помощь на случай чьей-нибудь нужды въ приход; хорошо; но разв онъ самъ не бдне всхъ; отчего же ему не обратиться къ Мокку на помощью для одной бдной семьи и не взять этой поддержки для себя? Тогда и башмаки явились бы у жены. Да ему и самому кое-что нужно: нсколько книгъ кое-какой философіи; вдь онъ изсыхаетъ, вертясь, какъ блка въ колес, и ни на шагъ не развивается. А тутъ еще тотъ фанфаронъ Роландсенъ внушилъ, видите ли, жен, что это люди сдлали Бога тмъ, что онъ есть. Онъ при случа еще вмшается въ это дло и заткнетъ ротъ, кому слдуетъ.
Наконецъ явился Моккъ. И явился такимъ же, какъ всегда: важнымъ и величественнымъ; дочь его Элиза была съ нимъ. Изъ вжливости онъ немедленно навстилъ пастора, какъ бы для того, что бы никто не подумалъ, что онъ уклоняется отъ своего общанія. Пасторша спросила о булочной. Моккъ объяснилъ, что ему не было никакой возможности торопиться съ постройкой: булочная все равно не можетъ быть пущена въ ходъ въ этомъ году, такъ какъ надо дать фундаменту оссть. Тутъ пасторша испустила восклицаніе разочарованія, пасторъ же чувствовалъ нкоторую радость.