Фантом для Фрэн
Шрифт:
– С удовольствием, мисс… Фрэн, - сказал Диггори Слоун. Он покраснел, и Фрэн поняла, что своим отъездом разобьет еще одно сердце. А может, и нет. Может, он ее сразу же забудет. Что толку думать о том, что было почти неизбежно – разве хорошенькая и умная молодая леди виновата, что так понравилась этому служащему?
– Вы тоже зовите меня Диггори, - попросил он.
Она кивнула, и в глазах экскурсовода мелькнуло какое-то оживление, надежда. Ну уж нет, извини.
– Диггори… я пришла спросить вас, - проговорила Фрэн, рассматривая свои ногти. Потом подняла глаза. – Скажите,
– Я… не вполне понимаю, - сказал экскурсовод.
– Археологов-одиночек, финансирование работы которых осуществляется из частных источников, - пояснила Фрэн.
Она сама не вполне понимала, что хочет сказать – подразумевая, наверное, таких археологов, которые согласятся сотрудничать с неопытной необразованной девицей вроде нее…
А может, даже таких, которые ее поймут.
Хотя на это надежды почти нет.
– Фрэн, - после паузы сказал Диггори Слоун. Он потянулся к ее руке, но остановился. – Фрэн, финансирование музея тоже в значительной степени осуществляется из частных источников. Он был основан на частных коллекциях. У парламента не хватает средств на его поддержку и обогащение.
– Вот как? – спросила Фрэн.
– Так делается везде, я думаю, - серьезно и печально сказал экскурсовод. – Предметы искусства имеют вторичную ценность для государства, и музеи держатся прежде всего на энтузиазме частных лиц.
Фрэн покачала головой. Кто мог знать, как делается “везде” - но в данный момент это было неважно.
– Значит, независимые археологи есть? – спросила она.
Кажется, Слоун начал что-то понимать.
– Вы подразумеваете тех, кто не согласен с общими направлениями исследований, проводимых Британским музеем? Тех, кто подвергся остракизму со стороны научного сообщества? – совсем тихо спросил он.
Фрэн горячо кивнула.
– Думаю, я понял, зачем вам это нужно, - так же тихо сказал молодой человек.
Он взглянул на нее с проблеском нового осознания во взгляде.
– Фрэн, кто вас учил египтологии?
Она покачала головой.
– Не могу сказать, - тихо ответила молодая женщина.
Диггори Слоун кивнул.
– Ясно, - ответил он. – Кажется, мы с вами оба… шелуха, от которой английская египтология время от времени себя очищает. Белые вороны.
Фрэн смотрела на него, широко раскрыв глаза. Она и не думала, что молодой экскурсовод так точно выразит ее собственное внутреннее чувство.
– Я могу дать вам одно имя, - тихо сказал Диггори Слоун. – Алджернон Бернс, молодой ученый, недавно порвавший со своими коллегами из нашего музея. Он несколько раз выезжал на раскопки с группой Александра Андерсона, в последний раз, кажется, одновременно с мистером Картером… или позже на год… но тогда же между ними возникли сильные разногласия, и с этих пор мистер Бернс работает в Египте самостоятельно. А может, и нет. Доподлинно мне ничего не известно.
– Вы знаете, как его найти? – воскликнула Фрэн, не сдержавшись, и Слоун зашептал:
– Тсс!
– Кажется, он сотрудничает с Каирским музеем, -
Фрэн тепло улыбнулась и пожала ему руку.
– Спасибо, сэр.
– Диггори, - быстро поправил он ее, но Фрэн сказала:
– Я обручена.
– Ах, вот как…
Молодой человек был так явно разочарован, что Фрэн стало его жалко.
– Простите, что ввела вас в заблуждение…
– Ничего, - справившись с собой, ответил он. – Спасибо, что сказали об этом вовремя. И… удачи вам, мисс Грегг.
========== Глава 6 ==========
Пароход от берегов Британии отходил утром девятнадцатого февраля. Отпуск Фрэн начинался шестнадцатого. Уже минус три дня.
Но Фрэн не думала об этом – думала только, как бы успеть покинуть страну без ведома матери. Она получила от нее письмо семнадцатого числа; миссис Грегг настойчиво спрашивала, как у нее дела. Как у нее дела с Дональдом.
С Дональдом?..
Прекрасно, фыркнула Фрэн, прочитав письмо. С Дональдом - просто прекрасно, хотя страшно далеко от всего, что ты можешь себе вообразить, мама!
Она не стала отвечать на письмо.
Придется матери немного поволноваться. Очень жаль, но иначе нельзя, мама, нельзя, прошептала молодая женщина. Она зашвырнула письмо подальше в ящик стола, чтобы не потерять решимость.
С собой в Египет она брала почти всю свою одежду – потому что почти все ее платья, блузки и юбки были будничными; она с большим облегчением узнала от Диггори Слоуна, что европейским женщинам в этой стране разрешается одеваться по-европейски и не закрывать лиц. Конечно, не везде… но влияние Британии и Франции в этой дикой стране, к счастью, по-прежнему очень сильно.
Одна мысль о том, что в Египте есть такое учреждение, как Каирский музей, грела душу.
Почему-то Фрэн не чувствовала права арабов на эту страну – только право ее исконных обитателей и своих соотечественников-англичан.
И нынейших, и древнейших своих соотечественников. Но об этом последнем вряд ли кто-нибудь узнает, кроме нее.
Никаких инструментов или книг, разумеется, у нее не было. У Фрэн просто не было средств, чтобы приобретать их, как не было и достаточной квалификации, чтобы в них разбираться; она везла с собою только несколько толстых тетрадей, которые успела заполнить за это время. Она люто завидовала обеспеченным египтологам, которые даже не осознают своего счастья.
Все ее имущество уместилось в один чемодан – едва ли больше того, который она собрала, отправляясь на праздники к матери. В феврале уже немного потеплело, но Фрэн по-прежнему куталась в зимнюю одежду, больше всего на свете опасаясь простудиться. В Египте и без того хватает экзотических болезней, она слышала, там можно умереть даже от обычной инфекции, попавшей в ранку!..
Дональд заехал за нею в половине восьмого утра. Корнеры уже встали к тому времени; между ними и Фрэн в последние месяцы почти не возникало трений, почему – Фрэн не знала. Может быть, Евлалия Корнер, простая женщина, оказалась терпимей к “богопротивным” талантам Фрэн Грегг, чем ее родная мать.