Файл №224. Наш городок
Шрифт:
— Вы смогли определить причины?
— Нет. Я обычный терапевт и лечу болез¬ни не сложнее простуд или порезов. На та¬кое у меня просто не хватает квалификации.
— Вы нашли у пациентки какие-либо от¬клонения?
— Даже не пытался. Я отправил ее в округ для сканирования мозга и снятия энцефалограммы. В присланном заключении говорилось, что все нормально, отклонений нет. Я могу вам его показать, оно подшито к учетной медицин¬ской карте Полы. Тогда я решил, что у девуш¬ки просто какой-то сильный стресс.
— Может, у нее начался гипноз конвейе¬ра? Вы ведь знаете…
— У меня
— Вот что, доктор… — вдруг очнулся Молдер, и Скалли, уже готовая было и впрямь по¬требовать у Рэндолфа медкарту погибшей, обернулась на него с легким удивлением. Она была уже уверена, что ее напарник напрочь утратил интерес к этому делу и ей придется разбираться самой, буквально волоча Призрака от свидетеля к свидетелю на своих плечах. Порой так бывало. — Джордж Кернс, исчезнувший в вашем городке месяцев десять назад, не прихо¬дил к вам с подобными симптомами?
Доктор тоже взглянул на Молдера удив¬ленно — и с какой-то невнятной пытливос¬тью. Помолчал, припоминая. И сказал, как бы сам немножко удивляясь собственным словам:
— Да, действительно. Я теперь вспомнил… За две-три недели до исчезновения он несколько раз жаловался на жуткие головные боли. Да, ведь он даже судиться собирался…
— И как вы лечили его и Полу? Одина¬ково?
— Получается, да. Хотя в случае с Полой я даже не припомнил аналогичной ситуации с Кернсом, это было так давно… Да, я обоим прописывал обыкновенное обезболивающее. Кодеин…
Все трое помолчали. Лицо доктора было непроницаемым. «Интересный вопрос задал Молдер, — думала Скалли. — Как это ему в голову пришло? И как теперь это интерпретировать? Если девушка в безумии совер¬шила такое, стало быть, больной тем же самым недугом Кернс мог совершить что-то не ме¬нее нелепое и опасное — и исчезнуть? Воз¬можно, возможно… Интересный поворот».
— Я думаю, — проговорила она, — вскры¬тие Полы Грэй прояснит ситуацию.
Шериф что-то неразборчиво пробурчал из своего угла. На него никто не обернулся.
— Боюсь, я не смогу, — сказал, облизнув губы, доктор, — дать вам разрешение на вскрытие ее тела. Вам придется сначала переговорить по это¬му поводу с самим мистером Чейко.
— С главой фабрики? — удивленно спро¬сила Скалли.— Он-то тут при чем? Вы же врач.
— Да, но, видите ли, мистер Чейко — де¬душка Полы. Он ее ближайший родственник. Владелец всего нашего предприятия — ближайший родственник покойной.
Шериф снова что-то пробормотал себе под нос, и снова никто не разобрал его слов.
Резиденция Чейко
Молдер остановил машину на площадке пе¬ред роскошным цветником, разбитым напро¬тив главного входа в белоснежный трехэтаж-ный особняк, водруженный на вершину холма. Особняк купался в свете летнего солнца, свер¬кая сахарной белизной стен и сполохами отражающих солнце и небо огромных окон.
«Судя по доходам мистера Чейко, много кур ест Америка», — подумал Молдер, заглушая мотор.
«Все-таки мы живем в великой стране, от¬стегивая ремень безопасности, подумала Скалли. — Стране подлинной демократии и
Горничная-афро, пожилая и изрядно рас¬полневшая, как и полагается горничным-афро, выслушала их, проговорила: «Я доложу» — и степенно удалилась в глубину особняка. Агенты смиренно ожидали в холле, прохладном и сумеречном после солнечного половодья, захлестнувшего холм. Через каких-то десять ми¬нут горничная столь же неторопливо вернулась и произнесла: «Идемте. Но вам придется по¬дождать: мистер Чейко кормит курочек».
Мистер Чейко кормил курочек во внутрен¬нем дворе особняка. Десятка два пернатых со¬зданий, бестолковых и суматошных — веро¬ятно, тем и обаятельных, — гомоня, поглощали корм, который их повелитель через специаль¬ный наклонный канал с широким раструбом снаружи медленно, со вкусом высыпал к ним в огромную клеть. К выходу мистер Чейко стоял спиной, и агенты почтительно замерли у самой двери, не желая мешать действу. На вид мистер Чейко был крепкий, уверенный в себе жилистый старик лет шестидесяти. Встреть его в поле, а не во дворе замка, агенты приня¬ли бы его за обыкновенного фермера и по одежде, и по повадке.
Некоторое время уютное деревенское ку¬дахтанье было единственным звуком, наполнявшим мир.
Потом мистер Чейко, не оборачиваясь, про¬изнес:
— Когда я кормлю кур, у меня становится легко на душе и ясно в мозгу.
Пауза. Никто не решился ее нарушить. Ми¬стер Чейко, завершив священнодействие, отряхнул руки, тщательно вытер их о фартук и наконец повернулся к агентам лицом.
— Это чудесные существа, знаете ли, — произнес он, неторопливо двинувшись к ним навстречу. — Как подумаю, что бы мы делали без них, — мороз пробегает по коже. Мы едим их плоть и их нерожденное потомство, мы спим на подушках, набитых их перьями… Немногие люди могут похвастаться, что при¬носят такую же пользу обществу. Немногие.
— Людям несколько затруднительно при¬носить пользу обществу, давая съедать свою плоть и предоставляя свою кожу и свои во¬лосы для каких-нибудь поделок, — ответил Молдер. — Правда, в свое время Гитлер по¬пытался помочь им это делать… но людям не понравилось. Здравствуйте, мистер Чейко.
Мистер Чейко, подойдя к Молдеру почти вплотную, долго всматривался ему в лицо тяжелым, пристальным взглядом. Потом его же-сткие седые усы слегка шевельнулись. Перепугавшаяся горничная облегченно вздохнула и, поняв, что все в порядке, удалилась.
Потому что мистер Чейко едва ощутимо улыбнулся.
— Здравствуйте, — сказал он, подавая Мол¬деру руку.
— Простите, что мы побеспокоили вас, — взяла бразды правления Скалли, которую вы¬ходка Молдера тоже не на шутку встревожи¬ла. Бросая подобные реплики, можно испор¬тить отношения с магнатом насмерть и навсегда. Демократия демократией, а надо помнить, с кем говоришь. — Мы никогда не посмели бы…
— Я уже знаю, — прервал ее мистер Чей¬ко. — Мне позвонили с фабрики. Вы хотите произвести вскрытие моей внучки. Так?