Файл №224. Наш городок
Шрифт:
— Ну? — неприязненно спросила Скалли. Молдер ее просто удивил, вот уж от кого она не ожидала. Ханжа несчастный. Все мужчины одинаковы. Сами начинают трахаться с кем ни попадя, едва стручок в первый раз надуется — но как заходит разговор о женской девственно¬сти, так сразу надевают постную мину. Тьфу!
— Представь себе, — продолжал Молдер, даже не подозревая, какую бурю вызвал в душе напарницы, — что Пола Грэй родилась перво¬го июня тысяча девятьсот сорок седьмого года.
— Что? — после секундной заминки спро¬сила Скалли, решив, что она чего-то недослышала или недопоняла.
— Нашей девочке сорок восемь лет от роду. Судя по всему, она не внучка мистера Чейко, а дочка ему.
— Это какая-то ошибка. Наверняка. Опе¬чатка. Наверное, цифры поменяли местами случайно, не сорок седьмого, а семьдесят чет¬вертого. Так бывает довольно часто.
Молдер с сомнением пожал плечами.
— В архивах суда должно храниться ее свидетельство о рождении. Вернемся в город — проверим. Но, знаешь, мне кажется, это рас-следование будет гораздо интереснее, чем мы поначалу предполагали.
Скалли досадливо качнула головой. Вот в чем дело. Молдеру позарез нужна хоть тень чего-то невероятного, иначе он киснет и не может работать. Понятно…
— Вероятность того, что Пола Грэй и Джордж Кернс страдали от одного и того же заболевания, ничтожна, — сказала она, по¬размыслив. — Я понимаю, исчезновение склочника очень удобно было бы списать на то, что он спятил от губчатой энцефалопатии и поте¬рял сознание, а потом и умер где-нибудь, так что его не обнаружили… или обнаружили, но уже не опознали… Но, Молдер, это действи¬тельно очень, очень редкое заболевание. Кройц¬фельдт-Якоб может передаваться по наслед¬ству, может передаваться с пищей — то есть, например, есть мясо больной скотины никак нельзя. Но он никоим образом не передается при контакте. Ни капельным путем, ни поло¬вым, ни на грязных руках… Никоим образом, понимаешь? Вероятность того, что в одном маленьком городке два посторонних человека одновременно где-то подцепили Крой…
— Это не более невероятно, чем то, что юная красотка Пола Грэй скоро отпраздновала бы свой полувековой юбилей.
— Это опечатка, говорю те… Господи, Молдер!
Все нежелательное случается только там и тогда, когда негативные его последствия могут оказаться максимальными. Это закон столь же непреложный, сколь и, например, закон всемирного тяготения — хотя ни один ученый не смог до сих пор хотя бы подступиться к разгадке того, почему именно так происходит. Бутерброд падает маслом вниз. На экзамене всегда достается самый неприятный билет. Дождь начинается именно тогда, когда вы забыли зонт или хотя бы надели что-то светлое. Во время кризиса первой разоряется именно та фирма, в акции которой вы три дня назад вложили последние деньги.
Мили три до этого поворота, повторяю¬щего изгиб узкого, неприятного даже с виду ручья, по берегу которого шла на этом участ¬ке трасса, она была широкой и прямой, как стрела. И после, перепрыгнув через ручей по довольно убогому мосту, она тянулась дальше к горизонту столь же уверенно и гордо — словно путь американской мечты. Но именно здесь, где поворот, именно здесь, где ближай¬шая часть дороги пряталась за низкими, чахлыми прибрежными кустарниками — именно здесь навстречу Молдеру и Скалли, взявшись невесть откуда — впрочем, чудес не бывает, из-за моста и из-за кустарников, откуда же еще! — выпрыгнул грузовик с кузовом, полным сетча¬тых ящиков с живыми курами.
Впрочем, кур и ящики агенты разглядели несколько позже. Скалли крикнула: «Господи, Молдер!», когда внезапно прямо перед «та¬урусом» вдруг вырос громадный, широкий, свер¬кающий никелем лоб тяжелого грузовика.
Один Господь знает, каким чудом Молде¬ру удалось спасти себя и Скалли. С воем и визгом «таурус» крутнулся на пуантах и бо¬ком, нарушая все законы природы, скакнул с дороги далеко в поле. А сумасшедший грузо¬вик, ничуть не обрадовавшись тому, что путь ему уступили столь предупредительно и сво¬евременно, даже не попытался вписаться в освободившийся поворот; мотаясь, как и до этого, от одной обочины до другой на скорости под восемьдесят миль в час, он без колебаний лег¬ко и свободно оставил надоевшее шоссе и, не снижая хода, с грохотом скатился в ручей. Земля вздрогнула, когда он вломился в дно своим широким и тупым лбом.
Хрипло дыша, на чуть дрожащих ногах Скалли выбралась из машины. Подбежала к месту аварии. Ручей, как оказалось, был мел¬ким, кабина ушла в воду едва до половины, но водитель даже не делал попытки выбраться. Ошалелые куры бились, метались и орали в своих упаковках, а по красной, неприятно пах¬нущей воде ручья уже плыли едва ли не охап¬ки белых перьев.
Молдер тоже вышел из кабины и подо¬шел к Скалли. Мгновение они стояли молча и глядели на кабину. Потом Скалли выдер¬нула из кармана телефон.
— Восьмая миля трассы И-10, — скорого¬воркой заговорила она, и голос ее был уже
совершенно спокоен. Ни она, ни Молдер меж¬ду собою не обменялись ни словом. В конце
концов, они уже так часто спасали друг дру¬гу жизнь, что одним разом больше, одним мень¬ше — роли не играло. — Автокатастрофа. Немедленно пришлите скорую помощь.
Исступленно кудахтали куры.
Когда Скалли спрятала трубку, Молдер покрутил носом, чуть улыбнулся и спросил:
— Ты чувствуешь, чем пахнет?
— Какой-то дрянью, — с готовностью от¬ветила Скалли. — Это вода.
— Именно. Запах ничего тебе не напоминает?
Скалли медленно вдохнула воздух поглубже.
— Что-то очень знакомое…
— Мясорубка вторичной переработки, — подсказал Молдер.
На лице Скалли проступило отвращение, и она невольно попятилась от ручья.
…День был на исходе, и солнце клони¬лось к горизонту — далекому, чуть всхолмленному, размытому душным оранжево-серым маревом. Тягач еще рычал, напрягая звенящие от натуги тросы в попытках вытащить из ручья грузовик, глубоко ушедший радиатором в илистое, зыбкое дно. Похоже было, что побе¬да близка. Шериф Фэррис приплясывал воз¬ле тягача и, отчаянно размахивая руками, то и дело разевая рот и что-то крича — совер¬шенно беззвучно в чадном реве двигателя, — руководил подъемом. Труп водителя грузови¬ка уже увезли.
Молдер стоял немного поодаль, где было потише — хотя и сюда, скрадывая курившийся над ручьем неаппетитный запах, долетала вонь сожженной солярки, — засунув руки в карманы, задумчиво смотрел на красные гус¬тые струи, медленно вьющиеся под берегом. Наверное, на дне полно коряг, думал он, вон как крутит… Эта вода, наверное, смертельна для кустарника на берегах.
Неслышно подошла Скалли и тронула его за локоть. Молдер обернулся.
— Я успела переговорить с доктором, — проговорила она негромко. Вид у нее был озадаченный. — Трудно поверить… он сказал, что шофер грузовика несколько дней назад жа¬ловался на те же симптомы. Понимаешь?