Феномен
Шрифт:
Знаете, как я матерился, когда по свежим данным от капитана, а тот не молчал, я с ним до этого поработал, дивизия выбралась из окружения и вышла к своим? Так что участвовал я в штурме линии Маннергейма. Думал меня в Пятьдесят Четвёртой оставят, оформив в её списочный состав, но нет, вернулся в Сорок Четвёртую, в остатки того что было. А из того что было сформировали отдельный батальон, чтобы поучаствовал в прорыве. А вот как от службы откосить, я кажется понял, нашёл возможность, с военврачом одной замутил, зеленоглазая красотка в звании капитана, если на армейские звания переводить. Она меня и спишет по медицинским показателям. Ну а когда бои закончились, для меня неплохо, звание младшего сержанта, орден «Красной Звезды», две медали «За Отвагу». А ведь служил не в разведке или ещё в каком подразделении, которые командиры так любят, а в линейной стрелковой роте. Было за что награждать. Орден за пленного капитана, медали за захват дотов, уничтожение финских гарнизонов, гранатами закидал. В общем, неплохо повеселился. Сейчас апрель, весенняя капель вот-вот готова разродится, а нас, остатки Сорок Четвёртой стрелковой дивизии, везут обратно на Украину. Кстати, а парней действительно вернули из плена. Их увели, больше я их не видел. Политруки молчат. Точно расстреляли. Сами виноваты, а поражение на дивизию списали, на её личный
Знаете, вот так лёжа на нарах качающегося вагона, это тот что для сорок человек или восемь лошадей, я размышлял. Да я вот подумывал два направления пути дальнейшей жизни. Это продолжать задирать форменную юбку красивого черноволосого короткостриженого капитана медицинской службы, военврача, если проще, двадцати восьми лет, с возможностью получить справку и свалить с армии как контуженый с невозможностью продолжать службу. Ну или ещё что придумаю. Или идти к Сталину, это второй путь, и сказать - я из будущего, через год начнётся самая страшная и разрушительная война, а вы тут мух не ловите. У меня три перерождения, это четвёртое, а такой попытки просто не было. Хочу рискнуть и увидеть своими глазами что будет дальше. И чем больше думаю об этом, тем больше хочется приступить ко второму плану. Эшелон через Москву будет проходить, как я слышал. Придётся дезертировать… Хм, есть один момент, я могу позвонить в приёмную, номер знаю, и просто сообщить информацию. Какую, обдумывал на ходу.
Эшелон, не останавливаясь, прошёл ночную Москву, и направился прочь. Шанс спрыгнуть был, но это дежурного нужно вырубить, двух парней что курили и смотрели на ночную столицу, и… не стал я этого делать. Пусть скорость невелика, не должен поломаться, но не рискнул. А на следующей стоянке передал особисту полка записку, наш эшелон главной полка, ну и сообщил, что имею важные сведенья. Там всё и закрутилось. Поверил тот мне, с такими доказательствами ещё бы не поверить. А через два дня, я уже сидел в знакомом кабинете главы государства, и описывал что нас ждёт. С доказательствами. О хранилище скрыть не удалось, мигом вызнали откуда артефакты появляются. Глянем, как оно такое перерождение.
***
Судорожно вздохнув, я открыл глаза, понимая, что это у меня уже пятое перерождение, и попытался осмотреться, но пыль, что вокруг стояла, от очередного сотрясения здания, припорошила глаза, да ещё чихнул. Сквозь звон в ушах, явно не контузия, я знаю, что это такое, просто оглушён, расслышал звонкий голос:
– Смотрите, Батов ожил.
Раздался хлёсткий звук затрещины и в короткое затишье между очередными разрывами снарядов донеслось:
– Убит? Сердце не бьётся?
Снова хлёсткий звук затрещины и уже плачущий голос:
– Товарищ старшина, сам грудь слушал…
Тут всё потонуло в новых разрывах, здание затряслось, и пыли стало больше, но я рассмотрел у выбитых окон шестерых бойцов, сидели на корточках наспех одетые, у некоторых только красноармейские шаровары. Оружие три винтовки на всех. Под ногами хрустело стекло и щепки рам. Сев, я обнаружил что лежу на стопке матрасов, в стороне порядка десятка тел убитых бойцов. Те не в форме лежали, в исподнем, с потолка рушились куски камня, судя по шишке на лбу и травме с кровью, так парня и убило. Я чуть отполз и приложив усилия укрылся другим матрасом с головой. Надо переждать получение памяти прошлого хозяина тела. Мысленно отсчитывая время, хочу знать сколько мне даётся времени, пока память проснётся, и задумался. Да что бы Я?! Когда-нибудь ЕЩЁ РАЗ?! К правительству обращался?! Не буду описывать эти кошмарные шестнадцать лет жизни, скажу так, это даже не золотая клетка, и не серебряная. Деревянная. После первой попытки побега, заперли так, что не вывернутся даже с наличием хранилища. Жил в глубоком колодце, внизу койка и всё что нужно, наверху охрана пристально наблюдает. Стену не уберёшь, в другое помещение не попадёшь. Умер во время шестой попытки, часовой застрелил с вышки. Меня в шарашке держали, изучали одно – меня. Хранилище пустое, всё забрали. В университете несколько залов, там длинные столы, где немало артефактов что у меня отобрали. Изучали. Мою форму с наградами, газеты, и другую память. Да всё. Только еду сожрали, включая мороженое и фрукты, испортится иначе. Если вас пытали так как меня, тоже бы всё отдали. Вон, допытались, левую руку отрезали, чтобы гангрену остановить. Хотя поначалу ох и хитрые были, слова как патока, мол, вы же из нас, сами пришли, составьте список что у вас есть, это всё надо изучить. Идиот, и составил же. Не сразу и не всё, но выцыганили всё, включая полтонны золота в ювелирке и слитках, моё НЗ. Даже еду, наград заработных в других мирах, разных технчиеских и бытовых артефактов разных миров. Четыре года со мной нормально обращались, потом всё больше ужесточали, пока не запретили покидать здание, и там пошло. Свободолюбивый я. Меня так засекретили, даже не знаю, что в мире происходит, то что война с Германией началась, в курсе, встретили как надо, а что дальше? Не знаю, меня там уже законопатили и первый побег был.
Да не было шестой попытки побега, сам спровоцировал часового, хотя им строго настрого запрещено даже направлять оружие в мою сторону. Молодой боец. Только дубинки. Много раз так делал, но повезло только пятьдесят шестом году. Знали бы вы какие зубры меня охраняли. В первое время те спецы что со мной работали, составляя списки информации, технологий и другого, мягкими были, потом по жёсткому начали работать. Психологи, гипнотизёры, пытки. Оказалось, пытки серьёзно прочищают мозги и вспоминаешь многое, действенный способ. Первая попытка побега и дальше… не хочу это вспоминать. Урок, да. На всю жизнь запомнил, как мои личные дорогие вещи отобрали, катера, рыболовные снасти, танки, пластинки с песнями, проигрыватель. А баня с домиком? Да за их одних убить готов. Тот же вертолёт с турбовинтовым гидросамолётом? Понимаю, что это дало всё сильный толчок в развитии, наверное, до меня не доводили, но не приемлю своего ограбления и содержания в тюрьме. Блин, в ноль хранилище! Теперь я спокойно в этом мире смогу грабить государство Советский Союз. Считай приемник прошлого. Совесть и голоса не подаст.
Тут я скривился и меня вырубило. Четыре минуты в сознании, я засекал. В прошлом перерождении я за это время успел финнов кончить, раздеть их, в костёр веток подкинуть, всё бегом, шатаясь, и только тогда меня вырубило. Очнулся похоже вскоре. Все те парни что у окон сидели, так и сидят, только несколько поменялись местами. Я же, получив новую память, понял в какой я заднице. Из тюрьмы с пытками, в Брестскую крепость. Кто-то на меня серьёзно разозлился там на небесах. Хотя, я даже этому рад, лишь бы свободу получить. Так, попал я в тело недавнего призывника. Тот в мае под призыв попал и служит. Впервые в своего тёзку, Ростислав Батов. Почти как Бард. Парень с из Подмосковья, с деревни, одна бабка у того осталась. Кто отец он не знал, мать не говорила, а сама мать три года назад в бане угорела. Заслонка была закрыта. Трое там погибло, баня на четыре семьи. Бабушка осталась, с ней и жил. Восемь классов образования, а это уже прилично, поверьте. В колхозе работал, не отпустили его в город учится на агронома, понимал председатель, не вернётся. Бежит народ из деревень, а у того план, его выполнять надо. В общем, как рабство, не отпускают молодёжь, кто работать будет? Тёзка кстати с удовольствием в армию ушёл и возвращаться в родную деревню не собирался. Или в армии устроится, если понравится или в другие места после неё переберётся. Что ещё? Служить тот прибыл месяц назад в Сорок Четвёртый стрелковой полк Сорок Второй стрелковый дивизии РККА. О как? Знакомая дивизия. Я воевал в её составе в прошлом перерождении в качестве приданного бронетанковое соединения. Отлично, я много о ней знаю и её боевом пути. Попал тёзка в линейную часть, второй взвод первой роты второго батальона, простым стрелком, и из призывника начали делать бойца. Не спешно, обильно перемешивая с политуроками. Всего два раза на стрельбище был, выпустив две обоймы. Вообще, обучение как поставлено, если нужен специалист, миномётчик, для ротных миномётов расчёты готовили, пулемётчик, или тот же химик, учили в полковой школе, а простые стрелки сразу в роты и их гоняли на плацу или в классе по уставам и политике армии. Также и с тёзкой было. А теперь валить надо, сейчас раннее утро, война только началась и шанс выскользнуть из крепости ещё есть, в ружпарке оружие, но запас патронов ограничен. Гранат там так и вовсе нет. Это их на складе нужно получать.
В общем, как очнулся, две секунды на анализ, и выбравшись из-под матраса, бойцам похоже не до меня было, стреляли те трое куда-то вполне азартно. Одним из в форме старшины был, но без фуражки. А так орудия не били, затишье и я слышал голос на картавом русском, похоже в громкоговоритель, сдаться предлагают. Ага, прям сейчас. В общем, сев ощупал всё тело, я в одном исподнем был, похоже тело расслабилось и не сдержало в себе. Обмочилось, сырые кальсоны, но это нормально, я бы удивился если бы не так. Закину матрас на спину, не хватало ещё камнем получить и лишится подвижности, и прибираясь через завал коек, часть двухуровневых обрушились, а вообще большой зал в казарме, койки двухуровневые, а вижу только десяток погибших, этих шестерых, и я седьмой. Где остальные? Разбежались? Видимо. Наконец я перебрался через завал, тут и была койка тёзки, ну и стал копаться. Откопал теперь уже свои сапоги, это порадовало, и шаровары. Вытряхнув из сапог портянки, заодно и мусор, надел шаровары, кальсоны фактически высохли, потом постираю, потом сапоги, легче стало, тут по мусору босыми ногами поди походи. Причём были сапоги, не обмотки с ботинками. У границы части нормально комплектовали и оснащали, чтобы за Бугом не смеялись. Это Батову так объяснили, я думаю над ним пошутили. Просто их дивизию снабжают чуть лучше. Неплохие кожаные сапоги. Вот так нашёл гимнастёрку и ремень. Кстати, тёзка присягу уже принял, красноармейскую книжицу имел, полноценный стрелок, только молодой. Проходил курс молодого бойца. Надев гимнастёрку, тут чуть рукав рваный, застегнув ремень, согнав складки назад, застегнув все пуговицы, достал из кармана шаровар пилотку и надел. Документы, а это красноармейская книжица и комсомольский билет, убрал в хранилище. Первое пока что убрал туда. Кстати, комсомольский билет тёзка получил тут, неделю назад, новенький, в деревне комсорг на него глаз положила, а тот бегал от неё как от огня, я, прокрутив тот момент, передёрнулся, я бы тоже бегал, вот и продинамила с комсомолом. Жаловаться смысла нет, комсорг дочка председателя. Да тот и не печалился, не из фанатиков.
Рядом тумбочка, на вид целая, только пылью припорошена. Их тут две, одна на другой стояли, но вторую снесло. Вещи тёзки в нижней, открыв, достал вещмешок. Открыл горловину и убрал в хранилище фляжку, полную, с водой, что за вещи в сидоре не смотрел, итак знал, и его убрал в хранилище. Как и содержимое тумбочки. Бедный парень, мало что имел, меня только зеркальце карманное заинтересовало, да перочинный нож. Бритвы не было, не брился пока тот ещё. Солдатский котелок и ложка в сидоре, а вот кружки не было. Тот её смял неделю назад, упав на спину, со стрельбища марш-бросок проходил, и новую пока не выдали. Встав, я пригибаясь двинул к выходу.
– Ты куда?
– догнал меня вопрос старшины.
Тот помогал бойцу перевязывать другого, в голову по касательной ранило.
– Оружие поищу.
Этот ротный старшина из их роты, прозвище Зверь, именно он в строевую гонял молодняк на плацу, любил это дело, хотя такая работа обычно на сержантах.
– Завалило оружейку.
– Разберу.
Тот промолчал, я вышел в коридор, действительно завалы, и с опаской поглядывая наверх, там через пролом задымлённое небо было видно, мы на втором этаже были, выше только чердак, стал забираться выше по завалам битых кирпичей, и через проём, перебрался в оружейную комнату. Тут узкий лаз, стена завалилась, но пробраться можно, что я и сделал. Оказалось, не первый внутри. В комнате двое бойцов были, подавали винтовки и цинки с патронами через другой пролом, через который попали сюда. Один из них сержантом был с ссадиной на весь лоб, узнал, он из другой роты. Сообщив ему, что был оглушён, только очнулся, показал шишку с раной на лбу, как рог, сказал, что ротный старшина держит оборону, но нужно оружие и боеприпасы. Те и наши шкафы с оружием дербанили, многие были под завалами или завалились, но ещё хватает. Поискав нашёл по номеру своё оружие, винтовку «Мосина» тёзки, тут же подсумки. Сразу надел и набил обоймами, беря их из открытого ящика. Да все забрал. Винтовку за спину. Потом, пока собирался, три винтовки «Мосина» и пять «СВТ», одна с оптикой, ушли в хранилище, с подсумками и обоймами. Плюс два «ДП» с коробками запасных дисков. Ну и два ящика с цинками, четыре тысячи патронов. Это компенсация за потерянное. Теперь нужно вернутся к своим. О, стопка шлемов. Один надел, пяток в хранилище. Тоже компенсация. Теперь для тех что остались в казарме. Пять винтовок за спину, всё же жаль карабинов не было, один ручной пулемёт, коробка с запасными дисками и один цинк, вот так толкая всё, пополз обратно. Пришлые, что до меня пришли, ещё возились. Оставив цинк у завала, у меня не десять рук, вернулся в казарму, а она пуста. Только один убитый у окна, пол головы нет. Снова орудия забили, казарма затряслась. Пожав плечами, я убрал всё добытое оружие в хранилище, за цинком сбегал, после чего спрыгнув вниз на первый этаж через пролом, лестничного полета не было, уничтожен, видимо снаряд внутрь влетел и разорвался там. Увидев, как бегут бойцы к воротам, похоже немцы не успели окружить крепость, рванул за ними, выпрыгнув из окна. Мало у кого оружие было, но было. Думаю, и старшина где-то тут. Не видно только.