Феодора
Шрифт:
Он выразил признательность дяде за его великодушие. Вместе с Феодорой они снова, в знак почтения, опустились на колени, а затем оба покинули зал.
На обратном пути в Гормизды — который, по сути, превратился в триумфальное шествие, — Трибониан и Велизарий безудержно ликовали.
Однако сам Юстиниан был более сдержан в проявлении чувств. Он никак не мог прийти в себя от изумления. Предполагая возможное осуждение или даже опалу, он вдруг увидел, что император буквально пожирает глазами изящную ручку избранницы Юстиниана.
Он взглянул на стройную фигуру Феодоры, которая скромно шла рядом с ним. В ней ощущалась какая-то необычность, нечто внушающее благоговейный страх. Лишь теперь он стал догадываться, какая сила таится в ней. И в то же время она выглядела такой хрупкой, такой грациозной, такой изысканно-женственной, что он никак не мог поверить своим новым, еще не вполне оформившимся мыслям о ней…
После завершения аудиенции между императором и императрицей, которые остались одни, произошел короткий разговор.
— Полагаю, ты вполне осознаешь, что ты только что сделал! — сердито начала Евфимия, едва зал опустел.
— Ну… — начал было Юстин. — Я ведь не совсем…
— Не будь полным идиотом! — Ты фактически согласился с тем, чтобы Юстиниан содержал эту девку!
— Да ну? А что мне оставалось делать? Ведь нет закона, который бы запрещал мужчине иметь любовницу…
— Юстин! Я уверена, что единственной причиной их приглашения сюда было твое желание поглазеть на эту… эту шлюху.
Он хихикнул со стариковской зловредностью:
— А ведь это ты утверждала, что не могла бы сама ее прогнать…
— Разве? А не ты ли постарался показать мне, что у тебя с самого начала не было никакого намерения положить этому конец? Разве не хотелось тебе посмотреть, как выглядит эта бесстыдная маленькая потаскушка?
Нисколько не смутившись, даже с довольным видом, он закивал своими серебристыми кудрями:
— Верно! Она этого заслуживает. Я никогда еще не видел такой хорошенькой девушки. Разве плохо иметь рядом кого-нибудь, на кого можно было бы посмотреть с удовольствием? Знаешь что, Лупицина? Эта малышка — хе-хе — заставила меня на минуту почувствовать себя снова молодым.
— Юстин!
Ее восклицание прозвучало так громко, что он вздрогнул. Когда она повышала голос, это только злило его, и теперь он это продемонстрировал.
— А что в этом плохого? — спросил он раздраженно. — В чем дело? Юстиниан завел себе девушку. Разве это ненормально? Надолго уезжая из дома, тем более туда, где есть девушки, мужчины, моя старушенция, обычно обзаводятся ими. Мужчина имеет на это право, а вот юношам лучше не торопиться с этим делом. Почему бы нам не пригласить их как-нибудь вечером? Эта отважная малышка очаровательна…
— Ноги ее не должно быть впредь в этом доме, если уж мне позволено высказать свое мнение!
— Это еще почему?
— Но ведь она — потаскуха!
— Мне кажется, что для тебя каждая женщина, которая тебе не нравится, — потаскуха, — заметил он с резкостью в голосе.
— Это неправда…
— Или что-то в этом роде.
— Но эта маленькая шлюха…
— Замолчи! — рявкнул он и угрожающе поднял руку.
Юстин был стар и болен. Обычно, во избежание скандалов, он соглашался почти со всем, из-за чего Евфимия поднимала шум. Однако сейчас на какое-то время он снова почувствовал себя отважным воином. Устрашившись его гнева, императрица умолкла.
— А теперь выслушай меня внимательно! — прорычал он. — Если Юстиниану нужна любовница, он может выбрать девственницу, или проститутку, или кого угодно, если она ему подходит. Это тебе ясно? А что касается тебя, женщина, — позволь мне торжественно тебе заявить, что это не твоего ума дело!
Когда Юстин высказался таким образом, возражений не последовало. Огорченная своим поражением, переполненная гневом и яростью, Евфимия оставила его в одиночестве.
Но, как оказалось, существуют границы, которые даже император не имеет возможности переступить. Несмотря на высказанное Юстином желание, ему так и не удалось заставить свою супругу пригласить к себе обоих обитателей Гормизд. И, будучи прежде всего мужчиной, не выносящим ссор в своем доме, а тем более ссор совершенно бесполезного свойства, император не стал бороться с сопротивлением Евфимии.
Многое теперь изменилось. Юстиниан открыто представил свою любовницу, и в этой связи подробно обсуждался тот факт, что старый император не только улыбнулся девушке, но даже и потрепал ее за подбородок.
Льстецы и блюдолизы, пытавшиеся добиться расположения особ, могущих, как им казалось, захватить власть в том случае, если б Юстиниан оказался в опале или вообще был изгнан из дворца из-за своего безрассудного увлечения, кинулись обратно, подыскивая себе местечко потеплее в свите наследника.
С поразительным цинизмом государственные мужи, высокопоставленные особы, послы, а равно важные сенаторы и патриции стали осыпать подарками новую царственную любовницу, между прочим нередко пытаясь оплатить их за счет казны.
Те, кто присутствовал на воскресном богослужении в церкви императорского дворца, имели возможность хорошенько рассмотреть новую фаворитку. Она пришла вместе с Юстинианом, и было замечено, что будущий наследник оказывает ей все те на первый взгляд незначительные знаки внимания и преклонения, которые сопутствуют глубокому чувству любви. Все сошлись на том, что она была самой эффектной из женщин и вела себя вполне достойно, хотя и прошел слух, что она до сих пор не приняла святого Крещения.
Радуясь своей победе, Феодора занялась близкими ей делами. Взять, к примеру, дворец Гормизды — ведь совершенно очевидно, что его необходимо полностью преобразить. Каждой женщине присуща инстинктивная страсть к перемене всего, что ее окружает, причем как можно более полной и скорой, поскольку только так она и может продемонстрировать свою индивидуальность и эстетический вкус. К тому же глубоко в ее подсознании гнездится подозрение, что новое место все еще хранит след другой женщины, бывшей здесь до нее. Малейшее напоминание о такой женщине должно быть уничтожено, поэтому невозможно мириться даже с ее тенью.