Фестиваль
Шрифт:
Подъехала машина. Мягкие шаги и звук чего-то царапающегося по асфальту заставил Романа немного поднятъ голову.
Это был фольксваген, но в темноте он не понял, какой именно модели. Собака уже залезла внутрь на заднее сидение через открытую правую дверь.
Незнакомый человек, весь в черном, по крайней мере, так казалось, взвалив Таню на руки, заталкивал ее на заднее сидение. Сумочка болталась, удерживаемая длинными ручками на локте ее руки. "Наверное, это сумка скреблась", - подумал Роман.
Таня была без сознания.
Роман еще час лежал в кустах не вставая.
"Может они оставили кого-нибудь..."
Потом по-пластунски он отполз от кустов как можно дальше, встал, и неровной походкой пошел в город. Ноги дрожали и хотелось выпить.
"Сейчас приду и напьюсь", - решил он.
Никакой мысли о милиции даже не возникало.
"Это ее дело, пусть сама разбирается, а меня не втягивает... О, боже, надо же так попасть."
Всю дорогу он перебивался с шага на бег, озираясь на проходящие машины.
"Я тебя не видел и не знаю", - твердил он. "Я тебя не видел и не знаю."
Эти слова впились в его мозг и он даже сам себе удивился. "Таня? Какая Таня? Нет, вы ошибаетесь, я такую не знаю и никогда не видел."
Глава 48.
Анжелика Кордец зашла в кабинет Никитиной, когда та делала последние приготовления перед выступлением. Устроившись возле зеркала, Наталья Александровна наводила заключительные штрихи на макияж.
– Волнуешься?
– спросила Анжелика.
– Еще бы! Как там дела?
– Все готово. Через полчаса пора открывать.
– Ты тоже, смотрю, сама не своя, - заметила Никитина.
– Ну, конечно, такой день! Столько пришлось сделать, чтобы его дождаться.
– Анжелика отвернулась.
– Сегодня о нас узнает весь мир.
– Это точно. Дадим жару.
– Что-то у Литвинова плохое настроение, - заметила помощница.
– Нервничает. Как и все мы. У него свои проблемы.
– Кстати, кто-нибудь подумал о том, как мы будем оттуда выбираться?
– спросила Никитина.
– Выбираться?.. Ну да, конечно, все предусмотрено.
– Министр уже приехал?
– Да, он поехал сразу туда. Хотел посмотреть подготовку. Никитина закончила с туалетом и поднялась. Ей не очень нравилось, что у Анжелики такие же духи как и у нее, но что поделаешь, она сама ей и еще нескольким знакомым подарила по флакончику после встречи с самим кутюрье.
Они шли по пустым коридорам мерии.
"Как экзамен, - подумала Кордец, - или пан или пропал, без права пересдачи."
Она высказала свою мысль Никитиной и та рассмеялась. Анжелика тоже засмеялась. Они были так похожи в этот момент - две взволнованные женщины в красивых черных костюмах и белых блузках.
Никитина почувствовала, что так близки они еще не были. Две женщины, которые поставят на уши весь мир.
Ночной праздничный город ошеломлял. Это было действо, достойное, чтобы его смотрели и восхищались. Проезажая по ночным улицам, каждая из них думала о своем.
Их ни разу не остановили. Каждый гаишник знает их номера, об этом позаботилась Анжелика.
Толпы людей на улицах веселились, забив обо всем.
Глава 49.
Они выбрались из дома в теплую летнюю темноту, напевая навязчивые эстрадные песенки. Настроение у них было приподнятое, они смеялись, отпускали друг другу плоские шуточки, их праздничные костюмы как нельзя лучше гармонировали с наступающим фестивалем.
Вся компания двинулась по направлению к острову, до которого было рукой подать.
Когда они собирались, Василий заметил, что Пашка сунул подаренный пистолет за ремень джинсов. Постреляем, - сказал он.
Народу по мере приближения к Острову прибавлялось. Милиции тоже. Многих Василий помнил по бывшей работе и издевательски подмигивал им. Они смотрели на него затравленно, но тоже улыбались и кивали.
Ничего, - мысленно успокоил их Василий.
– Завтра сдадите смену и нагуляетесь вволю. Фестиваль только начинается.
Высоко в небе сверкал салют, взрывались фонтаны разноцветных брызг, оглашая громом весь город. Нарядные фонарные столбы склонили свои головы в низком поклоне. Натянутые между ними приветствия, поздравления, флаги гордо колыхались, словно сознавая свою важность.
Василий поймал себя на мысли, что проходя под всем этим великолепием, невольно начинаешь чувствовать гордость за Калининград, за людей, которые это все сделали, пусть и большой ценой. Значит можем, если захотим. И каждый сознавал себя частичкой, внесшей вклад в общую мозаику.
– В меня и пиво уже не влезет.
– Откуда-то раздался голос Игоря.
– Я пас. Просто так, еще можно... но чтобы на время!
– Кто тебя заставляет, - засмеялась Наташа, с сочувствием глядя на Игоря. Тот поставил все рекорды по выпитому еще дома.
– Сейчас придем, сядем как люди, возьмем, что хотим и будем медленно-медленно отдыхать..
– Я от шашлыка не откажусь, - сказал Слава.
– С чем его пьют... тьфу я хотел сказать, едят?
– Вообще-то с вином, - проявил свои знания Павел.
– Лучше всего с бургундским красным...
– А белое бывает?
– осведомилась сзади Аня.
– Бургундское? Павел не ожидал подвоха, но быстро сориентировался, сделав обиженное лицо.
– Бургундское разное бывает, чтоб вы знали.
– И московскому городскому банку оно наиболее симпатично, - подытожила Наташа.
Они дошли до первого кордона. Немолодой капитан с дюжиной омоновцев проверяли проходящую толпу. Окинув их быстрым профессиональным взглядом он отрывисто сказал: