Фиаско
Шрифт:
– А-а, понимаю. Вы хотели проследить, куда его повезут? Ваша любимая забава.
– Но не тогда, когда меня ошарашивают. Не отъехали мы и двух миль от аэропорта, как влетели в преисподнюю. В жизни не видела такого скопища ментов и репортеров. Словно голливудская фантастика.
– А звездой был Годунов?
Она только буркнула что-то и согласно кивнула.
– Но зачем это? В Гаване он и без того был в эпицентре всей заварушки. Сам во все встревал и был заводилой.
– Он заявляет, – с презрением сказала Скотто, – будто тайно внедрился в мафию и действовал как секретный агент милиции.
– Вот подонок.
– Это мне Шевченко сказал. Хотя сам не верит ему ни на грош.
Скотто лишь пожала плечами, как бы говоря: «Я же готова верить чему угодно», и повела меня по залу аэропорта к выходу, а затем к стоянке автомашин, где стоял взятый напрокат «жигуль». В воздухе уже чувствовалась весна, некая свежесть и благоухание, когда наконец-то устанавливается постоянная плюсовая температура, а заморозки прекращаются. Я бросил багаж на заднее сиденье и сел рядом с ней.
– Шевченко полагает, что вас заинтересует вот это. – Скотто бросила мне на колени газету, запустила мотор и двинулась в путь.
Это была «Правда». Заголовок гласил: «МИЛИЦИЯ ПРЕСЕКАЕТ ПОПЫТКУ ОТМЫТЬ ГРЯЗНЫЕ ДЕНЬГИ». Пониже был помещен снимок восемнадцатиколесного трейлера, стоящего на обочине шоссе в окружении милиционеров и патрульных автомашин. Центром всеобщего внимания был контейнер № 95824. Задние двери распахнуты, видны разорванные коробки сахара, из которых вывалились упаковки с миллионом долларов наличными в каждой. Рядом с ними в позе победоносного завоевателя стоит Годунов. Я так и взвился от гнева, но ничуть не удивился, увидев, что репортаж под фотографией подписан знакомой фамилией – М.И.Древний. Вот что в нем говорилось:
«Этим ранним утром, когда многие москвичи еще спали, оперативная группа ОМОНа во главе с начальником следственного управления МВД Евгением Годуновым пресекла попытку преступников провезти в Россию грязные деньги для отмывания. В результате блестяще проведенной операции захвачено свыше полутора миллиардов долларов США. Американские короли преступного мира замышляли использовать гигантские прибыли от незаконной продажи наркотиков для скупки российских предприятий в различных отраслях экономики. Годунов, который разрабатывал операцию в течение нескольких месяцев, сумел, с риском для жизни, внедриться под прикрытием в преступную группу, пытавшуюся провезти деньги контрабандным путем. Их замысел заключался в том…»
– Сумел. С риском для жизни, внедриться под прикрытием?! – с возмущением воскликнул я.
– Не нужно мне говорить об этом. Кто его учит, как держать себя с журналистами?
– Да вы же сами и обучаете.
– Я?
– Да, вы. Это все ваших рук дело. И вашего чертова семинара, или как его там называют. Годунов прекрасно усвоил, как нужно использовать средства массовой информации.
Она понимающе и печально улыбнулась.
– Должна признать, он заслуживает пятерки с плюсом за этот фортель с контейнером. Читайте дальше. Вы еще не дошли до самой пикантной части этой заметки.
Пикантная часть? Неужели про Юрия? Должно быть, о нем. Она ведь знает многое и намеренно заставляет меня сжиться и корчиться от стыда, если я стану умалчивать о его роли. Быстренько пробежал я глазами всю статью. То и дело мелькали фамилии Воронцова, Рабиноу, Баркина и, разумеется, Годунова. Фамилии Юрия среди них не было. Я начал перечитывать текст более внимательно.
Проклятье! Сразу не стало понятно, что Сергей Мурашов был на сто процентов прав. Этот пацан Древний пишет размашисто и круто, но все равно, с моей точки зрения, он оставался беспринципным подонком. Предпоследний абзац особенно насторожил меня. Я прочитал его с изумлением, не веря своим глазам:
«Как стало известно из весьма осведомленных источников, следователь Годунов намерен уничтожить сегодня вечером контрабандные доллары на Московском мусоросжигательном заводе».
– Видать, самореклама ему покоя не даст.
– Шевченко мне об этом уже говорил.
– Не верится, что он сожжет все эти деньги!
– Сожжет улики. Я готова отказаться от своего жетона, пистолета и пенсии, но подобного в жизни не допустила бы.
– Но это же Россия, Скотто.
– Да, я это заметила. Шевченко пытался отговорить его от такого шага. Мы, кстати, увидим его там.
– А вы знаете, как туда ехать?
– Понятия не имею. А вы что, воображаете, будто я встретила вас в аэропорту и прихватила по своей добросердечности?
– Да ладно вам. На такое я и не рассчитывал, но с Шевченко одной вам не так-то просто справиться, поэтому предоставьте дело мне.
– Заткнись, подлиза.
– Агент Скотто, сворачивайте на Московскую кольцевую автодорогу. В отличие от нее я знал, куда надо ехать.
Крикливый заголовок в «Правде», где сообщалось, что «ДВА МИЛЛИАРДА СГОРЯТ В ОГНЕ И ДЫМУ», привлек сюда представителей разных средств массовой информации: газет и журналов, телевидения. Приехали и микроавтобусы для прямой трансляции небывалого события по спутниковой связи на ретрансляционные телевизионные станции в Америке, Европе. Вокруг одного из огромных мусоросжигателей сгрудилась толпа народа. В его топке со зверским рычанием билось и трепыхало яркое пламя. Огромное огнеупорное горнило могло бы целиком проглотить прибывший контейнер, Его уже сняли с платформы и установили на рабочую раму, которая доставит его прямо в пылающий ад. Вблизи его раскаленного зева, на возвышении, стоял Годунов, явно рисуясь и выпендриваясь перед толпящимися ниже журналистами.
Мы со Скотто стали пробиваться сквозь толпу, разыскивая Шевченко. Она увидела его первой около станка контейнера, где юрко рыскал жужжащий автокар с вилкообразным подъемником впереди. Видимо, большинство коробок из контейнера уже вывезли, потому что за очередной партией упаковок автокар забирался все дальше и дальше в глубь контейнера.
– Остался последний поддон, – с унылым видом заметил Шевченко, явно подавленный всем происходящим.
– Почему же, черт бы его побрал, он не стал ждать нас?
– Ждать? – встрепенулся Шевченко. – Эта наглая сволочь не стала бы даже слушать.
– Не могу сказать, что я виню его, – бесстрастным тоном произнесла Скотто.
– Что вы этим хотите сказать? – Мы с Шевченко были возмущены.
– Мы ведем здесь пустой разговор, мальчики. На это рекламное представление запродали множество входных билетов, так что отменить его никак нельзя.
Из контейнера с хриплым громыханием и металлическим позвякиванием задом выехал автокар. Водитель развернулся и на скорости помчался к печи, затем, управляя ручными рычагами, поднял вверх поддон с коробками и поставил его на раму. Рабочие вручную легко покатили эту раму по рельсам прямо к зеву раскаленной печи.