Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник
Шрифт:
И всё-таки аргентинцы просчитались. Во-первых, они забыли, что Британия — деморализованная, но истая демократия. Это в Буэнос-Айресе правящая хунта устроила себе уютный «междусобойчик», а в Лондоне с правительства было кому спросить — парламенту. Вот в палате общин в Вестминстере и сказали, что посмотрят, из какого же на самом деле материала сделана «железная леди». В этом и состояла вторая ошибка аргентинцев: они недооценили Тэтчер, которая сразу же поняла, что не ответив, разрушит репутацию и страны, и партии. А значит, рискует проиграть следующие всеобщие выборы.
«Империя наносит ответный удар». С таким заголовком вышел американский «Ньюсуик», когда британская армада пошла-таки к Фолклендам. А такое решение Тэтчер приняла уже вечером 2 апреля. Тэтчер сделала эту войну главной национальной идеей.
С самого начала этот конфликт обещал стать необычным. И стал. Про сугубо военные дела мы ещё поговорим, но сейчас — о том, что Тэтчер провела тогда и первую глобальную «информационную
Собственно, поначалу вопрос стоял не о том, чтобы войну выиграть, а о том, чтобы её не проиграть. «Империя наносит ответный удар» — заголовок насколько льстящий (это ведь калька с голливудского блокбастера «Звёздные войны»), настолько и ироничный. Поначалу Тэтчер пришлось не самой верстать повестку дня, а реагировать на то, что уже произошло без её ведома. Взять день аргентинского десанта. Вроде бы и вовремя, с утра, с правительственным заявлением в палате общин выступает заместитель министра иностранных дел сэр Хамфри Аткинс. Признаёт, что острова заняты. Но даёт понять, что правительство в курсе всего: ссылается даже на некий разговор с британским губернатором островов Хантом. Но таковы уж «недостатки» открытой либеральной демократии, что очень скоро пресса выясняет, что никакой связи с губернатором и с островами вообще у правительства нет. И оппозиционеры-лейбористы, и рядовые члены парламента от правящих консерваторов возмущены. Би-би-си остаётся в таких условиях ссылаться на аргентинские источники. Естественно, это, в свою очередь, вызвало недовольство уже и Тэтчер, которая и без того считала Би-би-си «пятой колонной», состоящей из опасных мечтателей-либералов [45] .
45
Тогда же Би-би-си отказалась от определения «наши» и местоимения «мы». То есть не «мы бомбили» и не «наши бомбили», а «британские силы бомбили». Но это не была «фига в кармане». Это — итог дискуссии, которая в России пока кажется экзотической. «Мы» — это кто? Британия или Би-би-си? В России до такого тонкого и, возможно, где-то и вычурного понимания независимости от властей государственным средствам массовой информации ещё очень далеко. Мне могут возразить, что в отличие от общественной корпорации Би-би-си российские государственные СМИ — именно государственные, правительственные и с них спрос особый. Но Би-би-си тогда распространила такой принцип и на передачи своей Всемирной службы, которая финансируется уже не из прямого телевизионного налога с граждан, а из бюджета МИД.
Но таковы уж принципы «жанра», что, даже и проштрафившись сама, власть всё равно ищет «крайнего». Вот и в Британии правительство тори свою вину не признало, а стало искать повода уколоть Би-би-си. И такой случай представился в конце мая, когда на Фолклендах шла уже наземная операция. Корпорация выдала в эфир комментарий высокопоставленного правительственного чиновника о том, что 2-й десантный батальон уже выдвинулся для атаки на Дарвин и Гуз-Грин. Аргентинцы, которые, естественно, мониторили передачи Всемирной службы Би-би-си, получили возможность вовремя направить в ту зону Мальвинских островов подкрепления. Впрочем, этот случай был уже последним, когда в британские власти рикошетом через прессу попала своя же осторожность. Упомянутая ранее лекция для морпехов США к безусловным успехам британского Министерства обороны именно относит то, что со временем оно вернуло себе контроль за информационным потоком и «убедило журналистов в том, что экспедиционные силы планировали осуществить один из трёх сценариев», ни один из которых на самом деле к реальным планам британского командования отношения не имел.
Прессу и аргентинцев заставили поверить, что либо будет лобовой контрудар по Порт-Стэнли, либо британцы продолжат аргентинцев «щипать», либо будет просто усиление блокады. А готовилась высадка десанта в других частях архипелага: в Сан- Карлосе. С одной стороны, британцы использовали ту же тактику обмана, которую союзники применили при подготовке высадки в Нормандии во Вторую мировую (когда немцы ждали британцев и американцев совсем в других местах). С другой стороны, инструмент обмана был совершенно новым: не фальшивые «подмётные письма», а вполне даже открытые средства массовой информации.
Так по ходу той войны возникло то, что в Америке уже в 1982 году назвали «фолклендской моделью» (на «гражданке» этот термин первыми использовали авторы очень познавательной книжки о работе журналистов в зоне конфликтов «Под огнём», которую подготовили в Университете американской Аризоны). Смысл «фолклендской модели» при работе с прессой в том, что, например, тележурналисты не могут пожаловаться на недостаток картинки. Нет, картинки — вал. Но это только те съёмки, которые придумала армейская пресс-служба. То есть журналисту остаётся своим талантом облечь в увлекательную форму не то, что он раздобыл, а то, чем его снабдили. Плюс цензура, конечно. Доходило до смешного. Например, журналисты
Кстати, именно споры о титре по этой «фолклендской» схеме сопровождали и мою работу с британской и американской армией уже в Кувейте осенью 1998 года.
Строптивый Саддам Хусейн тогда в очередной раз выгнал из Ирака инспекторов ООН, и было понятно, что американские и британские ВВС нанесут по Ираку «удар возмездия». Я тогда работал в Лондоне. Звоню в британское министерство обороны. Прошусь в Кувейт, откуда британским «Торнадо» и предстояло взлететь в сторону Багдада. Мне говорят: «Пожалуйста, приезжайте. Только до Кувейта добираться будете сами. Но если доберётесь, мы на месте окажем всяческое содействие». Наутро каким-то чудесным образом буквально за 15 минут получаю кувейтскую визу. И уже вечером, через Эмираты, вместе с Дмитрием Бритиковым добираемся до Эль- Кувейта. Оставляем на борту только что купленную в Эмиратах бутылку виски (стюардессы вовремя сообщают, что за алкоголь в Кувейте, оказывается, отрубают руку), но зато действительно оказываемся на месте событий. Откуда сегодня и завтра продолжится операция против Саддама. Приходим в британский армейский пресс-центр. Нам говорят: «Ребята, подождите. Сейчас американцы придут. Они и будут заниматься пресс- операцией». Прекрасно. Приходят американцы. Назначают время «операции»: в том смысле, во сколько намечен организованный отъезд к границе с Ираком целой централизованной пресс-кавалькады.
Приезжаем на границу. Там нас уже ждут. В пустыне разворачивают установки «Пэтриот». В окопах сидя, чистят оружие морские пехотинцы, переброшенные с самой Окинавы. Выведенная к нам девушка-рядовая рассказывает о том, как тяжело в полевых условиях пить минералку не из стаканчика, а прямо из бутылки. Короче, красота. С точки зрения картинки — весь «открыточный» военно-аравийский набор. У зрителей будет иллюзия, что им показали всё, что можно. А на самом деле показывали — что нужно. И попытка снять или записать что-то или кого-то, кто не входил в утверждённый список, заканчивается неудачей:
— Мы же вам и так много показали. Вам же есть из чего делать репортаж.
— То есть сам я ничего выбрать не могу?
— Выбирайте из показанного.
— Фолклендская модель?
Но продолжить спор я не успел, потому что слышу, как мои коллеги ругаются с другим представителем американской армейской пресс-службы. Оказывается, мы не можем описывать, а тем более титровать, географию съёмок: никакой «границы Кувейта и Ирака», никакого просто «Кувейта» или даже «Аравийского полуострова». Утверждённый титр — «Юго-Западная Азия». И никак иначе. А если кто нарушит, то ни в какие поездки больше не поедет. В конце концов сошлись-таки на «Аравийском полуострове». Но сколько же было крику! Случай показательный.
Фолклендская модель. Не её ли потом будут применять и российские военные? [46]
Но даже и эта победа в информационной войне к правительству Тэтчер пришла не сразу. Сначала, как я сказал, пришлось не самим определять повестку дня, а всё больше реагировать на то, что уже произошло. Особенно это касалось собственно военных дел. А под военную экспедицию в Южную Атлантику пришлось фрахтовать даже туристический лайнер «Куин Элизабет». Конечно, символично, что в походе участвовала и сама королева в лице лайнера своего имени, но это — не от хорошей жизни. Надо было рисковать, наскребать по сусекам и бесконечно импровизировать. На фронт отправился даже сын королевы принц Эндрю.
46
Я не военный корреспондент и, к счастью, в отличие от некоторых моих коллег, у которых на «горячих точках» явно «свет сошёлся клином», меня в такие места возвращаться не тянет. Всё это на самом деле жутко. Но я журналист, и периодически обязан там бывать. Вот и в 1996 году у меня было три командировки на «первую чеченскую». В самую длительную командировку практически через день приходилось дежурить у миссии ОБСЕ на грозненской улице Маяковского. Именно так: дежурить. Потому что переговоры были, естественно, крайне вязкими, а предложение подождать «ещё часок» оборачивалось многочасовым ожиданием. Тем не менее чеченские эмиссары всегда успевали в перерыв выйти на пять минут к журналистам и сделать свои заявления. А «федералы» так и отсиживались за забором. А когда они всё-таки соизволяли выходить за забор, телевизионщики уже уезжали перегонять материалы через спутниковую тарелку на базе в Ханкале. А потом «федералы» ещё обижались, что в вечерних новостях превалировали чеченцы. На «второй чеченской» всё было уже наоборот. И когда коллеги рассказывали, как стало, то мне оставалось только воскликнуть: «Фолклендская модель!»