Финансовый мониторинг. Том II
Шрифт:
Поэтому степень абстрактности норм, которые регулируют ПОД/ФТ, достаточно высока. И как с этим быть – вот главный вопрос, который волнует юристов и всех тех, кто хотел бы установить больше препятствий на пути таких преступлений. Но вся проблема в том, что чем больше предусматривается препятствий, тем казуистичней становятся нормы ПОД/ФТ, и тогда тот субъект, который отвечает за эти препятствия, концентрирует на них свое внимание и, стало быть, не видит те нарушения, которые проскальзывают между ними.
Учитывая этот момент, наряду с четкими критериями для принятия решений субъектами Закона № 115 в сфере ПОД/ФТ законодатель вводит такие понятия, как «необычные сделки», «подозрительные операции». При этом, чтобы по возможности максимально снять правовую неопределенность, законодатель требует от субъектов Закона № 115, чтобы они разрабатывали правила внутреннего контроля и на этой основе решали вопрос о том, насколько та или иная
Здесь объективно появляется противоречие, которое трудно преодолеть с помощью одного только закона. Естественно, в такой ситуации многое зависит от квалификации работников субъекта Закона № 115, от того, как они обучаются правильно действовать в сфере ПОД/ФТ.
Как уже говорилось, все эти проблемы легче решаются в условиях автоматизации и применения системы информационных ресурсов. И тем более в перспективе, если будет в этой сфере применяться блокчейн, то все эти проблемы будут сразу же решены.
Преобладание некоторых видов норм в системе ПОД/ФТ
В юридической литературе по теории права различают различные виды юридических норм в зависимости от оснований их классификации. Есть разные точки зрения на эту проблему.
Здесь мы приведем те классификации норм права, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени отражают закономерности правового регулирования в системе ПОД/ФТ/ФРОМУ.
Но для начала обозначим практическую сторону вопроса о необходимости разобраться в его теории: главное в системе ПОД/ ФТ в целом – это сфера публичных отношений, в которой преобладают императивный метод правового регулирования и соответственно – обязывающие нормы права. Самый яркий тому пример – обязанности субъектов Закона № 115, вытекающие из правовых норм по сделкам, подлежащим обязательному контролю. В целом характерно, что когда речь идет о Законе № 115, то он ассоциируется в первую очередь не с правами субъектов Закона № 115, хотя и права в нём присутствуют, а с их обязанностями. Они первичны в этих отношениях. И опять же это объясняется спецификой публичных правовых отношений. В отличие от гражданско-правовых отношений, которые регулируются диспозитивным методом, при котором на первое место вдвигаются права субъектов, здесь, в сфере действия норм ПОД/ФТ, наоборот, на передний план выдвигаются императивный метод правового регулирования (метод властного приказа) и соответственно – обязывающие и запрещающие нормы права.
В юридической литературе практически все авторы согласны с классификацией норм на три вида: управомочивающие нормы права, обязывающие нормы права и запрещающие нормы права. Соответственно, их реализация приводит к возникновению правоотношений между субъектами права как носителями субъективных прав (принадлежащих лицу, реализующему норму права) и юридических обязанностей.
Напомним, что субъективное право – это мера возможного поведения лица, а обязанность – мера должного поведения. Запрет – недопустимость определенного поведения.
Принципиальное различие между субъективным правом (правом субъекта правоотношения) и юридической обязанностью – в том, что от осуществления субъективного права можно отказаться, а от исполнения обязанности – нет.
Однако есть и такая концепция норм права, которая, не отвергая сложившееся представление о субъективных правах и обязанностей лиц как субъектов правоотношений, предлагает при изучении их природы применять общие принципы кибернетики, теории систем [44] . Соответственно, предлагается рассматривать норму права как систему, которая состоит из подсистем, как правило, которое состоит из микроправил. Каждая норма права – это правило, а значит, в нём обозначены границы для поведения субъекта: в нём содержатся одновременно и субъективное право, и обязанность, и запрет.
44
См.: Братко А.Г. Правоохранительная система. – М.: Юридическая литература, 1991.
Поведение субъекта системно. В зависимости от вида человеческого поведения в норме, которая его регулирует, может доминировать определенное микроправило – нормативная микросистема.
Если определенный вид поведения дозволен обществом или даже желателен, то в норме, которая его регулирует, ее доминирующим элементом становится субъективное право. А если норма регулирует необходимое поведение субъекта, то на первый план в ней выдвигается юридическая обязанность. Доминирует микро-правило должного поведения. И тогда такая норма становится обязывающей. Если поведение недопустимо, то доминирующим элементом нормы становится запрет. Норма становится запрещающей. Имплицитно в ней остаются и правомочие и обязанности. Но они при этом не доминируют. К примеру если у кредитной организации возникает подозрение, что клиент совершает необычную сделку и открывает счет для того чтобы легализовать доходы, полученные преступным путем, то он вправе отказать клиенту в открытии такого счета. И это субъективное право кредитной организации, которое предусмотрено управомочивающей нормой закона № 115, однако в этой же норме, которая управомочивает кредитную организацию, имплицитно содержится обязанность кредитной организации действовать таким образом, чтобы решение об отказе в открытии счета основывалось не только на требованиях закона, но и на критериях необычных сделок, разработанных в рекомендательных актах Банка России и правилах внутреннего контроля, утвержденных руководителем кредитной организации.
Иными словами, конструкция нормы права как система, состоящая из микросистем, непроизвольна и зависит от типа регулируемого ею поведения людей.
Поведение людей вообще может быть не подпадающим ни под какое бы то ни было правовое регулирование (дозволение), и тогда оно регулируется по принципу «всё, что не запрещено, – дозволено». Например, в тех случаях, когда в ГК РФ нет норм, регулирующих какую-то сделку, стороны сами могут предусмотреть в своем договоре свои права и обязанности, лишь бы только при этом такой договор или его исполнение не нарушали действующее законодательство.
Анализ Закона № 115 позволяет сделать вывод о том, что в тексте его статей содержатся и управомочивающие, и обязывающие, и запрещающие нормы права.
Например, в Законе № 115 есть ряд норм, которые обязывают субъекта Закона № 115 провести идентификацию клиента, а при наличии предусмотренных в Законе № 115 оснований – направлять сообщение в Росфинмониторинг об операциях подлежащих обязательному контролю. Еще примеры: в Законе № 115 есть нормы, которые обязывают субъектов Закона № 115 блокировать денежные средства и иное имущество клиента, приостанавливать операции по счету клиента и т. п. Всё это – обязывающие нормы права. Причем, как уже говорилось, в таких нормах есть и запреты, и субъективные права. Просто они вторичны. Например, норма, которая обязывает проводить идентификацию клиента, – обязывающая. В ней доминирует обязанность (микроправило): проведение идентификации клиента. Но в то же время в ней имплицитно содержится запрет отрывать счет лицам, не предоставившим все документы, которые предусмотрены законом. Там же есть и право субъекта Закона № 115 потребовать, чтобы клиент представил все предусмотренные документы. Текстуально запрет, о котором идет речь, и это право требования к клиенту могут быть не сформулированы в норме, но они логически выводятся из смысла обязывающей нормы как ее элементы. Однако обязанность как доминирующий элемент нормы текстуально сформулирована. Например, обязанность провести упрощенную или полную идентификацию клиента должна быть ясно и неоднозначно закреплена в тексте юридической нормы. Текст статьи Закона № 115 – это форма, в которой выражена норма права.
Пример запрещающей нормы: нельзя сообщать клиенту о направлении информации. В этой норме доминирующим элементом становится запрет. Поэтому такая норма – запрещающая.
Иногда права и обязанности субъектов Закона № 115 совпадают таким образом, что обязанность по отношению к государству одновременно является и правом субъекта Закона № 115. Например, если клиент субъекта Закона № 115 оказался лицом, которое включено в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, то его денежные средства или имущество, как часть проводимой субъектом Закона № 115 операции, подвергаются блокированию в установленном Законом № 115 порядке. Получается, что субъект Закона № 115 обязан заблокировать денежные средства или имущество. Это его обязанность по отношению к государству, представителем которого в данном правоотношении с ним выступает Росфинмониторинг. Но по отношению к клиенту блокирование денежных средств такого клиента – это право субъекта Закона № 115. Но тогда возникает вопрос, относящийся к теории права: в чём суть различий между правом и обязанностью, учитывая, что в данном случае субъект Закона № 115 имеет право по отношению к клиенту, но не может отказаться от реализации этого права? А как мы уже знаем, в теории права считается непреложным утверждение о том, что субъективное право – это мера возможного поведения, а главное – субъект права может реализовать, а может не реализовать свое субъективное право. Казалось бы, в приведенном примере концепция субъективного права, как она понимается юристами (мера возможного поведения), не работает, так как речь-то идет о должном, необходимом поведении. Ответ здесь таков: норма обязывающая, а субъективное право в этой норме и вторично, и производно, как элемент от доминирующей в ней обязанности. А правоотношение ПОД/ФТ возникает на основе Закона № 115, который является нормативным актом публичного права.