Финансовый мониторинг. Том II, Коллектив авторов

Финансовый мониторинг. Том II

на обложку

Коллектив авторов

Шрифт:

– документально фиксировать и представлять в уполномоченный орган сведения по подлежащим обязательному контролю операциям с денежными средствами или иным имуществом;

– документально фиксировать и представлять в уполномоченный орган сведения об операциях с денежными средствами или иным имуществом, вызывающих подозрение в отмывании преступных доходов или финансировании терроризма;

– идентифицировать лиц, совершающих операции с денежными средствами или иным имуществом;

– предпринимать меры по установлению и идентификации выгодоприобретателей.

Указанные меры представляют собой специальные приемы расследования, облегчающие выявление и розыск преступных доходов, а также сбор соответствующих доказательств (авторы ссылаются на пункт 2 статьи 4 Конвенции Совета Европы № 141 «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности») [48] .

С этими суждениями нельзя согласиться, поскольку в Законе № 115 не говорится о том, что банки и другие субъекты Закона

обязаны проводить расследование и собирать доказательства. Что же касается Конвенции Совета Европы, то она должна применяться с учетом специфики национального законодательства. Расследование преступлений в России регулируется Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, который не предусматривает собирание доказательств банками и другими субъектами Закона № 115. Конечно, Росфинмониторинг при наличии к тому оснований проводит углубленные проверки поступающей к нему информации о сомнительных сделках и операциях, которые могут свидетельствовать об отмывании денег или финансировании терроризма клиентами субъектов Закона № 115, но такие проверки на практике в соответствии с рекомендациями ФАТФ принято называть «финансовыми расследованиями». Это, как уже говорилось, – доктринальный термин. Его невозможно отождествлять с уголовно-процессуальным понятием «предварительное следствие».

Орлов Б.В., Ручкин О.Ю., Трунцевский Ю.В. Гражданско-правовые и уголовно-правовые аспекты противодействия легализации преступных доходов в банковской системе Российской Федерации: научно-практическое пособие. – М.: Юрист, 2011.

Далее авторы пишут, что «… речь идет об обязанности кредитной организации осуществлять информационно-познавательную деятельность, направленную на выявление признаков возможной преступной деятельности, документально фиксировать указанную информацию и направлять ее в уполномоченный орган исполнительной власти – Федеральную службу по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) для принятия решения о передаче материалов правоохранительным органам. Собранные банком документы могут служить основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими сбор, проверку и оценку доказательств. Кроме того, кредитной организации предписано систематизировать и хранить собранную информацию в условиях конфиденциальности и выдавать ее по запросам уполномоченных органов, то есть фактически создавать и обеспечивать функционирование специализированной системы криминалистической регистрации. Таким образом, на кредитную организацию впервые в законодательном порядке возложены функции субъекта правоохранительной деятельности – перед ней поставлены задачи выявления, хранения и передачи информации в целях борьбы с преступлениями определенного вида» [49] .

Субъекты Закона № 115 не являются субъектами правоохранительной деятельности, поскольку «информационно-познавательная деятельность», о которой идет речь, не регламентирована уголовно-процессуальным законом. Они не подпадают под защиту, которая предусмотрена для надзорных, контрольных органов и для участников уголовного процесса от преступных посягательств в связи с выполнением ими требований Закона № 115. Это говорит о том, что законодатель не только не называет их субъектами правоохранительной деятельности, но и не относит их к такой категории.

Как известно, основные функции коммерческих банков сводятся к приему депозитов (вкладов) и предоставлению кредитов, ведению счетов, осуществлению безналичных платежей, выплатам по вкладам, покупке и продаже ценных бумаг, валюты, оказанию банковских услуг. И главной целью коммерческой деятельности банка является максимизация прибыли, включая привлечение как можно большего числа клиентов и предоставления им комфортных банковских услуг. Следовательно, любые законодательные обременения и ограничения предпринимательской деятельности субъективно могут расцениваться как препятствия бизнесу, которые, во-первых, могут создавать условия для конфликтов с клиентами, а во-вторых, вынуждают субъектов Закона № 115 осуществлять дополнительные расходы. К примеру, увеличение издержек отражается на стоимости банковских услуг, что приводит к снижению конкурентоспособности кредитной организации. С другой стороны, если речь идет, к примеру, о банковской системе, то, игнорируя существующие угрозы, собственники кредитной организации рискуют понести невосполнимые потери, что в итоге может привести ее к краху. Таким образом, на текущем этапе развития мировой банковской системы сложились такие условия, когда ни значительный собственный капитал, ни масштабность деятельности, ни растущие объемы операций не могут рассматриваться как безоговорочные и единственные гарантии устойчивости кредитной организации. В условиях рыночной экономики размер текущей прибыли кредитной организации не может служить единственным

критерием оценки эффективности работы – жесткие условия конкурентной среды заставляют рассматривать и другие показатели деятельности, среди которых важное место занимает оценка деловой репутации как залога стабильности и надежности банка, гарантии защиты интересов кредиторов и вкладчиков [50] .

См.: Каратаев М.В., Каратаев Е.В. Юридическая служба банка в системе ПОД/ФТ: уровень стратегического планирования // Юридическая работа в кредитной организации. – 2011. – № 4. – С. 28–43.

В литературе отмечается, что практика последних лет наглядно показывает, что кредитная организация, неспособная или не желающая принимать меры внутреннего контроля в целях ПОД/ ФТ, рискует своей репутацией как на внутреннем, так и на международном рынках. Поэтому если собственники банка заинтересованы в развитии своего бизнеса в долгосрочной перспективе, то игнорировать риски, возникающие вследствие участия банка в схемах по отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма (равно как и вовлечения банка в такие схемы), недопустимо. В таком случае банк, запрашивая у клиентов дополнительную информацию и документы, подтверждающие законность средств и операций, не только преследует цель выполнения национального законодательства о ПОД/ФТ, но и стремится минимизировать собственный риск быть вовлеченным в процессы отмывания доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма. Исполнение требований законодательства страхует банк от риска применения к нему санкций со стороны органов регулирования и надзора, но не гарантирует защиту от других рисков. Таким образом, требования законодательства являются тем необходимым, но недостаточным инструментарием, используя который банк может защитить себя от риска быть вовлеченным в процессы отмывания денег и финансирования терроризма» [51] .

Там же.

Классификация последствий реализации риска вовлечения банка в процессы легализации преступных доходов и финансирования терроризма [52]

Надо противодействовать вовлечению российских организаций в незаконную деятельность, в том числе – с иностранными банками. Федеральный закон от 29.07.2017 № 267-ФЗ предусматривает, что организации, имеющие стратегическое значение для оборонно-промышленного комплекса и безопасности РФ, должны представлять перечисленную в нём информацию в Росфинмониторинг. Там же предусмотрен ряд других норм, которые имеют своей целью предотвращение вовлечения публично-правовых компаний, определенных государственных корпораций и других названных в нём же организаций в незаконные сделки и финансовые операции.

В системе реализации функций ПОД/ФТ, на наш взгляд, как уже говорилось в Главе 2 учебного пособия, можно выделить четыре состава субъектов права и правоотношений:

а) Росфинмониторинг, надзорные и правоохранительные органы;

б) Субъекты Закона № 115;

в) Клиенты субъектов Закона № 115;

г) Бенефициары клиентов Закона № 115.

Соответственно, в сфере действия норм ПОД/ФТ, думается, следует различать несколько видов правоотношений, которые применительно к субъектам Закона № 115 возникают, изменяются и прекращаются.

Первый вид правоотношений – это те правоотношения в сфере ПОД/ФТ, которые возникают между субъектами Закона № 115 и клиентами Закона № 115. В этом правоотношении Субъект Закона № 115 имеет право потребовать от Клиента Субъекта Закона № 115, чтобы тот исполнил обязанности, предусмотренные этим законом, например предоставил документы, подтверждающие источники происхождения денежных средств. Еще пример. При наличии к тому оснований Субъект Закона № 115 имеет право отказать Клиенту Субъекта Закона № 115 в открытии счёта, в проведении соответствующей операции.

Второй вид правоотношений – это правоотношения, которые возникают между Росфинмониторингом и субъектом Закона № 115. Росфинмониторинг в рамках данного правоотношения вправе потребовать от субъекта Закона № 115, чтобы тот исполнил свою обязанность по отношению к своему клиенту Закона № 115. Например, чтобы он исполнил обязанность, предусмотренную в части 2 статьи 7 Закона № 115. А там сказано, что «Организации, осуществляющие операции с денежными средствами или иным имуществом, обязаны в целях предотвращения легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма разрабатывать правила внутреннего контроля, назначать специальных должностных лиц, ответственных за реализацию правил внутреннего контроля, а также принимать иные внутренние организационные меры в указанных целях.