Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
С XII в. начинается проникновение на территорию расселения коми-зырянских племен и круговой керамики древнерусского облика, и именно тех разновидностей ее, которые были характерны для северных областей Руси (табл. LVII, 2). Она изготовлена техникой спирального налепа и подправлена на ручном круге. Горшки украшены обычными линейным и волнистым орнаментами. Основная часть этой керамики изготовлена местными ремесленниками на основе привозных образцов, поступавших несомненно из Новгородской земли вместе со славянским или славянизированным населением. Древнерусские сосуды обнаружены не только при раскопках поселений, но и в составе могильных инвентарей. Однако собственно славянских погребений в вымских могильниках XII–XIII вв. пока не встречено. Видимо, славянское население, проникавшее сюда, растворялось в местной среде.
В могилах XII в. и более поздних столетий известна и металлическая посуда. Это бронзовые котелки с уплощенным дном, коротким отогнутым
Среди бытового инвентаря вымской культуры с XI в. распространяются кресала овальной и калачевидной форм (табл. LVIII, 40, 41). В XII в. наряду с ними появляются и пластинчатые кресала с щелевидной прорезью. Такие кресала — довольно частая находка в мужских погребениях разных могильников. Нередки находки, обычно на поселениях, и цилиндрических замков древнерусских типов, наиболее ранние образцы которых здесь датируются второй половиной XI в. В XIV в. они заменяются сничными замками тоже, видимо, новгородского производства.
Остатки одежды IX–XIII вв., найденные в могильниках, пока крайне немногочисленны. При исследовании Кичилькосьского II могильника обнаружены фрагменты шерстяной и меховой одежды. В погребении 13 оказались рубаха, платье и шуба. Шуба — традиционный вид одежды народа коми. Она шилась из овчины или собачьего меха и сверху покрывалась тканью. В северных районах Коми АССР была распространена также меховая одежда типа малицы (мехом внутрь), которая шилась из собачьих или оленьих шкур. Это глухая одежда прямого покроя с капюшоном и пришитыми рукавицами. В одной из могил Кичилькосьского могильника найдены остатки оленьего меха от одежды погребенного. Рубаха и верхняя одежда подпоясывались ремнями, нередко украшавшимися металлическими накладками, как литыми, так и пластинчатыми. Остатки кожаных ремней попадались в разных могильниках, как и остатки шерстяных тканей прямого и саржевого переплетения, окрашенных в зеленый и бордовый цвета. Есть остатки тканей растительного происхождения, конопляных и льняных, датируемых XIII–XIV вв.
Коми-зыряне носили кожаную обувь типа постол или сапожки с мягкой подошвой, с относительно высокими голенищами, которые стягивались на щиколотках ремешками. В женских погребениях найдены бронзовые шумящие привески, обычно с умбоновидной формы щитками, служившие украшениями обуви (табл. LVIII, 12). Они привязывались к ремню на щиколотках. Были распространены и лапти, как кожаные, так и лыковые. На поселениях и в могильниках встречены кочедыки, обычно костяные, использовавшиеся для их плетения.
Исследователи вымской культуры предполагают, что женщины носили головной убор в виде широкого обруча из бересты, обтянутого материей, с закрытым верхом, от которого сзади спускался кусок материи, прикрывавший шею. К околышку убора пришивались различные металлические украшения или нашивались бусы (табл. LVIII, 9, 11). Мужской головной убор — шапка, сшитая из грубого сукна.
Украшения в женских погребениях вымской культуры, особенно на ее ранних этапах (IX–XI вв.), многочисленны. К головным украшениям относятся бронзовые нашивные бляшки нескольких типов, среди которых довольно часты бляшки крестообразной формы (Часадорский, Гидсайягский, Жигановский, Ыджыдъсльский могильники) (табл. LVIII, 11). Они нашивались также и на другие части одежды. К женскому головному убору и вискам крепились височные украшения нескольких типов (табл. LVIII, 3, 4, 7). Наиболее распространенными были первоначально перстнеобразные проволочные кольца, нередки и однобусинные височные кольца без замка, со сходящимися концами. На завершающей стадии существования вымской культуры широко бытовали трехбусинные височные кольца с сильно профилированными металлическими бусами, украшенными сканью и зернью. Такого типа украшения были распространены и на Верхней Каме, и в низовьях Оби. К головному убору на кожаных шнурах подвешивались бронзовые пронизки, сами шнуры украшались металлическими пронизками и бусами. Такие же шнуры крепились у пояса и на груди.
Шейные ожерелья состояли из стеклянных и каменных бус в комбинациях с различными подвесками, преимущественно монетовидной формы, а иногда и монетами-подвесками. Особенно богатые ожерелья были найдены в погребениях IX–XI вв. Большая часть бус из погребений привозные, изготовленные в южных и западных областях (Герасимова Л.В., 1982, с. 88–105). В одном из погребений Кичилькосьского могильника на шее погребенной расчищена плетеная серебряная цепь с напускными зернеными бусинами по концам. В середине цепь имела покрытую зернью пластинку с каменной цветной вставкой. Этот предмет привезен в Повычегодье и, видимо, изготовлен в Волжской Болгарии (табл. LVII, 25).
В составе женского костюма как украшения использовались и арочные привески специфической формы, характерные для этого района и украшенные шумящими подвесками (табл. LVIII, 6). Они, видимо, носились на груди. Это украшение — продукция местных мастеров. Женский костюм украшался также бубенчиками со щелевидными и крестовидными прорезями; часть их служила пуговицами, другие собирались в кисти (табл. LVII, 20, 21; LVIII, 18). Массовое распространение этого украшения наблюдается с середины XI в.
Довольно редки в женских погребениях браслеты проволочные, плетеные и пластинчатые с сомкнутыми концами, украшенные на концах каменными и стеклянными вставками (табл. LVII, 7; LVIII, 15). На пальцах рук женщины носили перстни (табл. LVII, 22, 23; LVIII, 17). Среди них наиболее распространенными были рубчатые и щетковые; есть щитки с узором в виде плетенки. Начиная с XII в. значительная часть украшений костюма коми-зырянок сходна с древнерусскими. Очевидно, значительная часть их изготавливалась в Новгородской земле и привозилась торговцами (табл. LVII, 9, 13, 18). Об относительно оживленных связях жителей этого района с новгородцами говорят найденные здесь бусы европейских типов, а также пока еще немногочисленные находки западноевропейских монет XI–XII вв. Торговые связи в этом направлении предопределялись транспортной магистралью — реками Вычегдой и Сухоной.
Типы поселений и жилищ, погребальные комплексы и бытовой инвентарь свидетельствуют о том, что носители вымской культуры сохраняли патриархально-родовую организацию общества с семейным разделением охотничьих угодий. Наличие укрепленных поселений свидетельствует о начавшемся имущественном расслоении населения, о накоплении определенных запасов и стремлении сохранить их от врагов.
Еще Ф.А. и А.Ф. Теплоуховы высказали предположение, что коми-зыряне не являются исконным населением Повычегодья, а появились здесь в сравнительно более позднее время (Теплоухов Ф.А., 1893, с. 74; Теплоухов А.Ф., 1924, с. 108; 1960, с. 270–275). По их мнению, предки коми-зырян жили первоначально по соседству с чувашами. Оттуда они переселились на Вычегду, с Вычегды — частично на Верхнюю Каму, до того заселенную угорскими племенами. Сторонниками другой точки зрения на происхождение коми-зырян были В.И. Лыткин, Л.П. Лашук, М.В. Талицкий и позднее В.А. Оборин. Эти исследователи полагали, что предки коми-зырян тоже не были автохтонным населением Повычегодья, а ранее жили в бассейне верхнего течения Камы, откуда переселились в Повычегодье (Лыткин В.И., 1973, с. 53, 54; Талицкий М.В., 1941а, с. 52. 53; Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958, с. 161, 163). В.А. Оборин относит проникновение ломоватовских племен в Повычегодье к IV в. и связывает его с одновременной миграцией в Верхнее и Среднее Прикамье угорских племен с востока. Им высказано предположение, что племена ванвиздинской культуры, жившие в Повычегодье до коми-зарян, были предками не коми-зырян, а вепсов. Однако позже исследователь отказался от этой точки зрения (Оборин В.А., 1969, с. 163–166). Этногенез коми в свете антропологических данных исследовался Н.Н. Чебоксаровым (Чебоксаров Н.Н., 1946, с. 56–67), показавшим, что современные коми в антропологическом отношении представляют сложный конгломерат различных рас, среди которых основную роль играет беломорский, вятско-камский и восточно-балтийский типы. Мезодоликоцефальные светлые европеоиды преобладают в северной части зоны расселения коми — на Удоре, Ижме и нижней Печоре. В Вычегодском бассейне они постепенно сменяются светлым, но более короткоголовым балтийским типом, влияние которого чувствуется до самых верховьев Камы. У южных коми (пермяков) широко распространен вятско-камский (лапоноидный) переходный комплекс, проникающий на север до рек Лузы и Сысолы. Большая часть современной Коми АССР занята была представителями беломорского и восточно-балтийского типов, вятско-камский тип распространялся в южных районах республики. По мнению Н.Н. Чебоксарова, предки современных коми-зырян уже в начале II тысячелетия н. э. отличались преобладанием беломорского типа, что связывается с включением в состав вычегодских комп восточного крыла древних племен беломорского расового облика. Западное их крыло принимало участие в формировании корел, а центральная ветвь участвовала в формировании чуди заволочской. Что касается вятско-камского сублапоноидного типа, то он, несомненно, связывается с Прикамьем. По данным Н.Н. Чебоксарова, нет никаких данных о массовой миграции предков коми-зырян с Камы на Вычегду. Исследователь предполагал проникновение населения в Привычегодье с запада и что это переселение, правда в гораздо меньших размерах, происходило и в бассейне Верхней Камы.