Форсайт
Шрифт:
— Столовая...
— И кафе. Даже алкоголь разрешён, в умеренных дозах. Медпункт, врачи из Центра катастроф проводят занятия.
— Соблазнительно, — согласился я и посмотрел на коттедж. Он был разделён на две половины, с отдельными входами. Я заметил, что стёкла в окнах матовые, рифлёные.
Кстати, и фонари все с матовыми колпаками...
— Внутри всё есть, одежду купим или привезёте свою.
— Выходить наружу можно?
— В город? Конечно. Просим лишь большую часть ночей проводить
Он запустил руку в карман, достал маленькую коробочку. Внутри перекатывалась не то таблетка, не то капсула.
— Будет замечательно, если вы начнёте пить это перед сном.
— Что это? — спросил я, заложив руки за спину.
— Стимулятор форсайта. — Григорян упорно держал руку перед собой. — Кратко — «Форс». Формулу точно не назову... ацетил... индол... — Он поморщился. — Если очень надо, то скажу. Это служебная информация, но давно не тайна ни для кого. Корейцы первыми синтезировали.
Я посмотрел на часы.
Полпятого утра.
Надо же, всего три часа назад я спал дома.
— Подумаю, — сказал я, но таблетку не взял. — А кто во второй половине живёт?
— Коллега, утром познакомитесь.
— Не Миша? — уточнил я подозрительно.
— Миша ещё дома. Если удастся уговорить его семью, то он, как и все несовершеннолетние, будет жить во втором корпусе, с кем-то из родителей.
Почему-то у меня даже сомнений не возникло, что Григорян уговорит. Спросил:
— Много тут... наших?
— Меньше, чем хотелось бы, — ответил он. — С вами будет одиннадцать. С Мишей, надеюсь, двенадцать.
Помявшись, я сказал:
— Прежде чем принимать решение, я бы хотел узнать всё про форсайт.
— Я тоже. — Григорян вздохнул, поёжился. — Холодно. Вы остаётесь или вам машину вызвать?
Поскольку я молчал, он снова засунул руку в карман. Теперь у него на ладони лежали прозрачная коробочка с таблеткой и ключ с жестяной биркой.
— Блин, — сказал я, забирая и ключ, и таблетницу. — И вот я в заботливых, но холодных руках государства, крошечный винтик в механизме...
— Если случится Событие, то никакого государства не останется, будете до смерти наслаждаться анархией, — напомнил Григорян. — Спокойной ночи. Подъём у нас в десять, если встанете раньше — в комнате есть схема территории, указатель на столовую, телефон.
Он повернулся и побрёл обратно к многоэтажке.
— Думаете, мне нравится быть в форсайте? — выкрикнул я вслед. В ночной зимней тишине голос прозвучал неприлично громко.
— Никому не нравится, — ответил он, не оборачиваясь.
Вздохнув, я подошёл к домику. Над дверью светилась тусклая лампочка. Я отпер, вошёл, нашарил выключатель.
Ну да, похоже на обычный подмосковный пансионат среднего уровня. Комната довольно большая, кровать широкая, двуспальная, рабочий стол с простеньким
Достал бутылку минералки (тоже тот сорт, что предпочитаю). Открыл коробочку.
Простая белая капсула.
Стимулятор форсайта, значит...
«Форс».
Я ещё никогда не испытывал два форсайта за ночь. Даже не думал, что такое возможно.
Капсула отправилась в рот. Я запил её водой. Заглянул в ванную (приличная сантехника, но не блестящая, а матовая), пластиковая душевая кабина с кучей форсунок, но со снятым зеркалом. Унитаз, разумеется. Запас туалетной бумаги, шампуни, душ-гель, мыло, зубная щётка и паста, одноразовые бритвы и пена для бритья... Ничего не забыли.
Вернувшись в комнату, я разделся, забрался в кровать. Выключил свет — всё было под рукой, и розетки для зарядных устройств, и лампа, и центральный выключатель. Подушка удобная, одеяло лёгкое и в меру тёплое.
Всё для удобства подопытных мышек.
Но я вдруг понял, что мне действительно интересно происходящее.
Мир стоит на краю пропасти и скоро сделает шаг вперёд.
Это от меня никак не зависит... но интересно же посмотреть заранее, что там, на дне пропасти!
Форсайт от обычного сновидения отличаешь сразу.
Сон — это сон. Какой бы он ни был подробный, но ты всегда чувствуешь его нереальность. Всё вокруг словно бы плывёт, становясь ясным лишь там, где концентрируешь внимание.
Вот и мне вначале снился сон, обычная белиберда, в которой я был школьником, потом как-то сразу оказался в институте и мучительно пытался решить задачу, но формулы растекались и плясали перед глазами, а потом мне потребовалось рассказать какому-то иностранцу, что надо посмотреть в Москве, причём он не понимал ни русского, ни английского, и я махал руками, будто персонаж комедии...
А потом я услышал шорох и проснулся.
Точнее — выскочил в форсайт.
Было темно и холодно. Какое время года в форсайте — я не знал, мне кажется, тут гораздо меньше сезонные перепады температур. Но ночью явно минусовая, не зря же сыпется мелкая снежная крупка.
Я по-прежнему лежал у стены, замотавшись в горы одежды и одеял. Подушка под головой даже слегка согрелась. Однако разглядеть я ничего не мог.
Пошарив рукой (движение явно осталось от того меня, который обитает в Мире После), я достал из-под подушки фонарик. Там же лежал и нож.