Форсаж в бездну: общество после ископаемого топлива
Шрифт:
Некоторые любители политики покупаются на то , что «все дело в энергии», но опасаются, что «будущее за возобновляемыми источниками энергии», и даже близко не пойдут на то, чтобы «рост закончился». Некоторым из этих людей нравится думать о себе как о защитниках окружающей среды (иногда называя себя «ярко-зелеными»), в том числе Институт прорыва и писатели, такие как Стюарт Брэнд и Марк Линас.
Большинство государственных чиновников фактически находятся в одном лагере, рассматривая ядерную энергетику, природный газ, улавливание и хранение углерода («чистый уголь»)
Другие экологически чистые люди думают что «все дело в энергии» и «будущее за возобновляемыми источниками энергии», но по-прежнему испытывают аллергию на идею, что «рост закончился». Они говорят, что мы можем перейти на 100-процентную возобновляемую энергию без каких-либо жертв с точки зрения экономического роста, комфорта или удобства.
Стэнфордский профессор Марк Джейкобсон3 и Эмори Ловинс из Института Скалистых гор являются лидерами этого хора. Их послание обнадеживает, но если оно не соответствует действительности (а есть много экспертов по энергетике, которые убедительно утверждают, что это не так), то его полезность ограничена, поскольку оно не может рекомендовать виды или степени изменений в использовании энергии, которые необходимы для успешного перехода.
Широкая общественность склонна прислушиваться к той или иной из этих групп, и все они согласны с тем, что климатические и энергетические проблемы 21-го века могут быть решены без ущерба для экономического роста.
Это широко распространенное отвращение к выводу о том, что «рост закончился», вполне объяснимо: в течение прошлого столетия экономика индустриальных стран была спроектирована так, чтобы требовать постоянного роста для создания рабочих мест, возврата инвестиций и увеличения налоговых поступлений для финансирования государственных услуг.
Вывод 3, в котором ставится под вопрос, может ли рост продолжаться, является, таким образом, глубоко подрывным. Почти у каждого есть стимул игнорировать или избегать этого. Это неприятно не только экономическим консерваторам; это также отвратительно для многих прогрессистов, которые считают, что экономика должна продолжать расти, чтобы рабочий класс мог получить больший кусок пресловутого пирога, а «слаборазвитый» мир мог повысить уровень жизни.
Но игнорирование неудобных фактов заставляет их уйти от реальности.
Часто это только усугубляет ситуацию. Еще в 1970-х годах, когда экологические ограничения впервые стали очевидными, катастрофу можно было предотвратить с помощью лишь относительно небольшой коррекции курса - постепенного замедления роста и медленного снижения зависимости от ископаемого топлива. Теперь будет подход «холодная индейка». Если тогда критическое большинство людей не могло быть убеждено в необходимости осторожной коррекции курса, можно их теперь уговорить предпринять преднамеренные изменения в масштабе и со скоростью, которые могут быть почти такими же травматичными, как климатокалипсис, которого мы пытаемся избежать?
Безусловно, есть те, кто принимает сообщение о том, что «рост окончен»: большинство из них являются убежденными защитниками окружающей среды или экспертами в области энергетики. Но это крохотная и плохо организованная демографическая группа.
Если связи с общественностью состоят из управления информацией, поступающей от организации к общественности, то это, безусловно, помогает начать с организации, достаточно богатой, чтобы позволить себе организовать серьезную кампанию по связям с общественностью.
Все это довольно обескураживает до такой степени, что четвертый вывод кажется оправданным:
Вывод 4: Управленческие элиты не будут убеждены во всех трех предыдущих выводах, пока не станет слишком поздно для организации упреждающего энергетического перехода, способного поддерживать текущие базовые структуры индустриального общества.
Возможно, наша неспособность добровольно преодолеть нашу зависимость от основного источника энергии - ископаемого топлива - встроена в нашу
ДНК. Уголь, нефть и газ предоставили человечеству временную, но огромную субсидию на энергию. Все животные и растения справляются с временными субсидиями на энергию в основном одинаково: закономерность легко увидеть в поведении певчих птиц, посещающих кормушку за окном моего офиса. Они съедают все семена, которые я для них насыпал, пока кормушка не опустеет. Они не откладывают некоторые на потом и не обсуждают возможные последствия их текущего уровня потребления.
Да, у нас, людей, есть язык и, следовательно, теоретическая способность понимать вероятные результаты нашего текущего коллективного поведения и соответственно изменять его. Мы реализуем эту способность небольшими способами, когда затраты на изменение поведения относительно незначительны - например, введение стандартов безопасности для новых автомобилей. Но там, где изменение нашего поведения может повлечь за собой значительную потерю конкурентного преимущества или прекращение экономического роста, мы склонны действовать как зяблики.
Климатическая PR-головоломка
Означает ли это, что общество движется к внезапной и полной гибели, что мы ничего не можем сделать, чтобы улучшить наши перспективы, и что нет абсолютно никакого смысла пытаться использовать связи с общественностью, чтобы убедить широкую аудиторию в необходимости изменения поведения?
Едва ли. Как объясняет Дмитрий Орлов в своей книге «Пять этапов Коллапса 4, есть степени беспорядка, которые могут разворачиваться по мере того, как общества ударяются о стену. Он выделяет пять стадий: 1. Финансовый коллапс 2. Коммерческий коллапс 3. Политический коллапс 4. Социальный коллапс 5. Культурный коллапс.
В недавнем эссе он добавляет шестую стадию - экологический коллапс5. Его книгу (и эссе) стоит прочитать полностью, но вывод прост: если вы видите, что общество вокруг вас приближается к периоду распадающихся изменений, делайте все, что угодно. необходимо остановить процесс до того, как он достигнет стадий 4, 5 или (не дай бог) 6.
Лучше частичный успех в адаптации общества, чем его отсутствие.
Нечто подобное может быть верно и в отношении наших усилий по связям с общественностью: сообщения, в которых подчеркивается, что «все дело в энергии» и «возобновляемые источники энергии - это будущее», мало помогают в продвижении общества и его лидеров к большему пониманию - даже если они не указывают на неизбежность сокращения доступности энергии и осознания того, что «рост закончился».