Франсуа Антон Месмер
Шрифт:
Эти заявления были сделаны в присутствии свидетелей.
На следующее утро в указанный час мадам Пл. умерла. Вскрытие было проведено в присутствии представителей Академии наук: состояние трупа полностью соответствовало описанию, сделанному сомнамбулой.
Это все сообщили газеты, все это было зафиксировано в соответствующих протоколах, все это подтвердил мне и сам Жюль Клоке однажды, когда мы беседовали — еще до изобретения хлороформа — о тех великих тайнах природы, в которых теряется человеческий разум.
Позднее, когда я писал свою книгу «Жозеф Бальзамо», где предполагал поосновательней рассмотреть
Таким образом, я стал магнетизером. Вот мои наблюдения.
Я обладал большой магнетической силой, воздействию которой обычно поддавались две трети людей, с которыми я работал.
Оговорюсь, что я проводил опыты только с девушками и женщинами.
Эта сила, основывающаяся на каких-то физических явлениях, была неоспорима.
Женщина, испытавшая однажды магнетический сон, становилась рабыней того, кто ее усыпил, даже после пробуждения.
Она помнит все, что ей снилось, или забывает, в зависимости от желания магнетизера. Ее можно заставить убить кого-то в магнетическом сне вопреки ее воле, и она никогда об этом не узнает. (Тут Дюма был не прав, он разделял заблуждения и опасения своих современников, своего добродетельного века. Мой опыт говорит, что Дюма был не прав только в принципе, ибо в жизни встречаются отдельные случаи резкого ослабления сопротивляемости человека, он поддается внушению, особенно если от него требуют то, что он втайне желает и если заодно еще и гарантируют безопасность. Массовые убийства разве не результат массового внушения со стороны всевозможных гитлеров и Сталиных? — М. Б.)
Можно заставить ее почувствовать боль в том или ином месте: достаточно для этого дотронуться до этого места кончиком пальца, кончиком трости или металлической палочки.
Можно заставить ее почувствовать тепло при помощи льда, холод — при помощи огня; можно опьянить при помощи стакана воды или даже пустого стакана.
Можно привести в состояние каталепсии руку, ногу, все тело, сделать его напряженным, как железная балка, или мягким и податливым, как шелк.
Можно сделать тело нечувствительным к уколу иглы, острию скальпеля, японскому прижиганию.
Можно даже привести мозг в состояние экзальтации, это позволит обычному человеку стать поэтом, а ребенку двенадцати лет выражать свои мысли и чувства, словно ему двадцать — двадцать пять лет.
В 1848 году я путешествовал по Бургундии. В экипаже, в котором я ехал с дочерью, была очень грациозная женщина тридцати — тридцати двух лет; мы едва обменялись несколькими фразами; было одиннадцать часов вечера, и из того, что. она успела сказать, я узнал, что она никогда не спит в экипаже.
Через десять минут она не только спала, но спала, положив голову на мое плечо.
Я разбудил ее. Она была вдвойне удивлена — тем, что заснула, и позой, в которой находилась.
Я возобновлял эксперимент два или три раза за ночь, и каждый раз он удавался. Мне не надо было даже касаться моей соседки, достаточно было моей воли. В то время когда экипаж стоял (меняли лошадей), я резко разбудил ее и спросил, который час. Она открыла глаза и хотела достать часы.
— Нет, — заявил я, — скажите, который час, не глядя на часы.
— Без трех минут три, — немедля ответила она.
Мы подозвали ямщика, зажгли фонарь и убедились, что было именно без трех минут три.
Вот такие эксперименты ставил я на этой особе; вот такие были результаты, которые, за исключением времени, названного не глядя на часы, относятся также к физическим категориям.
В Жуани я нанес визит прокурору республики мсье Лорену, видел я его впервые. Это было время, когда я только что опубликовал «Жозефа Бальзамо» и когда благодаря этой публикации магнетизм снова вошел в моду. Как только я переступал порог того или иного салона, меня сразу же начинали расспрашивать об этом таинственном явлении. В Жуани я отвечал так, как отвечал всегда: магнетическая сила существует, но еще на уровне отдельных фактов, а не науки; она находится как раз на той же стадии, что и аэростаты — научились поднимать шары, но еще не научились ими управлять.
Присутствующими, особенно женщинами, были высказаны определенные сомнения в моей правоте. Тогда я попросил у одной из них, мадам Б., разрешения усыпить ее. Она отказала, но я понял, что она не слишком рассердится на меня, если я, несмотря на ее отказ, проведу эксперимент. Я сделал вид, что подчиняюсь.
Через пять минут, встав, будто бы для того чтобы рассмотреть гравюру, висящую за ее креслом, я призвал на помощь всю мощь своего магнетизма, настойчиво приказывая ей заснуть, — через пять минут она уже спала.
Тогда я начал проводить на этой совершенно незнакомой мне женщине, в доме, куда я пришел впервые и куда я больше никогда не приходил после, серию чрезвычайно любопытных экспериментов. Мадам Б. волей-неволей исполняла мои приказы — и произнесенные вслух, и безмолвные. Моя воля сделала все ее ощущения прямо противоположными: огонь стал льдом, лед — огнем. Она пожаловалась на сильную головную боль, я повязал ей лоб воображаемой повязкой, содержащей, как я ей сказал, лед. Она ощутила изумительное чувство свежести, потом через минуту вытерла со лба воду, вытекающую из несуществующей повязки по мере того, как от тепла ее лба таял этот воображаемый лед. Вскоре платка стало не хватать — она занимает платок у подруги; наконец, она попросила полотенце; затем попросилась пройти в туалетную комнату, чтобы сменить платье и другую промокшую одежду. — Я дал ей почувствовать ощущение холода — до дрожи; затем я приказал одежде высохнуть, и она высохла.
У сомнамбулы был очень красивый голос, довольно широкой октавы, но который останавливался на си. Я приказал ей петь и подняться до ре; она запела и точно воспроизвела две последние ноты — то, что наяву ей сделать было невозможно, и то, что она тщетно пыталась сделать после того, как я вывел ее из состояния магнетического сна.
В соседней комнате работала какая-то женщина. Я вложил в руку сомнамбулы нож для разрезания бумаги, сказав, что это настоящий нож, и приказал пойти пырнуть ножом эту работницу. Тогда все, что еще оставалось у нее от собственной воли, возмутилось; мадам Б. вся изогнулась, стала цепляться за мебель; но мне достаточно было подтвердить свой приказ и протянуть руку в ту сторону, в которую я хотел ее направить, как она подчинилась и пошла к растерявшейся работнице, подняв нож.