Фрейлина Её величества. «Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой
Шрифт:
— Не стану, — говорит Петровнушка, — гадать. Вы сами лучше моего гадаете!
А старец и говорит:
— Я не гадаю. И гадают неверно… А это ты, бабка, хорошо делаешь, что барынь моих тешишь, побольше им ври, они это любят!
Засмеялся и ушел.
Утром мне говорит Петровнушка:
— И что у него за глаза! Даже страшно.
Говорит, что всю ночь не могла заснуть. Все его страшные глаза снились.
Между прочим, я уж несколько раз слышала такое мнение о нем. Особенно он сильно действует, когда видишь его в первый раз.
(Французский текст).
9 октября.
Опять мерзость. И ужас в том, что сделали ее священники. О, Боже мой, прости им… Кругом мерзость!
Мама говорит:
— Этот храм рано или поздно прославится.
Почему она так думала?
В четверг вечером она пошла в эту пещерную церковь [221] .
221
Так называлась церковь, устроенная под Федоровским собором в Царской Селе.
Кто зажег свечу? Храм был заперт.
— Это Божий знак! — говорит Мама.
В церковь сделали богатый вклад. Мама послала облачение священнику, чтобы он заботился о благолепии храма.
(Русский текст).
11 октября—12.
Пишет мне Гнилушка [222] . Он узнал о болезни Маленького [223] , и знает еще о том, что старца [224] нет, и потому думает, не удастся ли чем поживиться.
222
Бадмаев.
223
Осенью 1912 г. в Скерневицах (Варшавской губ.), куда царская семья ездила на охоту, наследник неудачно прыгнул в лодку, и этот прыжок вызвал у него внутреннее кровоизлияние. Он три недели находился между жизнью и смертью.
224
О причинах отсутствия Распутина рассказывает М. В. Родзянко. В 1912 г., на шестой неделе Великого поста, царская семья поехала в Крым. Вырубовой удалось посадить Распутина в свитский поезд в купе князя Туманова. Кто-то доложил об этом Николаю, который, по словам того же Родзянко, еще отдавал себе смутно в тот период отчет о событиях, и которому Родзянко не переставая открывать глаза на истинную физиономию «старца» и даже представил ему в марте 1912 г. письменный доклад о Распутине. Николай, узнал о том, что Распутин находится в поезде, велел на станции Тосво остановить поезд, высадить «старца» и с агентом тайной полиции отправить в Тобольскую губернию. С той поры Распутин при дворе некоторое время не появлялся, приезжая в Петербург на два, на три дня.
И пишет мне:
«Многоуважаемая Анна Александровна! Зная вату искреннюю преданность дорогим нашему сердцу Папе и Маме, а посему выслушайте меня. Меня объял ужас до слез, до сжимания сердца, когда я узнал через газеты о том, что Маленький опять болен и еще в такой момент, когда нашего молитвенника нет с вами. А посему умоляю вас, отдайте это Маме, и пусть в продолжение трех дней ему аккуратно дают. Если отвар, принятый внутрь, то-есть выпитый, как чай, не понизит температуры, то положить компресс из того же отвара. Температура обязательно упадет. При чем прошу вас в это время никаких других лекарств не давать. Кормить овсянкой на молоке и чашку бульона в день. Важное условие при лечении — никаких других лекарств и строгое исполнение предписанного мною. Только при таком условии я ручаюсь за скорое и полное выздоровление. Если у кого-нибудь явится подозрение, что эти лекарства ядовиты или, вообще, могут дать отрицательные результаты, то я предлагаю сделать настой на три чашки воды и выпить в один прием (взрослому) и находиться в полной безопасности» [225] .
225
Текст этот представляет собою почти дословное повторение письма Бадмаева от 9 октября 1912 г., приводимого В. П. Семенниховым в его книге «За кулисами царизма».
При письме приложены пакетики с порошками.
Мама, обессиленная бессонными ночами у постели Маленького, слабо улыбнулась на мое уверение, — что Маленький от этих порошков поправится, однако, послушалась. Перед сном Маленького напоила, а утром Маме дали телеграмму от старца, где он пишет:
«Мама моя дорогая, Господь услышал наши молитвы, твое дитя здорово. Молись, Григорий».
Когда Мама и Папа вошли с телеграммой и положили на головку Маленького, он открыл глаза и весело засмеялся. Мама опустилась на колени, а Папа заплакал. А Маленький сказал:
— Не надо плакать! Пусть выведут мою лошадку, я ей дам сахару!
Маленький здоров. Совершенно здоров. Мама как зачарованная, ходит, улыбаясь.
18 октября.
Когда об этом рассказали на половине Гневной, то она сказала:
— Удивляюсь, что исцеление молитвой совпало с присланными лекарствами Бадмаева. Почему не раньше и не позднее? Это похоже на то, что они действуют заодно.
Князюшка Андроников рассказал мне об этом и так хитро улыбнулся.
О, Побирушка проклятый, как зловонный ст … [226] портит воздух своим дыханием.
Удивительно противный человек! И знает ведь, поганый, что его терпят только до тех пор, пока он пугает. И выбросят при первой возможности…
Мама говорит:
— Всякого, когда он выдохнется, можно выбросить. А князя Андроникова выбросить недостаточно. У него надо выбросить язык и отрезать обе руки, чтобы ни сказать, ни написать ничего не мог.
Он этого дождется.
226
Недописано.
18 ноября—10.
Мама говорит:
— Если я все прощу этому мерзавцу кн. Андроникову, то за последнюю измену старцу я когда-нибудь с ним рассчитаюсь! Вырвать поганый язык и отрубить обе руки, пусть он задыхается от всех тайн, которые не может выплюнуть! Эти тайны, как змей, его задушат!
Дело в том, что Мама уверена, что это он внушил Бадмаеву мысль передать все сведения о старце в Государственную Думу [227] .
227
Предназначавшуюся для Николая записку Илиодора о Распутине Бадмаев передал председателю Госуд. Думы.
Навела справки.
Дело обстояло так:
Когда после беседы с Папой Родзянко [228] сказал кн. Андроникову: «Государь, слава Богу, открывает глаза, и судьба этого проклятого мужика на днях решается», князюшка Побирушка забил тревогу, убедил Сову Бадмаева повернуть руль, сойтись с Думой. А для того, чтобы сойтись, надо прислужиться, а чтоб прислужиться [229] , надо кого-нибудь.
И как Иуда предал Христа, так они предали его лучшего сына на земле — святого старца.
228
Михаил Владимирович Родзянко (1859–1924) камергер. Окончил Пажеский корпус. Служил в кавалерийской полку. В 1882 году оставил службу и был зачислен в запас гвардейской кавалерии. В 1883 г. избран Новомосковским очередным уездным собранием почетным мировым судьей. В 1886 г. — предводитель дворянства Новомосковского уезда. В 1900 г. — председатель Екатеринославской губернской земской управы. В 1906 г. вошел в реформированный Госуд. Совет представителей от Екатеринославской губ. В Госуд. Думе 3 созыва — председатель земельной комиссии и товарищ председателя фракции Союза 17 октября. Избран председателем Госуд. Думы после сложения Гучковым звания председателя Госуд. Думы 3 созыва. Председатель Госуд. Думы 4 созыва. 26 февраля, по опубликовании акта о роспуске Госуд. Думы, стал во главе Временного Комитета Госуд. Думы.
229
В тексте — «прислушаться, а чтобы прислушаться», что по-видимому, описка.
И как распяли Христа, так он предает распятию, осмеянию святого старца.
И чем больше будут над ним издеваться неверные, тем ближе он будет сердцу Мамы и моему любящему сердцу.
Запрос в Думе о старце [230] , как и надо было ожидать, был праздник для Гневной и её компании, но они праздновали недолго. Когда на третий день после запроса Родзянко был с докладом у Папы, Мама, когда он вышел, не подала ему руки. И вышла, не удостоив его поклоном.
Когда, после его ухода. Папа зашел. Мама, сказала:
230
Запрос в Думе последовал в связи с изъятием из продажи брошюры приват-доцента Московской духовной академии Новоселова, документально уличавшего Распутина в сектантстве (М. В. Родзянко. «Крушение империи»).