Фридрих Барбаросса
Шрифт:
Но удача, едва улыбнувшись, тут же отвернулась от Конрада III: когда он пожаловал освободившееся герцогство Саксонию преданному ему Альбрехту Медведю из рода Асканиев, саксонская знать отказалась принести тому присягу на верность, став на сторону сына покойного, как и отец нареченного Генрихом и заслужившего не менее горделивое прозвище — Лев. Генриху Льву только-только исполнилось тринадцать лет. Со стороны матери он был внуком Лотаря, стало быть, князем саксонских кровей, что и сыграло решающую роль. Королю Конраду не оставалось ничего иного, как закрепить за мальчиком достоинство герцога Саксонии. Зато ему хватило решимости и сил, чтобы иначе распорядиться Баварией, являвшейся родовым владением Вельфов. Он передал ее в лен своему сводному брату маркграфу Австрийскому Леопольду IV Бабенбергу, а спустя некоторое время, после его смерти, другому сводному брату — Генриху II Бабенбергу, имевшему прозвище Язомиргот из-за своей привычки
В духе той же династической политики, дабы нанести решающий удар против Вельфов, король Конрад выдал вдову Генриха Гордого, мать Генриха Льва, дочь императора Лотаря III, замуж за Генриха Язомиргота. Однако сколь бы тонко задуманным и реализованным ни был этот план, сопротивление Вельфов не только не ослабело, но и стало еще более ожесточенным. Вместо своей дочери-изменницы энергичная вдова Лотаря, императрица Рихенза, взяла в свои руки опеку над внуком Генрихом Львом, а также управление Саксонией. Борьбу за Баварию возглавил младший брат Генриха Гордого, граф Вельф VI, правивший на территориях близ Боденского озера и в Альгое.
Кровопролитная, опустошавшая Германию война между Штауфенами и Вельфами продолжалась с переменным успехом. Вельф VI, разгромив Леопольда Бабенберга, проиграл в 1140 году Конраду важное сражение у бурга Вайнсберг близ Хайльбронна. Именно тогда, желая показать свое королевское милосердие и великодушие, Конрад объявил, что находившиеся в бурге женщины могут уйти, прихватив с собой всё, что в силах унести. Вскоре из ворот бурга потянулась вереница женщин, каждая из которых несла на спине своего мужа, тем самым спасая его от плена или смерти. Когда же брат короля герцог Фридрих Одноглазый попытался остановить диковинное шествие, крича, что королевское слово истолковано превратно, Конрад будто бы возразил: «Королевское слово нельзя истолковать превратно», и женщины Вайнсберга смогли унести своих мужей.
Усилия по водворению мира в Германии увенчались успехом к маю 1142 года, когда на рейхстаге во Франкфурте-на-Майне Конрад III признал юного Генриха Льва герцогом Саксонии, после чего тот отказался от Баварии. Однако Вельф VI не согласился с отречением своего племянника и продолжил борьбу против короля, получая щедрую финансовую помощь от сицилийского короля Рожера II, который тем самым старался удерживать Конрада III вдали от Италии.
Папа римский, на словах осуждая неповиновение законному королю, к тому же своему ставленнику, с выгодой для себя использовал внутригерманскую смуту. В те годы папское влияние захлестнуло Германию, словно поток, прорвавшийся через лопнувшую плотину. Конрад III Штауфен первым среди немецких королей был коронован и помазан папским легатом. Архиепископ Кельнский, до сих пор исполнявший эту почетную службу, смиренно стоял в стороне. Это стало символом наступивших новых времен. Отныне римские легаты не уходили из Германии. Сначала их принимали с подобающим их положению почетом, однако вскоре из-за собственного высокомерия они стали ненавистны. Все расходы по их пышному приему должны были нести епископства, монастыри и церковные приходы. Зачастую приходилось даже расставаться с церковными сокровищами, лишь бы угодить господам из Рима, считавшим унизительным для себя возвратиться домой без богатых даров. Подававшиеся папе жалобы оставлялись без внимания. Легаты вмешивались во все дела Империи и следили за тем, чтобы лишь верные папе люди получали должности и чины. Вскоре уже не осталось таких выборов епископа или аббата, в которых не был бы решающим голос итальянцев. И лишь в самых незначительных, не представлявших интереса для курии вопросах она в виде особой милости предоставляла принимать решения короне.
Доверенным лицом папы при королевском дворе стал Вибальд, аббат монастыря Святого Стабло в Люттихе. Он не только хорошо знал обстановку в Германии и поддерживал прекрасные отношения с наиболее влиятельными людьми Империи, но и имел друзей во всех аббатствах, епископствах и архиепископствах и даже в королевской канцелярии. Этот человек, знавший все, был чрезвычайно важен для курии. Король оказывал ему полное доверие, и курия не упускала ни малейшей возможности показать свое верховенство над короной, укрепить свое положение в Империи. Втянутый в беспрестанную внутриполитическую борьбу Конрад не находил времени, чтобы вникать еще и в эти, как он полагал, мелочи.
Тем временем в замке Высокий Штауфен возмужал юноша ангельской красоты, Фридрих, старший сын герцога Швабии Фридриха Одноглазого от его первого брака с рано умершей представительницей рода Вельфов. Благородная, рыцарственная осанка добавляла обаяния двадцатилетнему герцогскому сыну. В его изящной наружности не было ничего грубого, а заметная всякому твердость взгляда выдавала крепкий характер, способность на сильные чувства и смелые решения.
Когда он появился на свет, император Генрих V еще не наметил герцога Швабии в преемники себе на троне, так что в новорожденном не видели будущего правителя Германии. Наверное, поэтому и не запомнили место и время его рождения, хотя и появлению сына у «простого» герцога можно было придать больше значения. Ни один из дошедших до нас документов той эпохи, ни один хронист или составитель анналов не сообщает, где и когда родился император Фридрих I Барбаросса. Наверное, он появился на свет в одном из родовых замков Штауфенов, возможно, в бурге Гогенштауфен, видимо, в конце 1122 года. Его детство и ранняя юность были омрачены событиями, из-за которых его отец лишился надежды на корону и втянулся в десятилетнюю борьбу с императором и Вельфами. В разгар этих неурядиц, когда мальчику не было и семи лет, умерла его мать.
Фридрих воспитывался в ненависти к папистам, поскольку его наставники, преданные Штауфенам монахи Лорхского монастыря, растолковывали мальчику все происходящее как злейшую несправедливость, причиненную его отцу и ему самому папской кликой. Отец понимал эти события как знамение времени и, умно приспособившись, использовал их к собственной выгоде, создав своего рода «Швабское королевство» в миниатюре. Однако сын и наследник хотел большего. Хотя королевская корона тогда была потеряна не только для его отца, но и для него самого, идея королевской власти как богоугодного установления укоренилась в нем слишком глубоко, чтобы он мог отказаться даже от мечты о ней ради пошлых соображений выгоды. Потребность владеть и властвовать жила в нем, хотя и не захватывала его всецело. В этом отпрыске как Штауфенов, так и Вельфов соединились особые качества обоих родов: цепкая приобретательская хватка Штауфенов, их идейное богатство и разумное самоограничение с упрямой гордостью Вельфов, их неумолимостью и обостренным чувством собственного достоинства.
Фридрих тем болезненнее воспринимал упадок Империи, что считал ответственным за это Конрада, своего дядю, первого короля из династии Штауфенов. Его обуревало страстное желание деятельного участия в судьбах страны. Он считал, что свои обязанности в отношении интересов дома выполнил в полной мере, женившись по желанию отца на графине Адельгейде Фобургской, владения которой располагались в Эльзасе. Она была столь же богата, сколь и незначительна, и весь смысл этого брака состоял во включении ее наследственных имений в «Швабское королевство» Штауфенов.
Обуреваемый потребностью действовать, Фридрих в своем молодом задоре поступал необдуманно и поспешно. Испытывая острейшее недовольство своим дядей-королем, он, полагая, что должен следовать зову внутреннего голоса, переметнулся на сторону его врагов Вельфов. Здесь, по крайней мере, собрались люди, противившиеся папскому влиянию, олицетворением которого стала личность самого короля Конрада III. Даже если Вельфы в этой борьбе преследовали и свои корыстные цели, их королевская власть должна была, как полагал юный Штауфен, положить конец папскому всевластию, благодаря чему Империя возродилась бы в своем былом блеске и величии.
Когда Фридрих узнал, что брат его матери граф Вельф начал опустошительный поход через швабские владения короля Конрада, он не мог усидеть в своем Высоком Штауфене. С несколькими друзьями-рыцарями он прибыл к дяде. Вельф принял его радушно и одарил с такой расточительной щедростью, что воспитанный в благоразумной бережливости шваб испытал чувство неловкости от этой чрезмерной доброты.
Но вскоре Фридрих пережил горькое разочарование, узнав, что своим богатством граф Вельф обязан ренте, получаемой от сицилийского короля. Ему стало известно о секретном договоре между ними, по которому дядя был обязан, ведя непрерывную междоусобную войну против короля Конрада, удерживать его вдали от Италии. Это открытие подействовало на Фридриха отрезвляюще. Положение казалось настолько безнадежным, что впору было прийти в отчаяние: король стал вассалом папы римского, Вельф подкуплен Сицилией, мир в стране нарушен, королевские права утрачены, императорский престол давно пустует, люди в страхе ждут конца света. Где и у кого искать спасения? Фридрих не знал ответа на этот вопрос, будораживший его и заставлявший по-новому задуматься о своей будущей жизни. Вскоре случай помог ему выпутаться из затруднительного положения: Конрад III внезапным налетом разгромил отряд Вельфа, и Фридрих сумел вымолить у своего милосердного дяди-короля прощение. С того времени он постоянно находился при его дворе и стал одним из наиболее верных ему людей.