Фугас
Шрифт:
Еще час Женька добирался на электричке до родного поселка. Он смотрел в окно, узнавая и не узнавая родные места. Возвращался домой не он — двойник. Не дрожали руки, не было волнения.
Палило жаркое солнце, зной, улицы были пустынны. Кое-где в пыли купались ленивые куры, в тени заборов лежали дворовые собаки.
Дворовая калитка была заперта на щеколду. Мамин голос слышался в летней кухне.
— Ну что ты ходишь за мной, как привязанный, соскучился? Давай полакай молочка, а я кушать приготовлю и возьму тебя на колени.
— Мама, — Женьке показалось, что он крикнул. Голос сел: —
В летней кухне со звоном упала на пол банка. В следующее мгновение он уже держал мать за плечи, повторяя и повторяя:
— Мама, не надо, не плачь. Не плачь, мама, не плачь.
Испуганный кот сидел на подоконнике, следя за Женькой настороженным взглядом.
Когда немного успокоились, он кивнул на кота.
— У тебя новый жилец?
Она улыбнулась устало:
— Да, жилец. Прибился в ту зиму, когда от тебя письма приходить перестали. На улице мороз, а я слышу — мяу, мяу. Вышла во двор, а он ко мне ластится, будто сказать что-то хочет. Я сразу поняла, что-то с тобой случилось. Прости, сынок, что не уберегла тебя.
— Да ты что, мама, у меня все в порядке. Просто служу в таком месте, что письма не доходят, секретная часть, потому и в гражданке.
Мать накрыла на стол.
Они сидели за столом. Маму интересовала его служба. Он все отшучивался, ссылался на секретность, потом сказал:
— Мама, я схожу в клуб, может быть, кого из одноклассников увижу… Ты не скучай, я недолго.
Идти было недалеко, через две улицы показался Дом культуры, где проходила местная дискотека. Гремела музыка. Перед крыльцом толпились парни, подростки. Девушки стояли отдельно. Шел активный разогрев перед танцами. Парни обсуждали вчерашние кулачные бои, девушки бросали на них заинтересованные взгляды. Женька, не останавливаясь, прошел в зал. Парни переглянулись, что-то сказали ему вслед. Среди них не было ни близких друзей, ни даже шапочных знакомых. Было немного не по себе, это была не его жизнь, а какая-то незнакомая, чужая, непонятная. Накрашенные и разодетые девчонки, что-то выясняющие между собой парни, какие-то разговоры ни о чем. К нему подошел парень в белой рубашке, предложил выпить. Женька пил из протянутой бутылки, молча рассматривая танцующую молодежь, односложно отвечая на какие-то вопросы.
В клубе становилось тесно. Кто-то приходил, кого-то выносили. Несколько десятков ног в такт гремящим колонкам от души сотрясали пол. Около часа ночи раздался душераздирающий крик: «Наших бьют!» Вся толпа ринулась на улицу. Даже те, кто уже дремал на лавочке.
На улице толпа била парня в белой рубашке. Все смешалось, несколько человек топталось на месте, мешая друг другу.
Парень не сопротивлялся и беспомощно корчился под ударами в пыли. Женька схватил валявшуюся под ногами бутылку, ударил ею по стене, с розочкой в руке бросился в толпу.
— Что вы делаете, суки! Вы же русские!..
Его никто не слушал. Тогда Женька ухватил ближайшего парня за шею, зажал ее под мышкой, поднес к лицу страшную розочку:
— Суки, все назад!.. Вырежу глаза…
Толпа остолбенела, подалась назад. Женька помог встать на ноги избитому парню.
Поддерживая его за плечи, повел прочь. Довел до дома. Потом долго сидел на крыльце своего дома, размышляя о том, кто он в этой жизни и как дальше жить…
Двоюродный брат Петька Кислов утром прикатил Женьке мотоцикл с коляской, радостно заорал:
— Здорово, брательник! Тетка сказала, что ты вернулся. Я сразу к тебе. Вчера вечером на танцах какой-то приезжий отличился. Выскочил с ножом на целую толпу наших. «Всех зарежу»! — кричит. Ну вообще народ пошел безбашенный!
Не слушая ответа и не давая сказать ни слова:
— А ты чо так долго в армии задержался? На прапора остался? Ну и правильно. Где бы ни работать, лишь бы не работать! Гы-ы-ы-ы!
Ладно, брательник. Я чо пришел-то! Посмотри мотоцикл, Женек, а то в воскресенье с матерью на картошку ехать, а он не заводится. Я и так его и этак, все равно не хочет функционировать. У тебя же руки золотые, должно получиться. А с меня магарыч, сам знаешь. В субботу зайду.
Весь день Женька провозился со старым «ижом», которого помнил еще с доармейских времен. Разобрал карбюратор, прочистил жиклер. Решил промыть еще и бензобак, на дне скопился какой-то осадок. Женька ворчал беззлобно:
— Заправляют всякой гадостью, а потом еще хотят, чтобы техника работала.
В голову пришла мысль, что бензин вполне мог оказаться и самопальным, из чеченских самоваров. Считай, в каждом вайнахском дворе гонят бензин, а куда-то же его сбывать надо, Чечня маленькая. Вот и идет все в Россию. Когда ехал на поезде, на всем пути в окно наблюдал стоящие на трассе бензозаправщики.
Канистры в доме не нашлось, пришлось взять несколько пластиковых бутылок и слить в них оставшееся в баке горючее. Время пролетело быстро, стемнело. Женька загнал мотоцикл в сарайчик, возился при лампочке. Мать несколько раз звала его ужинать, но ему хотелось закончить работу.
Наконец работа была закончена. Уставший Женька вытер руки о ветошь, решил на следующий день поставить на место бензобак, залить бензин и завести мотор.
Зашел в дом, на столе стоял приготовленный ужин. Мать укоризненно покачала головой:
— Ну что ж ты так поздно, сынок, все остыло уже. А как от тебя бензином-то пахнет!
Женька счастливо засмеялся:
— Да, мама, будто бы самого заправили. Ты ко мне огонь не подноси, а то, не ровен час, вспыхну. Давай, наверное, я покушаю и лягу спать в сарайчике. Дай мне какое-нибудь одеяльце старенькое.
Мать пробовала возражать, но Женька был непреклонен.
— Мама, я тебе весь дом бензином провоняю, к тому же мне вставать рано, хочу с утра с мотоциклом закончить. Тебя будить не хочу, отдыхай, у тебя же отпуск.
Проснулся Женька сразу, будто его толкнули. В полной тишине он внятно слышал чей-то шепот:
— Товарищ лейтенант, а может, надо было ОМОН с города вызвать? Может быть, он вооружен?
— Мы пока ОМОН дождемся, он десять раз уйти успеет. Сами справимся, сейчас еще ребята с медвытрезвителя подъедут. Там бойцы хорошие, кого хочешь заломают. Этот тип уже больше года в федеральном розыске, а вот теперь и у нас появился, вроде мать повидать. У него где-то лежка есть надежная. Я его сегодня как увидел, обомлел аж. Мать моя женщина, сам в руки попал.