G?tterd?mmerung: cтихи и баллады

Емелин Всеволод Олегович

В понедельник в газете, в пятницу в Интернете

Давно отвыкли от сюрпризов мы, Сыны трудящегося класса, Уж двадцать лет как в телевизоре Одни евреи с пидарасами. На свете нет печальней повести, Меня несчастней нет создания, Но давеча смотрел я новости, И содрогнулось мироздание. Идет начальственная оргия, Блестят лоснящиеся лица, Все бюрократы толстомордые Сплошь проходимцы и мздоимцы. Сидели важно, как бароны, Дремали и жевали тихо. И вдруг прорвалась к микрофону Простая русская ткачиха. Скорее в “скорую” звоните, Вся голова моя в тумане, Я двадцать лет ткачих не видел На вашем “голубом” экране. Как шемаханская царевна Или как горьковская “Мать”, Она о самом сокровенном В лицо отважилась сказать. О чем мечтали миллионы, О чем журчали водопады, О чем в ночи шептались клены И Кельна дымные громады. Сказать о том, что всей страною Хранилось бережно в груди — Не уходи! Побудь со мною! Не уходи, не уходи… Меня вы свяжете, как психа, Но не понять вам ни хуя Раз на экране вновь ткачиха — Вернулась молодость моя!

Открытое письмо мэру Москвы Ю.М. Лужкову по вопросу неприглашения меня (Вс. Емелина на V Московский международный фестиваль “Биеннале поэтов”

Юрий Михалыч! Я вам закладываю Не по службе, а по душе. Юрий Михалыч! Злодейский заговор Будет реализован и реализуется уже. Юрий Михалыч! Вас наебали! Отберите у них бюджетные средства назад. Под маской “поэтического биеннале” В Москве готовится очередной гей-парад. Прочтите их книжки, одну или обе, Куда там целующимся милицанерам. Я понимаю, что у них мощное лобби, Но вы ж не мальчишка, а все-таки мэр нам. Будут со сцены нестись матюки И показывать неэррегированные

пенисы, А вокруг будут рыдать старинные особняки И руки ломать тополя есенинские. Будут курить фимиам фальшивым кумирам, Будут изрыгать на все святое хулу, А моя резная, узорчатая лира Будет без дела пылиться в углу. Против оргии этой зловещей, Чтобы они тут все жрали и ржали, Я как московский налогоплательщик Категорически возражаю! Хотелось бы все же понять процедуру, А то нам мотивации неясны, Почему запретили чудесного Шнура, А пидорам — деньги из горказны? Ну скажите, разве не пидарасы Народились на безответной России? Биеннале проводят уж пятый раз, А меня ни разу не пригласили. Вы защитник духовных ценностей нации, К вам обращаюсь я на Интернет-страницах: Нам, поэтам традиционной ориентации, Уже фактически не к кому обратиться. Пока вы созидаете для нас Новые небоскребы и магистрали, В поэзии к власти пришли пидарасы, А она не менее важна, чем выплавка чугуна и стали. Поэзия — то же расщепление атома, Она создает энергетические поля высочайшего накала, Ее нельзя отдавать в руки самозваных кураторов И недорезанных совписов из толстых журналов. Вот мне, например, невозможно опубликоваться, Везде окопались они эти злые иуды, Но так как есть мнение, что ваша фамилия Кац, То национальный вопрос поднимать я не буду. Необходимо задействовать все инструменты, Мы вас об этом покорнейше просим. Стоило бы обратиться и к президенту. Но он слишком занят проблемой 2008. Надо принять решительные меры Против так называемой “Биеннале”. Конечно, поэзия русская не полимеры, Но будет обидно, что мы ее тоже просрали. Сегодня, когда в темноте ярко вспыхнула искра И надежда в душах, как Феникс, воскреснула, Нам наконец назначили русского премьер-министра — Человека простого, трудолюбивого и честного. Сейчас, когда весь народ окаменел в ожидании выборов, Мне кажется подозрительным этот поэтический зуд. Мало нам тут наших местных пидоров, Так еще со всех сторон навезут. И пускай это все прозвучало излишне остро, Но я понял, Юрий Михалыч, что вы не в теме. Я прошу, чтоб к крюку к штыку приравняли мое перо Потому, что нынче такое время. Я ведь русский поэт, этим и интересен, А не какая-нибудь хуйня. И если вам надо хороших песен Обращайтесь, их есть у меня.

«В огромном, ревущем зале…»

В огромном, ревущем зале Выступил президент, Признал он, что заедает Нас темный элемент. Но есть шанс покончить со скверной, Вставай, гражданин, не ссцы, 2-го в стране референдум, 2-го в стране плебисцит. Сволочи задрожали, Как пораженные громом. Пишут в Живом Журнале, Что скоро грядут погромы. Вижу их злобные хари, Вижу поджатый хвост, Вижу, они шакалят У заморских посольств. Чтобы пылали хаты, Чтобы царила смерть, Чтобы солдаты НАТО Выжрали нашу нефть. Министры и депутаты, Менты и прочие твари, Все, кто у посольства Штатов Целыми днями шакалят. Мэры и губернаторы, Грабящие народ, Взяточники, узурпаторы, Монетизаторы льгот. Палки суют в колеса, Стекло подсыпают в тесто, Если враг не сдается, Что с ним делать — известно. С телеэкранов глумятся Их нерусские рожи. Спасите нас, лидер нации, Только на вас надёжа. Мы как один все выйдем, Простые честные люди, Только велите, лидер, Мы их вам поднесем на блюде. Работяг оседлавшие, Спасайтесь, темные личности, Ждите, бояре зажравшиеся, Будет вам День опричника. Близок 2-го вечер, Пусть эта банда дрожит, Пусть запирает крепче Зеркальные етажи. Все прошло, все умчалось… Кончен ваш произвол, Будет не хуй вам в анус, А заточенный кол. Все у нас будет прекрасно Ну, может, отрежут яйца. Вы не забыли паспорт? ХВАТИТ ВРАТЬ И БОЯТЬСЯ!

НеЗНАКомка

Сам воздух над ночными клубами Билингвами и Пирогами Пропах насквозь словами грубыми, Дешевой водкой и стихами. Пройдя сквозь металлоискатели Сквозь дресс-контроли и фейс-коды, Здесь до утра стихослагатели Вино глотают, словно воду. Сидит здесь тесная компания, Звенят стаканчики пустые, Здесь торжествует наркомания, Вовсю цветет педерастия. Здесь все поруганы идеи, Как стриптизерши под шестом. Здесь мы, как в джунглях орхидеи, Бледнеем в сумраке густом. Здесь обкурясь марихуаною, Читая всякую хуйню, Мы со своими Жак Лаканами Давно прогнили на корню. И я, бессильный и продажный, С кругами синими у глаз, Сижу в тусовке эпатажной, Как будто тоже пидарас. Где молодость моя пропащая? Зазря растраченные силы? Лишь пальцы тонкие, дрожащие Ласкают рюмочку текилы. Так предаваясь мастурбации, Гляжусь в постылое вино. Нет, никакой не мозг мы нации, А натуральное говно. И каждый вечер, ближе к полночи, Чуть начинается приход, Эльфийский плащ, как зайчик солнечный, В тяжелом мареве плывет. Пройдя меж женщинами падшими, Всегда без спутников, одна, Студентка из движенья “Наши” Садится скромно у окна. Она чиста по самой сути, Не ищет истину в вине И образ президента Путина На стройной девичьей спине. Сидит и кутается зябко У негодяев на виду В светящуюся плащ-палатку, Как ангел в Дантовом аду. Пройдя меж трезвыми и пьяными, Она садится у окна, Ей за немытыми стаканами Видна блаженная страна. В стране той нанотехнологии Хребет подводный Ломоносова, А здесь у нас лишь патология, Неразрешимые вопросы. Их ждет олимпиада в Сочи И Константиновский дворец. А нас ждет… дальше многоточие Точнее говоря, пиздец. У них там свежий ветер мая И ликованье дружных масс, А здесь все это вызывает Лишь когнитивный диссонанс. Мое трехдневное похмелие, Моя вселенская тоска, Ее задорное веселие И в кольцах узкая рука… От этой жизни незадавшейся, От черного упадка сил, Студентка из движенья “Наши”, Меня, пожалуйста, спаси. Стряхни с меня всю эту нежить, Направь меня на верный путь, Вдохни неведомую свежесть В мою исчахнувшую грудь. Исторгни душу мою ржавую, Плащом серебряным укрой, Сродни меня с моей державою, Под образами упокой. Привет вам, яростные гунны! Скорей мочите нас в сортире! Мы гимн вам, радостным и юным, Споем на нашей ветхой лире!

2008

Постновогодние впечатления от политаналитиков чтения

С первого по тринадцатого Нашего января По полной программе отпьянствовав, Озадачился я. Тяжкая мысль с похмелия Давит мне на виски, Кто победит: семейные Или силовики? У женщин от возбуждения Набухают соски, Кто победит: семейные Или силовики? Все мужики в сомнении Чешут семенники, Удар нанесли семейные, Чем ответят силовики? Лица при исполнении Злобно грызут свистки. Ломят вовсю семейные, Гнутся силовики. Все же семейные люди Должны победить, друзья. Я верю, что это будет, А, может быть, ни хуя. Кто возьмет горы сокровищ И власть над Россией вечной, Волошин и Абрамович Или Шварцман и Сечин? Все ребята бывалые Не лезут в карман за словом, Будь то Таня и Валя Или Устинов с Зубковым. Мы-то просто растения, Редиски и кабачки, Нас удобряют семейные, Подрезают силовики. Вся жизнь наша — сновидение, Трепетание дхарм. Кому отдать предпочтение? Семейным? Силовикам? Возникают разные мнения, Глядя на их полки, Приятней вроде семейные, Опрятней силовики. Людям нежного устроения, Которые сочиняют стихи, Конечно, ближе семейные, А не силовики. А людям грубого поведения, Любящим почесать кулаки, На хер сдались семейные, Им любы силовики. Я закопал портвейна Под снегопад в саду, Коль победят семейные, Сразу его найду. От постороннего глаза Спрятал бутылку “Бруньков”, Чтобы припасть к ней сразу По победе силовиков. Я

на тотализаторе Поставить готов сто рублей, Что в драке сильный женатому Навешает пиздюлей. Часто склоняюсь к мысли я, Глядя на наши грехи, Чтоб время от времени хлыстиком Секли нас силовики. Чтоб чувства благоговейные Сплотили нас наконец, И стали б мы все семейные, И один на Руси Отец. Чем ставить ближнего раком, Не лучше ль петь и смеяться? Холопам при барских драках Первым дают по яйцам. Вам — награды по службе, Нам — разбитые морды. Жили б вы, братцы, дружно По завету кота Леопольда. Зачем друг на друга точите Имплантантовые клыки? Низы еще вроде хочут, Чего ж не могут верхи? У всех у вас бабки, охрана, Крепости на Рублевке. Так какого шайтана Вы рвете друг другу глотки? Жили б в любви и ласке, Кротко, словно газели. Не поделили салазки, Что ль, в своем Куршавеле? Хватит вам крюк курочить, Ну его, ради Бога. Пока низы еще хочут, Хочут не так уж много. Пока низы еще хочут, Пока жизнь не сбилась с круга, Я вам скажу, короче, Братва! Не стреляйте друг друга. Выпейте по обычаю, Облобызайтесь истово И отпустите с кичи Томящихся зам. министров. Херовое стихотворение Я написал, земляки. Не ругайте меня, семейные, Не бейте, силовики. Остальные сыны России Задирайте повыше ноги, Чтоб вам их не откусили, Грызясь под ковром, бульдоги.

Плач

Ах, грузины, родные грузины, Ах, поверили вы на хера Сочинениям Ю. Латыниной И П. Фельгенгауэра? Ведь они вам мозги засрали, Проебали макушки до дыр, Что, мол, Грузия — это Израиль, А Россия — арабский мир. Они роли распределили На руинах СССР: Голда Меир, мол, Саакашвили Ну а Путин — Гамаль Насер. С грязных русских, чего с них спрашивать, Они в жизни лишь водку пили. У грузин же Дата Туташхиа И Мераб, блядь, Мамардашвили. Слушай русский, ты не борзей, За пять дней тебя похоронит Благородный народ князей, Режиссеров, воров в законе. Ох, порвут они русских гопников, Только прав оказался Лермонтов — Разбежались грузины робкие, Оказались грузины нервные. Людям факты глаза открыли, И узрел изумленный мир, Что Насер-то — Саакашвили, А вот Путин — Голда Меир. Всюду рвутся снаряды и мины, Полыхают дома и мосты… Ах, не верьте экспертам, грузины, Их базар — это чисто понты. Провели они вас на мякине, Лоханулись вы как фраера, Доверяя прогнозам Латыниной И словам Фельгенгауэра. Я и сам хожу весь переклиненный, Ощущая в макушке дыру. Я так верил экспертам Латыниной И П. Фельгенгауэ. ру. Ах, не верьте, не верьте отныне, Ах, не верьте теперь ни хера Сочинениям Ю. Латыниной И П. Фельгенгауэра!

Памяти движения “Наши”

Либерала “нашисты” поймали, Был он враг, пидарас и еврей. Он в надежде на гранты шакалил У скрипучих посольских дверей. Он лягался, вцепившись в ограду, Он грозил, что засудит ребят. Обещал, что при всех выпьет йаду… Отвели его в комиссарьят. Предлагают ему сигарету, Незатейлив их офисный быт, Лишь пронзительно Путин с портрета Прямо в самую душу глядит. Монитора окно голубое, Солнца луч меж раздвинутых штор. И сказал комиссар: — Нам с тобою Предстоит непростой разговор. Негламурный, очкастый, небритый, Ты испуганно в угол не жмись, Мы ж тебя не бейсбольною битой, Мы ж с тобой побазарить за жисть. Для начала ответь мне, очкарик, За зубами не пряча язык, Сколько грантов ты щас нашакалил? 40 евро? Навар невелик. И за эту ничтожную сумму (Ее нынче и мент не возьмет) Ты готов хаять нашу Госдуму, А в лице ее весь наш народ. Ты пойми, диссидент-извращенец, Что в дурацком своем пиджаке Ты не более, чем заусенец На могучей народной руке. Никогда б ты не смог, как Есенин, Пробежать по росе босиком, И, проспясь в свежескошенном сене, Похмеляться парным молоком. Мы студенты, солдаты, крестьяне, И за нами большая страна, Нас сам Путин на Красной поляне Шашлыком кормил из кабана. Скоро мы переменим гаранта, Сохранив стратегический курс. Ты наплюй на иудины гранты, Обопрись на природный ресурс. Есть сокровища в недрах подземных, Нефть и газ есть, и уголь и сталь. Не шакаль у посольств иноземных, Не шакаль, не шакаль, не шакаль! Не щипли ты свою бороденку И не делай обиженный вид, Мы найдем те такую девчонку, Ты забудешь, что был содомит. И не ври, что мы антисемиты, Поимей же хоть совесть и стыд. Щас семиту все двери открыты, Если только с народом семит. В телевизоре вечером поздним Не сочтешь Авраама сынов. Глеб Павловский, Леонтьев и Познер, И Архангельский, и Соловьев. Хочешь — будешь ты доктор-проктолог, Хочешь — будешь шахтер, сталевар, Хочешь — будь журналист-политолог Ну а хочешь — работник пиар. В наши дни есть в России, товарищ, Столько важных и нужных работ. Отчего ж ты упрямо шакалишь У посольств иностранных ворот? А какой подаете пример вы? Чему учите вы молодежь? Уходи, забирай свои евро… Хотя нет, евро, впрочем, не трожь. И когда либерала по трассе Вез домой мусульманин-таксист, Пережил он глубокий катарсис Или как его там, катарсис. Ощутил он причастность к большому, Осознал наш стремительный век, И теперь он ведущий ток-шоу, А ведь мог бы пропасть человек.

К предстоящему 9 Мая параду на Красной площади с участием военной техники

Вести пришли хорошие, Что 9-го мая Проедет по Красной площади Техника боевая. Помню, малая детка Вставал я на ранней заре И шел с папой смотреть на технику В мае и ноябре. Ехали трубы длинные, Отец объяснял — ракеты. Десантники были в малиновых, А еще не в синих беретах. Динозавры из стали, Помню, под марши бравурные, Как они скрежетали У метро “Парк культуры”. Здравствуй, броня горячая, Сладкий запах солярки. Каждый нормальный мальчик Должен смотреть на танки. Чтобы сквозь серость буден Он в сердце своем пронес Фаллосы их орудий, Тестикулы колес. Мы на броню присядем, Мы отхлебнем из фляги, Эх, прокати нас, дядя, До Берлина и Праги. Я вдыхал этот запах, Я любовался ими, Я ходит туда с папой, Я ходил туда с сыном. Но дальше каким-то сукам Стало зачем-то надо, Чтобы ходил я с внуком Только на гей-парады. Плакали люди русские, Когда по воле Лужкова Начались на Васильевском спуске Вместо парадов шоу. Козлами по сцене запрыгали Геи и лесбиянки. Но чем глазеть на пидоров, Лучше смотреть на танки. Чем куковать у параши, Лучше быть офицером, Лучше шагать под марши, Чем плясать под фанеру. И вот снова машины быстрые В нерушимом порядке Пойдут, высекая искры, По гранитной брусчатке. Пойдут могучие “Грады” “Смерчи” и “Тополя”. От грохота наших парадов Содрогнется земля. Иверские ворота Раскроются, словно двери, И выедет мотопехота К людям на БТРе. Люди мотопехоте Поднесут хлеб-соль с полотенцем, И настанет в России оттепель На радость интеллигенции. P.S. И выбьют пусть на базальте, Накрывшем мои останки: “Русский стихослагатель Пел про русские танки”.

Бардовская песенка ко Дню космонавтики

Хрустит на треснувшем бетоне Под башмаком разбитый шприц. На позабытом космодроме. Пьет астронавигатор Пиркс. Вокруг ржавеют звездолеты, Шуршат пакеты из-под чипсов, Дрожит стакан в руке пилота, Кинжалом в горло входит виски.

Припев

Молчит застывший генератор, Туман вонючий застит звезды. Простите, астронавигатор, Что мы умеем только ползать. Он помнит старт с Альдебарана, Двойное солнце на Ириде, Где схоронили капитана. Никто их больше не увидит. Когда защита силовая После атаки отказала И били лазеры, сверкая Над морем жидкого металла. Качали вакуум насосы Второй пилот кричал: “Спокойно!” Жужжа, титановые осы Рвались в отсеки сквозь пробоины. Сочилась кровь из гермошлема Не разберешь, кто мертв, кто ранен. Наружу вырванные вены Переплетались с проводами.

Припев

Оглохший радиолокатор Антеннами хватает воздух. Прощайте, астронавигатор, Нам остается только ползать. Он был бессмысленной ошибкой — Отчаянный штурм Альдебарана. Остались шрамы на обшивке. Незаживающие раны. Зачем вообще двойное солнце? Зачем космическое пламя? Для бюрократа и торговца И менеджера по рекламе. Зачем лететь быстрее света? Чтоб обнаружить за кормою — Родная синяя планета Вдруг стала черною дырою.