Галобионты
Шрифт:
– Отдыхайте, – разрешил Дзержинец, хотя он совсем не был уверен в том, что Антон Николаевич пойдет отдыхать.
Полковник готов был дать руку на отсечение, что Степанов, едва он расстанется с ним, помчится приводить в чувство свою ненаглядную галобионтшу. – Отдыхайте, набирайтесь сил и энергии, Антон Николаевич, и то и другое нам с вами очень понадобится в ближайшем будущем.
– О чем вы, полковник?
– Мы многое сделали, Антон Николаевич. И нам предстоит осуществить массу ответственных мероприятий, но об этом мы поговорим позже, когда вы отдохнете.
– Знаете, полковник, – язвительно обронил Степанов, уже стоя в дверях, – иногда глядя на вас мне кажется, что вы не человек, а машина.
– Это почему?
– Да потому что вы никогда не устаете. Странно, – Степанов усмехнулся, – я не могу себе представить вас спящим или хотя бы хотя бы лежащим в горизонтальном положении.
– Это иллюзия, Антон Николаевич, – ответил Дзержинец, которому слегка польстило замечание профессора, – я такой же человек, как и вы. Просто я не имею привычки растрачивать свою энергию по пустякам, поэтому она сохраняется во мне дольше, чем в других людях, скажем, чем в вас.
– Что вы называете пустяками? – полюбопытствовал Степанов.
– Эмоции, – коротко ответил полковник, – злоба, ненависть, страх и тому подобные жгучие чувства. Они снедают людей, ослабляют их моральный дух и физические силы.
– А любовь?
– Любовь? Эта категория слишком эфемерна, чтобы такой человек, как я мог, говорить о ней всерьез.
– Вы действительно не человек, – прошипел Антон Николаевич, открыв дверь и выходя в коридор, – вы чудовище, – закончил он чуть слышно.
ГЛАВА 15
В период с начала ноября по первые дни декабря газеты пестрели информацией о различных из ряда вон выходящих происшествиях в разных точках моря. Телевидение и радио наперебой кричали о «морской войне», развернутой некими могущественными силами. «Авторы» затопления надводных и подводных военных судов оставались неизвестными. Различные средства массовой информации представляли миру свои версии, зачастую прямо противоречащие друг другу.
Когда второго ноября в Тихом океане была практически полностью уничтожена японская подлодка HIA-45 подавляющее большинство информационных агентств стран, входящих в блок НАТО, склонялись к мысли, что это дело рук российской стороны. Затопление японского судна трактовалось ими как акт возмездия за гибель «Антея», который по некоторым сведениям был подбит именно японскими торпедами.
Ситуация осложнялась тем, что в районе местонахождения уничтоженной HIA-45 не было зафиксировано ни одного российского судна или даже самолета.
Четыре дня спустя, шестого декабря в Тихом Океане был затоплен танкер «Тюмень», перевозивший российскую нефть. Миллионные потери России заставили мировое сообщество усомниться в том, что «морская война» – дело рук Москвы. Тогда все больше умов стало склоняться к мысли, что в деле замешаны военное-морские силы США. Сначала об этом говорилось полунамеками, но постепенно голоса в пользу данной версии зазвучали все громче и увереннее. Гипотезу об участие в «морской войне» арабских фундаменталистов не выдерживала критики, поскольку ни одно мусульманское государство не обладало достаточным уровнем военного развития и технического оснащения. Поэтому методом исключения наиболее вероятным «автором» кровопролитных происшествий на просторах мирового океана были признаны Соединенные Штаты Америки.
Однако по прошествии еще восьми дней и эта гипотеза сошла нет. Более того, в каком-то смысле США не повезло сильнее всех остальных стран, пострадавших от загадочной «морской войны».
Четырнадцатого декабря весь мир содрогнулся от захватывающего дух сообщения, пришедшего одновременно на телетайпы всех ведущих информационных агентств мира. Авианосец военно-морских сил США «Abraham Linkoln», гордость американского флота, оказался заминированным. Так, во всяком случае, утверждалось в сообщении. Курс авианосца пролегал через Атлантический океан. «Abraham Linkoln» продвигался к берегам Испании. Он был уже на середине пути, когда весь мир замер в ожидании события, наводящего на мысль о грядущем апокалипсисе.
Секретчик узнал об этом сообщении ранним утром, в четверть четвертого. Его разбудил референт, зачитавший по телефону только что полученную информацию. А уже спустя пару часов об этом узнала вся страна. В шесть ноль-ноль по московскому времени центральные каналы начали эфир со специальных выпусков новостей.
«Сенсационное сообщение было получено ровно два часа назад, в четыре ноль-ноль по московскому времени всеми ведущими информационными агентствами мира, – вещали дикторы, – сообщение было анонимным. Неизвестные потребовали, чтобы авианосец „Abraham Linkoln“, принадлежащий ВМС США в течение текущих суток изменил курс и повернул назад, к берегам Америки. В случае, если требование не будет выполнено, авианосец будет остановлен принудительным способом. Анонимы не сообщали о том, какой именно это будет способ. Короткое сообщение заканчивалось следующими словами: „У вас есть ровно двадцать четыре часа на удовлетворение требования, отсчет уже пошел“ – конец цитаты».
Далее только и говорилось о том, блеф это, или же реальная угроза. Все гадали, кто мог быть организатором этой террористической акции, ужасающей своей беспрецедентностью. Если мир уже нельзя удивить захватами самолетов, взрывами жилых домов и другими событиями того же рода, то это требование, исходившее неизвестно от кого и неизвестно чем мотивированное сбивало с толку и наводило панический страх.
Мир, за последние годы привыкший к всевозможным потрясениям и катаклизмам во всех сферах своего бренного существования, пожалуй, не особенно бурно отреагировал бы на два инцидента, несмотря даже на то, что между ними прошло всего несколько дней. Если учесть, что с неба с завидной регулярностью падают самолеты с сотнями пассажиров на борту, при этом умудряясь уничтожить под собой густонаселенные жилые кварталы, а исламские фундаменталисты, не жалея собственных жизней, подрывают себя среди большого скопления народа, то два затонувших судна, не могущих похвастать большим количеством людей на борту, не представлялись значительными фактами в сознании обывателей. Военно-аналитические ведомства отнеслись к этому совершенно по-иному. Но и сей факт не смог бы всколыхнуть общественное мнение настолько, насколько это можно было наблюдать по шумихе в прессе. Кто первым закинул в поток информации, посвященной происшествиям в Тихом океане, идею о взаимосвязи между уничтожением японской подлодки и затоплением российского танкера, осталось неизвестным. Но как бы то ни было, эта мысль в рекордно короткие сроки охватила умы огромного количества людей. В этой связи журналисты с чьей-то легкой руки быстренько окрестили все происходящее «морской войной».
Секретчик смотрел телевизор, слушал радио, читал сообщения по факсу, и все время задавался одним-единственным вопросом: неужели все могло зайти так далеко? Уже после первого события, произошедшего в Тихом океане с японской субмариной он почти не сомневался в том, с чьей подачи оно осуществлено. Секретчик ждал чего-либо подобного уже довольно давно и даже удивлялся, почему медлит Дзержинец. Со времени их последнего разговора в загородном охотничьем домике прошло больше месяца, а ничего так и не происходило. Это представлялось странным, поскольку, судя по словам Дзержинца, он обладал достаточными возможностями для развязывания подобной «морской войны». И началось все только тогда, когда Секретчик начал мало-помалу надеяться, что с уничтожением базы на Черном море, позиции Дзержинца существенно ослабели и он еще не готов к совершению значительных действий. Хотя это и не стало для него сюрпризом, тем не менее, Секретчик утратил покой и сон, ежечасно ожидая, как будут разворачиваться дальнейшие события. А события не замедлили разворачиваться. Инцидент с российским танкером развеял последние сомнения Секретчике, тем более что, по некоторым сведениям, группа людей из службы безопасности была в немалой степени заинтересована в затоплении танкера «Тюмень».
Больше всего Секретчика угнетало сознание собственной беспомощности. Так тяжело было, зная, кто стоит за всеми из ряда вон выходящими событиями, не иметь возможности ничего предпринять. Единственное, что мог делать Секретчик, это выжидать, когда подвернется подходящий случай и Дзержинец совершит хотя бы ничтожную промашку. Такой момент неизменно должен будет настать – в этом Секретчик не сомневался ни на йоту. И тогда он возьмет реванш, чего бы это ему не стоило.
После происшествия с танкером «Тюмень» Секретчик с тревогой ожидал того, что предпримет Дзержинец дальше. Генерал понимал, что каждая следующая операция должна оказаться масштабнее предыдущей – это определялось тем, что он называл «законом жанра». Пожалуй, Секретчик на данном этапе был одним из немногих людей в России и в мире, кто твердо знал, что «неизвестные» отнюдь не блефуют. Он знал также, что Дзержинец наверняка позаботился о том, что никаких следов его причастности к событиям в Атлантическом океане обнаружить не удастся.