Галопом к столбу
Шрифт:
рюмочкой коньяка вы не отделаетесь!
– Помощь, какая требуется? Если это не
противозаконно, то можете рассчитывать.
– В «чижовке» у вас сидит некий Лёха
Курносый. Мне бы с ним наедине потолковать.
– Курносый? - наморщил лоб пристав,
припоминая. - А, вы о купеческом сыне Алексее
Балясине. Нечипоренко!
На пороге тут же возник младший помощник.
– Слухаю, ваше высокоблагородие.
– Приведи из камеры задержанного
если он уже протрезвел.
189
– Протрезвел, - заверил Нечипоренко. - В
нашей «чижовке» любой за час-другой трезвым, как
стёклышко станет. Мороз, как на улице…
– Михаил Аркадьевич, а что ему светит? -
поинтересовался Лавровский.
– История довольно скверная. При других
обстоятельствах я просто велел бы гнать его в шею.
Разумеется, предварительно накостыляв по ней. Но
его задержал околоточный Робашевский, с которым
у меня неприязненные отношения. Да ещё такой
рапорт сочинил! Словно важного преступника,
рискуя жизнью, изловил. Отпусти я этого забулдыгу,
Робашевский на меня, как на пособника, кляузы
напишет…. Придётся докладывать обер-
полицмейстеру. Пусть он решает - отправлять
Балясина к мировому за словесное оскорбление
чинов полиции или придать делу политическую
окраску. В последнем случае, скорее всего высылка
из Москвы в административном порядке…. А вот и
он! Ну, не стану вам мешать.
Без тёмных очков, широкополой шляпы и
неизменного пледа на плечах Курносый выглядел
жалко. Его трясло - то ли с похмелья, то ли от
холода.
– Допился?
– сказал Лавровский.
– Сколько раз
тебе умные люди говорили - не можешь чай пить -
не порть сахар.
– Подумаешь, преступление большое -
околоточного обругал.
190
– Не просто обматерил - сатрапом царским
назвал. А ещё кричал: «Долой самодержавие!» ….
Ты откуда родом тёзка?
– Из Вологды.
– Вот туда тебя и вышлют в административном
порядке, да ещё под надзор полиции. Бегов и скачек
там нет. Чем кормиться станешь?
– Отец не даст с голоду помереть.
– Врёшь, друг сердечный. Сам мне
рассказывал, отец тебя наследства лишил и на порог
появляться не велел.
Курносый молчал, уставившись жадным
взглядом на бутылку. Похоже, она волновала его
сейчас куда больше, чем собственное незавидное
будущее.
Алексей налил рюмку. Выпил и закусил
лимончиком.
– Хороший коньячок «Фин-Шампань». Но пил
я вчера наш кавказский -
давай говорить начистоту. В моих возможностях,
чтобы тебя из участка турнули, а протокол порвали.
Только как говорит наш общий знакомый Мишка
Кацман, а оно мне надо? Как расплачиваться
станешь?
– Я тебе, тёзка, подскажу кто приз принца
Валлийского выиграет.
– Это я и без тебя знаю - из первых рук
сведения получил. Ты мне лучше всё про
малютинского камердинера Костю расскажи.
191
– Про Костю? Ну, играет он. Всё время на
«тёмную» ставит.
– Много проигрывает?
– Рублей по сто, а то и больше.
– И всё время при деньгах?
– Не, в ноябре совсем пустой был. А потом,
нашелся добрый человек, дал ему под вексель
тысячу.
– Под вексель говоришь? Лакею, у которого
никакого движимого или недвижимого имущества
нет? Это кто же такой рисковый?
– Антон Иванович.
Сердце Лавровского радостно екнуло - не
напрасно тащился он на Михалковское шоссе.
– Понятно, - как можно более равнодушно
сказал он.
– Знаю я его - мой ровесник, усы эдак
лихо закручены, одевается всегда модно…, - он
подробно описал внешность мнимого хлудовского
секретаря Антона Ивановича Подьячего.
– Путаешь ты что-то, тёзка. Антон Иванович
человек пожилой, степенный, борода лопатой.
– Познакомь меня с ним - мне деньги срочно
требуются.
– Познакомлю. Только адреса его я не знаю.
Мы с ним на бегах встречались - он там каждое
воскресенье бывает.
– Вот на бегах мне его и покажешь.
– У входа поджидать придётся. Меня туда не
пускают.
– Со мной пустят. Так договорились?
192
– Само собой.
– Тогда попрошу пристава твоё дело
прекратить. Радуйся, Лёха - скоро домой пойдёшь.
– А можно мне, - Курносый судорожно
глотнул.
– Рюмочку бы…
– Нет, друг сердечный. Даже не надейся. Знаю
я твой длинный язык - завтра по всей Москве
разнесёшь, что тебя у Эффенбаха коньяком
потчевали…. Нечипоренко! Уведи его.
Вернулся Эффенбах.
– Вы Евгения Никифоровича знаете?
– спросил
Алексей.
– Да, я знаком с подполковником
Ширинкиным, - пристав пристально посмотрел на
Лавровского. - Он меня, между прочим, о вас
расспрашивал. Я дал самый наилучший отзыв.
– Мой приезд к вам связан с выполнением