Галопом к столбу
Шрифт:
из-за них Мирон в лесу оказался. Он что-то важное
узнал…
Лавровский, так чтобы барышник не видел,
прижал палец к губам - помолчи мол:
– Василий Петрович, отправьте вы своих
молодцов в Донскую слободу. Пусть выяснят к кому
Мирон заходил, с кем общался, один ли обратно
уехал… Глядишь и ухватимся за ниточку.
– Хорошо, андел мой, так все и сделаю.
Посмотрев вслед Ильющину, Сергей спросил
Лавровского:
–
что это его рук дело сомневаться не приходится.
Именно Одинцов заставил Мишку Кацмана
трезвонить по всей Москве о харьковских цыганах и
Портаненко.
Он рассказал, как удалось сегодня взять в
оборот Кацмана.
197
– У нас с тобой, Лёша, имеется возможность
собственными ушами услышать, как Мишка будет
перед ним отчитываться. В субботу вечером в
«Молдавии»…
– Вот видишь! А расскажи я Ильюшину о
Моте и потеряли бы мы такую возможность…
Удачный у тебя сегодня день. Да и я землю не зря
топтал. Сомнений нет, аттестат Удалого украл
камердинер Костя.
– Причина?
– Игрок он. Всё просадил. Вот деньги и
потребовались. Курносый познакомит нас с тем кто
их Косте дал. Дело, значит, было так. В ноябре
Костя оказался совсем пустой…
Выслушав Алексея. Малинин поморщился:
– Неубедительно. А если эта «борода лопатой»
самый обычный ростовщик? Среди них встречаются
и такие, кто рискует давать деньги без всякого
обеспечения.
– Не спорю. Только я ещё не сказал тебе как
зовут эту «бороду лопатой». А зовут его - Антон
Иванович.
– Подьячев?
– Фамилию мы в воскресенье на бегах
выясним. Курносый обещал его показать… А про
Мотю нельзя Ильюшину было пока говорить. Горяч
Василий Петрович. Да и своих ребят в обиду давать
не привык. Боюсь не долго прожил бы Одинцов. А
он нам живой нужен. И не только нам.
– Ты о Ширинкине?
198
– Да, друг мой. Адвокат, которого он ищет это
Одинцов. Сам не ожидал, что мы так быстро его
найдём.
– И не только его. Похоже, мы с тобой всю
пятёрку установили, - Малинин принялся загибать
пальцы.
– Одинцов, Курилов, Жора Пиндос, Антон
Иванович, сторож Комаров, смотритель бега
Судаков…
– Между прочим, друг мой, у тебя уже
шестеро получается, - усмехнулся Алексей.
– Насчёт
Пиндоса полностью согласен. Хлудовским
секретарем, скорее всего, он представился. И с
политическими связан - я об этом от многих уже
слышал. Антон
шайки. А вот причём здесь сторож со смотрителем?
– Как причём?! Комаров очень подозрительная
личность. Он шайку сколотил, хорошие деньги на
бегах зарабатывает…
– Согласен, со всем согласен. Только нет у нас
с тобой никаких доказательств его связи с Мотей
Адвокатом. Неизвестно даже знакомы ли они.
К ним подошёл Нечипоренко:
– Вас в кабинет настоятельно приглашают.
Судебный следователь приехал.
– Ну вот, опять покурить спокойно не дали, -
проворчал Лавровский.
Судебный следователь 8-го участка Кейзер
был известен своим формализмом и буквоедством.
Его не любили, но побаивались. Знали, что вхож он
199
к прокурору Московского окружного суда
Обнинскому. Оба, хотя и в разные годы учились в 4-
й московской гимназии. А такое людей сближает.
Кейзер выслушал пристава и Степанова.
Потом поправил золотое пенсне и решил, по своему
обыкновению, сделать выволочку чинам полиции:
– Прежде всего, господин надворный
советник, позвольте выразить вам моё
неудовольствие. Вы обязаны были сообщить мне об
убийстве незамедлительно, а не на следующее утро.
– Да где же вас, Владимир Фёдорович
найдёшь в десятом часу вечера? - дружелюбно
улыбнулся Эффенбах, не любивший без нужды
обострять отношения.
– Притом в Татьянин день.
– Дома, разумеется. Или вам мой адрес
неизвестен? Так спросили бы своих городовых. Он
у них в «памятных книжках» записан.
Явный перебор, подумал Алексей. Неужели
Михаил Аркадьевич сдержится? Тот сдержался.
– Но это так, к слову, - продолжал Кейзер.
– А
теперь о главном. Я не одобряю намеченные вами
меры по розыску убийцы. Сосредоточить усилия
следует на поиске похищенной лошади. Тем более
она очень приметна - не так уж и много в Москве
чисто рыжих рысаков. А вы уповаете на поиски
какого-то мифического Моти.
– Рысака мы конечно искать будем - пошлём
околоточных по конюшням. Кроме того опросим
дворников и ночных сторожей. Не исключено, что
они видели едущего Сербиянова, - сказал
200
Эффенбах.
– Но и Мотей пренебрегать не следует.
Околоточный, обнаруживший раненого Мирона,
пишет...
– Читал я этот рапорт, - не дослушал его
следователь.
– Мало ли что в предсмертном бреду