Галопом к столбу

Прилепский Александр Федорович

рюмочку и принял сугреву ради.

– От вас водкой за версту разит! Напомню, что

устав нашего общества категорически запрещает

выезжать на призы…

– Так то на призы… А я на проездку…

– Вы ещё и спорить со мной будете?! Вот не

дозволю вам в воскресенье ехать, тогда по другому

запоёте…

Малинин посочувствовал:

– Не повезло бедолаге.

– Да уж, - согласился Лавровский.
– Пейч и так

гроза наездников,

а сейчас, когда он на бегах царь,

бог и воинский начальник, ему лучше не

попадаться.

…Зимний ипподром на Нижнем Пресненском

пруду во всех отношениях уступал летнему. И круг

похуже - не полутораверстовой, как на Ходынке, а

верстовой, пригодный для единовременного запуска

только двух лошадей. И тёплая беседка значительно

меньше - по одной комнате для действительных

членов общества и наездников, буфет с кухней и

220

маленький зал для публики. Правда на втором этаже

имеется довольно просторное, хорошо

меблированное помещение. Но туда пускают только

администрацию и почётных гостей, остальным

приходится довольствоваться полузакрытыми

галереями.

Впрочем, на нехватку места никто особо не

сетует. Зимой на московских бегах затишье. В одном

из своих первых отчётов для «Московского листка»

Лавровский когда-то так и написал: «Зимние бега в

Москве по незначительности разыгрываемых на них

призов не составляют особенной приманки для

иногородних охотников. По большей части на

состязания являются лошади московские. Да и то не

из самых резвейших, так как лучших резвачей

увозят в Петербург, где в это время разыгрываются

большие призы».

Зимой администрация бегового общества

позволяет себе немного отдохнуть, заняться

собственными делами. Так вышло и в этот раз.

Колюбакин, вместе с Приезжевым, ещё в среду

укатили в Петербург, полюбоваться бегом Полкана,

который по всеобщему мнению в ближайшее

воскресенье должен был установить новый

всероссийский рекорд. Сонцов отдыхал в Париже.

Бутовичу, занятому хлопотами по продаже имения,

пришлось срочно уехать в Калугу. За главного

остался старший член общества Пейч…

Провинившимся оказался помощник

наездника с колюбакинской конюшни Афанасий

221

Евстигнеев. Лошадей он любил и знал, имел все

задатки, чтобы стать хорошим ездоком. Только вот

на призы ему доводилось ездить очень редко -

Колюбакин отдавал предпочтение маститым

наездникам. Надо выручать парня, решил Алексей.

В воскресенье

у него имеются неплохие шансы

взять приз для четырёхлеток, а он, так не кстати, на

глаза Пейча попался.

Поздоровавшись, Лавровский попросил

Пейча:

– Вы уж извините Афанасия. У его жены

сегодня день ангела. Разве можно по такому случаю

с утра рюмку не принять?

– Тогда совсем другое дело, - смилостивился

Пейч.
– Но впредь, чтобы такого не было.

– Благодарствую… Только я это…, - бормотал,

растроганно хлопая глазами, Евстигнеев.
– Не женат

я ещё.

– Как?
– деланно изумился Алексей.
– Выходит,

соврал я Николаю Сергеевичу? Ох, как некрасиво

получилось… Но делать нечего. Придётся тебе,

Афанасий, незамедлительно жениться… Только в

святцы посмотри - у кого сегодня именины, на той и

женись.

– Иди, Афанасий, - сказал Пейч, даже не

улыбнувшись. - Умеете вы, Алексей Васильевич,

распотешить.

– Да по вашему лицу не заметно - мрачны как

туча. Или неприятности какие?

222

– Вот именно, неприятности. Боюсь

воскресные бега отменить придётся.

– Почему?
– удивился Малинин.

– Судить некому. У колокола, само собой, я. На

старте Шипов, у призового столба Дунаевский. А

вот судей за сбоями нет. Действительных членов

общества, которые сейчас в городе, по пальцам

пересчитать можно. Я вчера весь вечер, как

угорелый, с визитами носился. Одни болеют, другие

заняты, а третьи, чтобы только мне досадить,

напрочь отказываются.

– Позвольте, а куда князь Вадбольский и

Коробков подевались? - спросил Малинин. - В

прошлый раз, помнится, они судили.

– Судили, - вздохнул Пейч. - И в это

воскресенье согласны были… Только вчера днём их

арестовали.

– Жандармы? - Лавровский сразу вспомнил,

как Ширинкин говорил ему о нескольких

действительных членах бегового общества,

подозреваемых в связях с террористами.

– Да. Мы все в беседке были, только запись на

призы закончили… Там и арестовали Водбольского,

Николая Коробкова, его младшего брата Василия и

нашего буфетчика Петьку Лукьянова… Ну князь,

это ещё понятно - он в молодости с крамольниками

знался. Коля Коробков несколько лет в своём

имении под гласным надзором полиции состоял…

Но брат-то его, Вася, отродясь никакой политикой

не интересовался! Все знают, он даже в газетах